Михаил Серяков - Рюрик и мистика истинной власти

Еще одним фактом, свидетельствующим о пребывании скандинавов в этом регионе, является серия черепов с кладбища на Земляном городище Старой Ладоги XI-XII вв. Хоть эти люди были погребены там примерно два столетия спустя после призвания варягов и, следовательно, никакого отношения к эпохе Рюрика не имели, норманисты неоднократно ссылались на него в качестве доказательства устойчивости связей Ладоги со Скандинавии. Так, например, сравнительно недавно Е. Н. Носов писал: «Крайне интересные материалы дал антропологический анализ погребённых из грунтового могильника XI-XII вв., раскопанного у церкви Климента в Ладоге. Из могильника происходит единственная на всей территории Руси значительная скандинавская антропологическая серия. Подавляющее большинство захоронений в нём составляли взрослые мужчины (89,7 % от количества взрослых). Кроме того, отмечено значительное число погребений детей и подростков, преимущественно мальчиков, но есть также и взрослые женщины. Всего определено 39 мужских и 5 женских черепов. Имеющийся материал говорит о том, что кладбище принадлежало группе, проживавшей в Ладоге постоянно»[90]. С учетом того, что супруга Ярослава Мудрого Ингигерд привела с собой на Русь шведскую дружину, не было ничего невероятного в том, что какая-то часть пришельцев или их потомков была захоронена в Ладоге. В силу этого ладожская серия априори считалась скандинавской. Однако сравнительно недавно С. Л. Санкина, ища новые доказательства норманистской гипотезы, провела канонический анализ по сравнению древнерусских групп XI-XIV вв. с группами из Западной и Северной Европы. Совершенно неожиданно ближе всего к ладожской серии оказался антропологический материал VI-VIII вв. из Германии, а отнюдь не серии из всех трех скандинавских стран и Исландии (рис. 1). Сама исследовательница не придала значения этому результату, однако он наводит на мысль о западнославянских, а не скандинавских связях населения Ладоги XI-XII вв., поскольку увлечь за собою на восток какую-то группу из континентальной Германии могли, скорее всего, славяне, а не норманны.

Рис. 1. Результаты проведенного С. Л. Санкиной канонического анализа по сравнению древнерусских групп XI-XIV вв. с группами из Западной и Северной Европы: 1 – сельские и городские группы Древней Руси; 2 – группы Западной и Северной Европы; 3 – балты; 4 – финны. Источник: Санкина С. Л. Новые материалы к скандинавской проблеме: средневековые группы Ижорского плато

Кроме того, влияние похороненных как в урочище Плакун, так и на кладбище Земляного Городища Старой Ладоги людей на местных жителей было минимально. Т. И. Алексеева, считая последнюю серию скандинавской, отмечала, что «антропологические материалы свидетельствуют о пребывании норманнов в Старой Ладоге. Каково же их участие в сложении антропологического облика славянского населения Северо-Запада? Как уже было отмечено, тип населения из Приладожских курганов отличен от германского. Словене новгородские, так полно изученные В. В. Седовым, и полоцкие кривичи, изученные Г. Ф. Дебецом, также не дают основания относить их к кругу германских форм. И те и другие обнаруживают иной антропологический комплекс. Остается сделать заключение, что средневековые антропологические серии, подтверждая пребывание норманнов в северо-западной части Руси, не фиксируют здесь норманских черт в типе славянского населения, что говорит об очень незначительном числе норманнов и отсутствии интенсивного смешения их со славянами»[91].

Поскольку норманисты долгие десятилетия делали все, чтобы представить Ладогу оплотом скандинавского влияния на севере Руси, обратимся к керамическому материалу, который, как отмечал в свое время А. В. Арциховский, в силу своей массовости является «надежнейшим этническим признаком» среди всех остальных археологических находок. Подводя итог исследованиям в этой области, Е. Н. Носов констатирует: «Весь комплекс лепной керамики Ладоги аналогичен комплексу лепной посуды поселений района истока Волхова и Поозерья. Тем самым подтверждается, что значительную часть ладожских жителей составляло то же население, которое обитало в конце I тыс. н. э. в самом центре Приильменья и оставило культуру сопок. Скандинавской лепной керамики в Ладоге нет, но несколько ребристых сосудов ладожского типа попали отсюда на Аландские острова и в центральную Швецию. Целый ряд находок свидетельствует о присутствии среди населения посёлка выходцев из Верхнего Поднепровья»[92]. С полным отсутствием скандинавской керамики в Ладоге контрастирует массовое присутствие там западнославянской керамики, на что уже давно обращали внимание некоторые исследователи: «Широко распространенные в древнейших жилых комплексах Ладоги и подробно описанные выше сосуды биконической формы с большим или меньшим изломом плечиков находят многочисленные аналогии в керамике раннеславянских памятников середины I тысячелетия н. э. на территории Западной Европы, как то: Германии, Поморья, Польши, Чехии и ряда других стран»[93]. Более того: впоследствии в городе возникает особый тип керамики ладожского типа, причем именно шведские исследователи, отмечая редкость подобных находок в Бирке и отсутствие их в древностях вендельского периода у себя в стране, констатируют близость части ладожской керамики с лепной керамикой междуречья Эльбы и Одера[94].

Еще меньше скандинавских следов в Новгороде: «Рассказывая о раскопках Новгорода, Х. Арбман заметил, что скандинавского материала мало: овальная брошка X в. и несколько кольцевых брошек – это все, что указывает на контакты со скандинавами»[95]. Обобщая результат раскопок в Новгороде, М. В. Седова точно так же констатирует: «Скандинавские изделия найдены в культурном слое города X-XI вв., но в небольшом количестве»[96]. Достаточно показательны и данные, следующие из науки об именах: «В новгородских летописях из 800 имен лишь 19, или 2,4 %, – скандинавского происхождения, в грамотах Новгорода и Пскова из 3400 имен – 4, т. е. 0,1 %, – скандинавские…»[97] Однако автор ПВЛ в Сказании о призвании варягов совершенно четко отметил, что «новгородцы суть люди от рода варяжского, а прежде были словене». Повествуя об этом же событии, новгородские летописцы в данном предложении неизменно опускали тенденциозную оговорку южного летописца «а прежде были словене», оставляя утверждение о том, что жители родного города «суть люди от рода варяжского». Это показывает, что представление об особо тесной связи из всех восточных славян с варягами именно новгородцев представляет собой не вымысел автора Сказания, а убеждение, разделяемое и самими жителями Новгорода. В свете этой летописной констатации многочисленные свидетельства о западнославянских связях новгородцев на фоне мизерности скандинавского компонента в населении города говорят сами за себя. В расположенном поблизости от Новгорода Рюриковом городище было обнаружено большее количество скандинавских либо приписываемых скандинавам вещей. Причины их появления нами будут рассмотрены ниже, а пока отметим, что такие артефакты, как фибулы, ланцетовидные наконечники стрел или так называемые молоточки Тора, также не могут служить бесспорным этноопределяющим признаком, как это было показано мною в исследовании «Битва у Варяжских столпов».

В свете этого помимо керамики единственным надежным археологическим свидетельством пребывания скандинавов на севере Руси могут считаться артефакты с руническими надписями. Такие находки немногочисленны, но они есть. Найденный в Ладоге деревянный стержень с рунической надписью датируется первой половиной IX в., а обнаруженный там же медный амулет с рунической надписью был обнаружен в слое второй половины X в. Два металлических амулета с рунами, найденные на Рюриковом городище, датируются рубежом X-XI вв. С учетом того, что только в Швеции обнаружено 2300 рунических надписей, А. В. Арциховский отметил: «Исключительная редкость рун в России резко противоречит обилию их в Скандинавии. Огромные размеры советских раскопок особо подчеркивают эту редкость. Очевидно, проникновение скандинавов в Россию не было массовым». Таким образом, подчеркнул ученый, «гипотеза о массовой шведской колонизации не подтверждается ничем»[98]. Приведенные данные показывают, что отдельные скандинавы присутствовали на севере Восточной Европе в эпоху, предшествовавшую призванию Рюрика, однако, как и в случае с балтами, их численность была невелика. Ни археология, ни антропология, ни лингвистика не подтверждают утверждений норманистов о том, что выходцы из Скандинавии оказывали какое-либо заметное влияние на происходившие в регионе события.