Виктор Губарев - Пираты

Приговоренные сидели в часовне в первом ряду; перед ними стоял гроб, обитый черной тканью. Во время утренней службы священник зачитал им отрывок из Екклесиаста. Он вновь убеждал свою паству исповедаться, раскаяться и надеяться на милость Господа. Маллинз и Элдридж поддались на его уговоры и исповедались; но Кидд по-прежнему сидел мрачный, «с черствым, неоттаявшим сердцем». Возможно, он все еще надеялся, что исполнение приговора будет отсрочено и его помилуют. Увы, надежды капитана не оправдались. Король в последний момент отсрочил исполнение приговора в отношении лишь одного счастливчика — Элдриджа.

Когда настал день казни, священник провел еще два богослужения. Во время второго Кидд, кажется, согласился покаяться в своих грехах. Тогда же он подарил своего чернокожего мальчика-раба надзирателю тюрьмы.

В два часа пополудни во двор Ньюгейтской тюрьмы въехало несколько повозок: по данным Р. Ритчи — две, по данным Р. Закса — три. Повозки сопровождали пешие и конные чиновники Адмиралтейства, шерифы, их помощники и солдаты конвоя. Вышеупомянутые биографы Кидда расходятся во мнениях не только относительно того, сколько повозок прибыло в Ньюгейт, но и в определении количества осужденных пиратов, которых они забрали. Р. Ритчи говорит о четверых осужденных — Кидде, Маллинзе и двух французах; Р. Закс считает, что на повозки взобрались десять осужденных, в числе которых, помимо упомянутой четверки, были Черчилль, Хау, Лофф, Пэррот, Оуэн и Хикман. Хотя последних шестерых осужденных король решил помиловать, сообщить им об этом надлежало «в тени виселицы».

От Ньюгейта процессия двинулась в сторону Уоппинга — именно там, на берегу Темзы, находился печально знаменитый Док казней. Впереди колонны верхом на коне ехал маршал Джон Чик с серебряным веслом, символизировавшим лордов Адмиралтейства. Маршала сопровождали другие чиновники морского ведомства, призванные стать очевидцами казни. За ними двигались повозки, затем шерифы и стража.

Пока пиратов везли в Уоппинг, на пути их следования собиралось все больше народа. Кто-то из горожан, симпатизировавших Кидду, поделился с ним свежей новостью — из Америки пришло сообщение о смерти Белломонта.

Капитан изменился в лице.

— Бог наказывает нечестивцев, — прохрипел он. — За это надо выпить!

Спустя два часа, достигнув места назначения, процессия остановилась. Вокруг Дока казней уже роились зеваки, прибывшие сюда кто пешим порядком, кто на лошадях, кто в каретах, а кто и на лодках. Представители разных слоев общества, англичане и иностранцы, хотели стать очевидцами драматического спектакля, который должен был продемонстрировать силу закона и неизбежность наказания глупцов, дерзнувших его преступить.

По данным Р. Закса, в самом начале действа было зачитано решение короля Вильгельма помиловать шестерых осужденных. Маршал Чик отвел в сторону двух бывших членов команды Кидда и четверых бывших членов команды Каллифорда. Оставшиеся четверо осужденных — шотландец, ирландец и двое французов — были обречены взойти на эшафот.

Поль Лоррейн провел богослужение возле виселицы. Он все еще надеялся, что перед лицом смерти Кидд пересмотрит свое отношение к «предателям» из числа его команды и организаторов роковой для него экспедиции, простит их, а заодно признает свою вину. Однако Лоррейн обманулся в своих ожиданиях. Согласно его свидетельству, Кидд прибыл в Док казней в стельку пьяным. Очевидно, капитану позволили напиться еще в тюрьме, хотя не исключено, что и во время движения процессии по улицам столицы осужденных угощали сочувствующие им горожане. К «невыразимой печали» священника, Кидд был «ожесточен» и «весьма расстроен». В своей прощальной речи он продолжал твердить о своей невиновности. Кидд обозвал лжецами тех, кто свидетельствовал против него в суде, а их доказательства назвал «показаниями с чужих слов». Не забыл он и о членах хунты, которые обещали ему свою дружбу и поддержку, а на деле стали «предательскими орудиями его уничтожения».

Что касается убийства пушкаря Мура, то и здесь капитан нашел себе оправдание: он совершил его в состоянии аффекта, спровоцированного самим Муром.

Кидд выразил скорбь по поводу того, что оставляет свою жену и дочь без кормильца, а под занавес посоветовал морякам и, в частности, капитанам вести себя более осторожно и благоразумно во всех частных и публичных делах.

Когда речи закончились, священники спели искупительный псалом и прочитали прощальную молитву. Палач и его подручные схватили осужденных и поволокли к ступеням эшафота. Маллинз и французы расплакались и несколько раз выкрикивали:

— Помилуй меня, Господи! Отче, помилуй меня!

Примерно в шесть часов вечера все четверо приговоренных были повешены.

Однако путь Кидда на тот свет оказался не столь коротким, как у его товарищей по несчастью. Веревка, на которой он висел, вдруг оборвалась, и он упал к ногам палача. Тот тут же сгреб его в охапку и начал готовить новую петлю.

Создавшейся ситуацией воспользовался Лоррейн. Бросившись к Кидду и найдя его «в гораздо более лучшем настроении, чем прежде», священник вцепился ему в колени и стал умолять раскаяться. Получив второй шанс, капитан — если верить Лоррейну — искренне покаялся в грехах, «наполнив свою душу любовью и милосердием». Они снова помолились, после чего палач быстро завершил свое дело.

Едва толпа разошлась, помощники палача сняли тела казненных с виселицы и привязали к столбам таким образом, чтобы прилив трижды омыл их. Такова была адмиралтейская традиция.

Через несколько дней особый уполномоченный Том Шерман и кузнец Джим Смит забрали тело Кидда из Дока казней, чтобы заковать его в металлический каркас и вывесить на берегу Темзы в Тилбери-пойнт. Там оно и висело примерно два года («для устрашения всех тех, кто его видел»), пока не сгнило и не развалилось на части. После этого, как полагают, прах капитана был захоронен близ Лайм-Хауса.

Вскоре после казни капитана Кидда распространились слухи о якобы спрятанных им несметных сокровищах. Передаваемые из уст в уста, они постепенно трансформировались в живописные легенды. В большинстве из этих легенд рассказывалось о загадочном Острове Скелетов, на котором Кидд зарыл награбленные денежки. При этом он убил всех моряков, помогавших ему спрятать клад, а их тела повесил на деревьях таким образом, чтобы со временем, превратившись в скелеты, они послужили ориентирами либо для него самого, либо для будущих охотников за сокровищами.

Неоднократные попытки найти указанный Остров Скелетов, имевшие место в XVIII–XX веках, потерпели неудачу. Гораздо эффективнее оказались поиски двух затонувших кораблей Кидда — «Эдвенчура» и «Кедах мёрчента». В 1999-м и 2000 году американский исследователь Барри Клиффорд предпринял три экспедиции на остров Сент-Мари, в гавани которого ему удалось обнаружить остатки нескольких кораблекрушений. По мнению экспертов, часть артефактов относится к кораблю капитана Кидда «Эдвенчур гэлли»; другие находки были связаны с пиратским кораблем «Файери дрэгон», капитаном которого был Уильям Кондон.

В 2007 году у побережья острова Каталина местный рыбак обнаружил остатки корабля «Кедах мёрчент». О своей находке он сообщил властям Доминиканской Республики. В декабре того же года исследованием остатков «Кедах мёрчента» занялась экспедиция университета Индианы (г. Блумингтон, США), возглавляемая Чарлзом Бикером. На глубине трех метров американцы нашли несколько фрагментов якорей и дюжину корабельных пушек, которые позже идентифицировали как пушки с «Кедах мёрчента».

В 2011 году на месте затопления «Кедах мёрчента» усилиями Чарлза Бикера, его коллег и правительства Доминиканской Республики был создан уникальный Живой Морской Музей, ставший еще одной туристической достопримечательностью этого антильского острова.

Джон Пол Джонс — знаменитый американский рейдер шотландского происхождения — в Великобритании долгое время считался «изменником», «мятежником», «дерзким пиратом», «параноиком с бешеным нравом». Б. Дизраэли писал, что «шотландские няньки пугали им детей, произнося его имя шепотом». В то же время в США его чтят как национального героя и самого выдающегося боевого офицера периода Войны за независимость, называя «отцом военно-морского флота Соединенных Штатов». Биография Джонса насыщена удивительными событиями, в которые он был втянут на огромном пространстве от Северной Америки до Украины. Он стал героем многочисленных художественных призведений: Дж. Фенимор Купер посвятил ему роман «Лоцман», А. Дюма — повесть «Капитан Поль», Г. Мелвилл — главы в романе «Израэль Поттер», а Редьярд Киплинг — «Песню о трех капитанах». Франклин Д. Рузвельт начал писать его биографию, однако из-за серьезных дел вынужден был отложить этот проект в сторону. В Санкт-Петербурге 27 июля 2008 года на угловом доме по адресу Гороховая, 12 / Большая Морская, 23 была открыта мемориальная доска в память о «контр-адмирале российского флота» Джоне Поле Джонсе.