Энгель Карпеев - М. В. Ломоносов - великий русский учёный-энциклопедист

Создание «Российской истории» было для Ломоносова источником высокого патриотического воодушевления: «Коль великим счастием я себе почесть могу, ежели моею возможною способ-ностию древность российского народа и славные дела наших государей свету откроются, что весьма чувствую», — написал он И. И. Шувалову в начале 1753 г.

Другим примером подобного рода являются заботы Ломоносова об отыскании «хода Севером» — Северного морского прохода из Европы в Азию. В «дедикации» (посвящении) к «Краткому описанию разных путешествий по северным морям и показании возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» Ломоносов мотивировал свое внимание к этой проблеме в следующих выражениях: «…Северный океан есть пространное поле, где… усугубиться может российская слава, соединенная с беспримерной пользою, через изобретение восточно-северного мореплавания в Индию и Америку». Этот труд, говорит автор, был создан им «от усердия к пользе отечества». Таким же усердием были пронизаны его усилия по подготовке экспедиции В. Я. Чичагова.

Можно предполагать, что пытливая и беспокойная мысль Ломоносова, интуитивно руководимая «усердием к пользе отечества», заставляла ученого стать пионером в различных областях русской науки.

Его патриотические устремления лежали в основе просветительской деятельности ученого, которая прежде всего была направлена на улучшение деятельности Академии наук и на развитие образования в России.

В течение ряда лет с болью наблюдал Ломоносов, как в результате происков «неприятелей наук российских» приходили в упадок академические университет и гимназия, как уменьшалась слава Петербургской Академии наук. В 1759 г. он писал, что при Петре Великом, когда просвещение еще только «вводилось в нашем отечестве», «многие славнейшие ученые люди во всей Европе, иные уже в глубокой своей старости, в Россию приехать не обинулись», а позже «не токмо знатные профессоры, но и те, которые недавно из студентов вышли, не хотят к нам в академическую службу».

Видя плачевное состояние наук в России, Ломоносов начал страстную борьбу за Устав Академии наук, который способствовал бы ее «исправлению» и, главное, создал условия, чтобы «иметь своих природных россиян в профессорах». Он резко протестовал против такого толкования положения дел в Академии, «что можно подумать…, что Санктпетербургская Академия наук ныне и впредь должна состоять по большей части из иностранных, то есть что природные россияне к тому неспособны».

Много сил и энергии затратил Ломоносов на устранение различных организационных неполадок в Академии, на то, чтобы ее деятельность «простиралась к пользе и славе отечества».

Идеи Ломоносова встречали сильнейшее противодействие. Лишь, некоторые из его предложений были приняты после смерти ученого. Другие его идеи (об избрании академиками президента, о введении должности вице-президента и др.) воплотились в жизнь после Великой Октябрьской социалистической революции. Однако главное, за что боролся Ломоносов, — превращение Академии в центр национальной русской науки— было достигнуто. К моменту его смерти в составе Академии было 7 русских профессоров и адъюнктов, а за период с 1766 по 1803 г. из 40 ученых, принятых в Академию на место выбывших, русскими были 14. Если же отнести к таковым и полностью обрусевших иностранцев, считавших Россию своей второй родиной, то можно утверждать, что к концу XVIII в. русские ученые заняли в Академии прочное место.

Как уже указывалось, в патриотической просветительской программе Ломоносова важное место отводилось распространению научных знаний; борьба за это означала для него борьбу за высшее благо родины. Ломоносов справедливо полагал, что «приведенные в лучшее состояние» университет и гимназия могли стать в то время единственным источником пополнения Академии национальными кадрами. Он составил проект Устава этих учебных заведений и добивался всемерного расширения социального состава учащихся за счет «детей посадских людей, государственных и дворцовых крестьян» и даже детей крепостных, правда, если помещик. освободит будущего гимназиста от крепостной неволи «навечно»..

Ломоносов замыслил также издать ряд «небольших книжек», в которых должно быть «сокращенное представление и общее понятие обо всех оных науках» (которым обучают в университете. — Э. К.). По мысли ученого, это позволило бы выпускнику гимназии выбрать одну из наук, «в которой употребит главное свое упражнение». Однако замысел этот остался неосуществленным.

Позднее, узнав, что при созданном по его идее и деятельном участии Московском университете решено иметь две гимназии — благородную и разночинную, Ломоносов предлагает свой «Регламент московских гимназий», многие положения которого вошли затем в текст Инструкции директору Московского университета. Примечательно, что в «Регламенте» Ломоносова было предложение ввести в гимназиях «Российскую школу», т. е. цикл занятий, посвященных изучению русского языка и русской истории. Это нововведение, лежащее в русле просветительской патриотической программы Ломоносова, удалось ему осуществить лишь тремя годами позднее, когда он стал куратором Академической гимназии.

В просветительской программе Ломоносова важное место занимала подготовка учебников и учебных пособий для учащегося юношества. Перечислим их в том порядке, в каком они выходили в свет:

1. «Вольфианская экспериментальная физика» (1746).

2. «Краткое руководство к красноречию» (1748).

3. «Российская грамматика» (1757).

4. «Краткий Российский летописец» (1760).

5. «Первые основания металлургии или рудных дел» (1761).

6. «Древняя Российская история» (1766).

В этот ряд может быть поставлено и неоконченное «Введение в истинную физическую химию», которое должно было стать первой частью учебника по курсу физической химии.

Некоторые из ломоносовских учебников издавались неоднократно и служили нескольким поколениям русских людей.

В своем стремлении «распространять науки в России» Ломоносов не ограничивался только учебной и учебно-организационной деятельностью. Он был, если сказать современным языком, первым популяризатором науки в России. Прекрасным образцом такого рода деятельности являются его «Слова»: «Слово о пользе химии» (1751), «Слово о происхождении света…» (1756), «Слово о рождении металлов от трясения земли» (1757), «Слово о явлениях воздушных…» (1753). В «Похвальных словах» Петру I и Елизавете Ломоносов не упускает случая высказать похвалу наукам, от распространения которых растет и польза и слава России.

Патриотизм, любовь к Родине были определяющей чертой его личности, его гения. Отмечая это, Н. В. Гоголь писал: «Всякое прикосновение к любезной его сердцу России, на которую он смотрит под углом ее сияющей будущности, исполняет его силы чудотворной».

Патриотическая традиция в русской науке была заложена Ломоносовым, она сохранялась и сохраняется поныне лучшими ее представителями.

Значение Ломоносова как исторического деятеля, а также деятеля культуры определяется, в первую очередь, его осознанным или интуитивным умением найти свое место в культурно-историческом процессе и придать этому процессу ту или иную степень ускорения. «Исторические процессы без выдающихся исторических личностей не изменили бы своего направления, — пишет академик Д. С. Лихачев, — но были бы сильно замедлены, замедлен был бы процесс перехода русской культуры от средневекового типа к типу культуры нового времени. Однако сами исторические личности являются порождениями закономерных процессов».

По мнению Лихачева, Петр I сумел сменить формы многих проявлений русской культуры. Представляется, что Ломоносов был в числе тех, кто наполнял эти формы культуры новым содержанием, и, безусловно, был первым, кто проделал это в отечественной науке. В этом смысле дело его жизни было продолжением дела Петра, и, как нам кажется, сравнимо с ним по заслугам.

Ломоносов был первым ученым нового времени, заложившим в России основы ряда наук: физики, физической химии, минералогии, кристаллографии, языкознания, филологии и многих, многих других. Он первым в России сделал успешную попытку создать научную физическую картину мира, что ставит его выше тех европейских ученых-энциклопедистов, с которыми его сравнивает обычно историческая традиция.

В сокровищницу русской духовной культуры вошли ломоносовский материалистический подход к изучению явлений природы, доверие к эксперименту как высшему критерию истины, свойственный Ломоносову рационализм мышления и многое другое.

Его просветительская, популяризаторская деятельность вызвала в русском обществе новое отношение к науке, не только как к полезному для развития хозяйства и промышленности явлению, но и как к духовной ценности. Знаменательно, что в конце XVIII в. вслед за людьми простого звания в науку потянулись даже представители высшего русского общества, дав ей таких ученых, как князь Д. А. Голицын и граф А. А. Мусин-Пушкин.