Как было на самом деле. Миражи Европы - Анатолий Тимофеевич Фоменко

Глостер: Если вы на то решились твердо, Я СОГЛАСЕН», с. 388–389.

ВЫВОД. Так взошел на престол Ричард III. Как мы видим, английский рассказ практически точно по сути воспроизводит романовскую версию упрашивания и коронования Бориса Годунова. Романовы объявили Годунова узурпатором, незаконным царем. Ричарда III тоже считают узурпатором.

Романовская версия, негативно относящаяся к Годунову, говорит, что Борис стал подвержен суевериям, начал питать склонность к чернокнижию, к прорицателям. Дескать, его угнетали слухи, что он виновен в смерти царевича Дмитрия. Особенно эти страхи обострились, когда появился его противник, объявленный Романовыми «самозванцем Лжедмитрием». «Обуреваемый страхом перед самозванцем, Годунов не раз засылал в его лагерь тайных убийц. Позже он приказал привезти в Москву мать Дмитрия и выпытывал у нее правду: жив ли царевич или его давно нет на свете» [777], с. 179.

Этот красочный рассказ потом активно внедрили в культурную жизнь России. Например, А. С. Пушкин написал трагедию «Борис Годунов». Напомним крылатую фразу: «И мальчики кровавые в глазах» – из этой трагедии. Используется как указание на чью-либо нечистую совесть. В первой сцене трагедии Годунов произносит монолог «Достиг я высшей власти», завершающийся словами: «Как молотком стучит в ушах упрек, и все тошнит, и голова кружится, и мальчики кровавые в глазах… И рад бежать, да некуда… ужасно! Да, жалок тот, в ком совесть нечиста».

В опере Мусоргского «Борис Годунов» царя играл знаменитый певец Ф. И. Шаляпин, рис. 216. Особенно потрясала всех та сцена оперы, где Борис узнает о появлении самозванца Лжедмитрия.

Рис. 216. А. Я. Головин. Портрет знаменитого певца Ф. И. Шаляпина в роли Бориса Годунова. 1912 год. Взято из Википедии.

Царь мечется: «И душит что-то… Душит… И голова кружится… В глазах… дитя… окровавленное! Вон… вон там, что это? Там, в углу… Колышется, растет… близится, дрожит и стонет… Чур, чур… Не я… не я твой лиходей… Чур, чур, дитя! Не я… не я… Воля народа! Чур, дитя! Чур! Господи! Ты не хочешь смерти грешника, помилуй душу преступного царя Бориса!».

В книге «Маска и душа» Шаляпин писал, что в Париже при исполнении этого отрывка на сцене Гранд-опера, «я услышал в зале поразивший меня страшный шум. Я косо повернул глаза… и вот что я увидел: публика поднялась с мест, иные даже стали на стулья и глядят в угол – посмотреть, что я в том углу увидел. Они подумали, что я действительно что-то увидел… Я пел по-русски, языка они не понимали, но по взору моему почувствовали, что я чего-то сильно испугался». А. Н. Бенуа, бывший тогда же в зале, вспоминал в своих мемуарах: «Не только у меня пошли мурашки по телу… но по лицам моих соседей… я видел, что всех пробирает дрожь, что всем становится невыносимо страшно».

Отсюда видно, как далеко может удаляться красивый пропагандистский миф-сказка от своего скупого исторического оригинала. Красочная легенда, рожденная романовскими историками, превратилась в сильное эмоциональное оружие воздействия на людей.

Поскольку, как мы неоднократно показывали, Шекспир находился под сильным влиянием именно романовской версии истории, следует ожидать, что на страницах «Ричарда III» тоже отразятся страхи Ричарда (Годунова) из-за убийства царевича Эдуарда V (Дмитрия). И снова наше логическое заключение полностью оправдывается. На последних страницах трагедии-хроники возникает сцена, весьма близкая по сути к годуновскому сюжету.

А именно, во главе сильного войска появляется Ричмонд, противник Ричарда III и являющийся, на самом деле, отражением Лжедмитрия. Войска Ричарда и Ричмонда готовятся к решающей битве. Ночь перед сражением. Ричард спит и ему являются тени убитых им юношей-принцев.

«(Поднимаются тени двух малолетних принцев, детей короля Эдварда).

Тени (королю Ричарду): Не забывай во сне родных малюток, что в Тауэре ты задушить велел. Тебе на грудь свинцом мы ляжем, Ричард, и к гибели, и к сраму увлечем. Беду тебе пророчат дети брата: умри в отчаяньи!..

(Тени исчезают; король Ричард просыпается и вскакивает с постели).

Король Ричард: Сменить коня! Перевяжите раны! Умилосердись, Иисусе! Тсс! Все это сон. Ты, совесть, жалкий трус, мучитель мой! Где я? Глухая полночь; огонь блестит каким-то синим светом. Дрожу я; все в холодных каплях тело. Мне страшно… Здесь нет убийцы. Нет, здесь есть убийца. Да, убийца – я! Бежать мне? От кого же? от себя? …» [971], т. 1, с. 414.

Далее следует длинный и мрачный монолог Ричарда, заканчивающийся словами: «Мне грезилось, что души мертвецов, убитых мной, сошлись в мою палатку и каждый мне грозил и звал на завтра отмщенье на голову мою».

Эта ночная сцена ужасающих видений Ричарда, мучавших его совесть, стала популярной. Ее, как одну из вершин трагедии, изображали многие художники. См., например, рис. 217, рис. 218.

Рис. 217. Ночные страхи-видения Ричарда III (Годунова). Известный английский актер Гаррик (David Garrick, 1716–1779) в роли Ричарда (действие 5, сцена 3). Картина У. Хогарта (William Hogarth, 1697–1764). Взято из Википедии. См. также [971], т. 1, с. 409.

Рис. 218. Ужасающие ночные видения короля Ричарда III (Годунова). Известный английский актер Кэмбль в роли Ричарда. Неизвестный художник XVIII века. Взято из [971], т. 1, с. 417.

ВЫВОД. Еще один важный рассказ об английском Ричарде III оказывается летописным отражением известного сюжета из «романовской биографии» Бориса Годунова. Это – устрашающие видения царя-убийцы, напоминающие ему об убийстве юного царевича Дмитрия = Эдуарда V.

По романовской версии, на Руси начинается смута и восстание. Из Польши надвигается Лжедмитрий, противник Годунова. В его войске много поляков, то есть это – в значительной мере вторжение иностранцев. В стане Годунова появляются изменники, принимающие сторону Лжедмитрия. В результате, «Самозванец» побеждает войско Бориса и вступает в Москву. Годунов якобы умирает.

Поэтому следует ожидать, что фантомное отражение этих событий мы увидим и на страницах трагедии-хроники Шекспира. Наш прогноз целиком оправдывается.

В Англии начинается восстание. Граф Ричмонд, находясь вдали от столицы, собирает войско против Ричарда III. Король Ричард (Годунов) объявляет сторонников Ричмонда (Лжедмитрия) – чужеземцами: «Готовы к бою мы – и если ЧУЖЕЗЕМЕЦ-ВРАГ укрылся, так сокрушим своих бунтовщиков», с. 407. Однако в стане короля Ричарда возникают раскол и предательство. Многие бывшие сторонники изменяют ему, призывают на престол Ричмонда и перебегают к нему. В итоге, под знамена Ричмонда стекаются многочисленные враги короля Ричарда.

Войско Ричарда III выступает навстречу Ричмонду. Король объявляет