Эрих фон Дэникен - Знаки, обращенные в вечность

На мой взгляд, подобные методы датировки, несмотря на все кропотливые труды, мало что дают. Древнейшие полосы вполне могли существовать здесь уже много веков, когда сюда явились мигранты-подражатели, повторившие труды прежних строителей. Наска к тому времени могла стать священным местом, чем-то вроде центра массового паломничества. В конце концов, это место действительно является уникальным в своем роде. Поэтому сюда на протяжении многих веков приходили люди, а поскольку здесь царила невыносимая жара, они приносили с собой глиняные кувшины с водой и, естественно, роняли и били их. Иногда усталые строители попросту бросали пустые кувшины, поскольку ценили их не дороже, чем мы с вами — пустые пластиковые бутылки из-под минеральной воды. И вот мы сегодня находим эти черепки и пытаемся реконструировать по ним «точные» датировки. Я лично придерживаюсь точки зрения, что те полосы, на которых можно найти оолыне керамических черепков, чем на других, и являются наиболее древними, поскольку сюда на протяжении многих веков приходили люди, чтобы собственными глазами увидеть загадочные древнейшие объекты. Однако и эта гипотеза никак не объясняет, почему существуют линии протяженностью 23 км, почему одна из полос разделяется на три и резко обрывается на краю горного хребта, или почему зигзагообразные линии в некоторых местах не исчезли даже после того, как поверх них впоследствии были проложены широкие полосы.

Другой момент, вызывающий у меня раздражение, заключается в том, что различные археологи и представители официальной науки, изучающие регион Наска, сосредоточивают все свое внимание исключительно на самом плато Наска. Между тем само плато Наска нередко содержит всего лишь имитации творений куда более древней «культуры создателей полос», которая первоначально была сосредоточена в районе Пальпы. Наска по сравнению с районам Пстыт — это всего лишь бледное подражание, неумелое повторение некоторых сюжетных рисунков и скопления полос и линий. На плато Наска, которое, заметим в скобках, отнюдь не всегда является плоским, как стол, просматриваются контуры полос, все всякого сомнения, созданные путем удаления поверхностного слоя камней. Даже в наши дни по сторонам их видны канавки. Они вовсе не являются никакой загадкой, и любой специалист прекрасно знает, как они были созданы.

Напротив, в районе же Пальпы, находящемся в каких-нибудь десяти минутах полета от Наска, сохранились следы рисунков и разметки местности, сам вид которых настолько явно провоцирует ассоциации с небом, словно хочет вконец одурачить нас. И хотя здесь речь идет о плато Пальпа, оно являет собой лишь небольшую часть всего района. Дело в том, что Пальпа находится в горах, а полосы — на искусственно срезанных холмах. Между «холмами с полосами» раскинулось немало узких долин. Эти пространства с их плавными очертаниями — пример идеального использования уровня ландшафта. А еще здесь, как и в Наска, отсутствуют нахоженные тропы, проложенные прилежными, как муравьи, строителями — тропы, которые должны были бы существовать здесь по всем законам логики.

Одна из полос на плато Пальпа по обеим сторонам обрамлена двойными параллельными линиями. Под ними четко просматриваются две меньшие линии, подходящие к полосе под крутым углом. Один конец этих меньших линий соединен небольшой дугой с параллельной полосой. Приведу еще одну загадочную деталь: полоса берет свое начало от четырех уступов, напоминающих ступени. Итак, здесь явно не может быть вопросов о том, что возникло прежде: полосы, небольшие параллельные линии или эти ступени? Несомненно, все они появились одновременно, ибо план явно включает в себя все три этих элемента. Ступени-уступы относятся к полосам в такой же мере, как и к узким линиям, иначе они не были бы столь плавно и элегантно дополнены правой параллельной линией.

Кто при виде этих объектов возьмет на себя смелость всерьез утверждать, будто полосы, линии и ступени были созданы путем снятия верхнего слоя каменного щебня, а рисунок в целом представляет собой гербы кланов некоего индейского племени? А еще через несколько узких долин отсюда теория борозд на равнине представляется и вовсе абсурдной.

Здесь находится полоса шириной 60 и длиной более 700 м, протянувшаяся… по горным хребтам. Чтобы выровнять площадку для полосы, строителям пришлось сначала срезать горные вершины. Таким образом, для того чтобы создать саму эту полосу и находящиеся под nefi зигзагообразные линии, индейцы-строители должны были сперва выполнить труднейшие подготовительные работы. Дело здесь явно не ограничилось простым выцарапыванием камней из почвы. Постепенно становится все более очевидно, что наши прежние знания о Наска — это лишь полуправда. Или — полуложь.

В районе Наска существуют горы, срезанные, как стол, словно их верхушку обгрызло некое чудище. В то же время «нормальные» горы в этих местах выглядят совершенно иначе.

В долине Ингенио, расположенной между плато I Таска и горами Пальпа, находятся две полосы, имеющие вполне современный вид. Справа от конца одной из них отходит узкая «дорожка», тянущаяся параллельно ей по все длине полосы. Широкий конец второй полосы с обеих сторон обрамляют такие же «дорожки». Кто бы и что бы там ни говорил, а выглядят эти полосы точно так же, как взлетно-посадочные полосы современных аэродромов. Я не раз спрашивал себя: что же могло послужить индейцам, жившим в каменном веке, образцом для создания таких полос.

Следы колес, заметные на этих снимках, оставлены уже в наши дни автомобилями и мотоциклами. Какие-то безмозглые лихачи не упустили возможность избороздить древние полосы и линии. Еще более удивительными представляются тщетные поиски следов ног или обуви строителей. В научной литературе по этому вопросу нас пытаются уверить, будто прокладка этих полос была чем-то вроде детской забавы.

Оказывается, достаточно было просто убрать с поверхности побуревшие частицы окиси железа, чтобы под ними обнажился светлый нижний слой. «Достаточно посильней наступить, чтобы под подошвой обнажился более светлый слой, который надолго сохранит оставленный человеком след». Аргумент о том, что следы ног строителей за прошедшие века (или даже тысячелетия) непременно изгладились бы с лица земли, на поверку оказывается несостоятельным. Если бы такие тропинки действительно исчезли, то в таком случае давным-давно сделались бы незаметными и тоненькие линии, идущие вдоль полос. Они ведь ничуть не шире пресловутых тропинок. В самом деле, ветер не стал бы подвергать выборочному уничтожению одни лишь эти тропинки, щадя и обходя стороной узкие линии. Тот же, кто полагает, будто строители могли ходить непосредственно по самим полосам и линиям, должен подтвердить свое мнение находкой хотя бы нескольких тропинок, которые ведут к ним. В конце концов, вряд ли планировщики и строители полос умели летать…

Плато Наска, частично орошаемая и покрытая зеленью долина Ингенио и горы Пальпа — это поистине крепкий орешек, не укладывающийся ни в какие прежние взгляды и гипотезы. Чем, например, можно объяснить появление единственной — среди всего множества полос и линий — полосы, покрытой равномерно чередующимися «скважинами»? В наши дни эти скважины выглядят как небольшие кучки камней, поросшие скудной растительностью. А между тем они явно выполняли некую загадочную функцию, поскольку полоса эта начинается с одиннадцати таких скважин. Затем следует участок без скважин, а за ним начинается равномерная «полоса скважин». Да, ничего не скажешь, Всевышний по милости Своей подарил нам крепкий орешек. Остается только найти щипцы, чтобы расколоть его.

Еще более курьезно выглядит так называемая ипсилон-полоса. Основная полоса шириной 90 м внезапно разделяется на две диагональные половины, между которыми проходят узкие линии, которые, видимо, тоже являются частью общего плана композиции, поскольку они геометрически точно связаны с ипсилон-полосой.

Столь же непонятным является и трапецеидальный участок, упирающийся прямо в равнобедренный треугольник От вершины треугольника отходит узкая, чуть скошенная линия, протяженность которой достигает двух километров. По обеим сторонам этого громадного геоглифа заметны следы воды, точнее — разливов, очень и очень редко затапливающих небольшие участки плато Наска. Любопытно, что сам геоглиф вода никогда не трогала.

Другой пример. Взять хотя бы прерывистые полосы, напоминающие с воздуха «генетическую карту», если только здесь уместно подобное сравнение. (Разумеется, полосы не имеют к генетике никакого отношения; однако мысль об этом никому не приходила в голову до тех пор, пока я с борта самолета не увидел в линиях Наска своего рода «генетическую кар-су».) В то же время полосы перемежаются небольшими темными участками. Ширина полос не превышает 1,3 м, а крайняя правая полоса странным образом петляет по склону.