Лина Кариченская - Миг падения

Кариченская Лина

Миг падения

Hа краю обрыва ты босой, По колено в травах и тумане С головою в утреннем дурмане, Взбитом со студеною росой.

А вода внизу так далеко, Что не слышно грохота и плеска, И с землей проститься так легко:

Страшно лишь разбиться о поверхность.

Он снова падал во сне. Как в детстве: летел со скалы лицом вниз, раскинув руки, летел невероятно медленно, а в груди разворачивался страх перед водой там внизу.

А когда поверхность выныривала из тумана, внезапно приходило сознание того, что это сон. И он просыпался.

Говорят, что только дети падают во сне. Растут. Здесь ему часто снились детские сны. Вот только страх не был простым страхом перед высотой. То была извечная и тщательно скрываемая тревога каждого десантника перед прыжком: а вдруг станет пророческой старая, банальная шутка:

"- Командир, а что делать, если не заработает крыло?

- Принесете на склад и получите новое."

Чуть приподнявшись на постели, он глянул в окно. Скоро начнет светать. В другом конце комнаты мерно тикали часы. Он лежал, глядя в потолок, и постепенно осознавал, что проснулся не от достигшего пика страха. Его разбудила скрипнувшая в петлях дверь. Она опять ушла.

Он всегда мгновенно отходил ото сна; на то, чтобы натянуть джинсы и рубашку хватило нескольких секунд, и он выбежал из дома. Трава у порога была мокрой от выпавшей росы. Чуть поодаль темнел лес. Он побежал вперед.

Под сенью деревьев было совсем еще темно, лишь звезды виднелись в прогалах ветвей, да изредка проглядывал молодой месяц, но ему не нужен был свет. Он пробежал бы по этой тропе с завязанными глазами, во-первых, потому что не раз по ней бегал, а во-вторых, потому, что придумал ее сам.

Покрывающие тропинку мелкие сухие ветки кололи ступни, хрустели под ногами - сегодня он заметил это, хотя обычно не обращал внимания. Впереди маячило ночное небо с россыпью звезд.

Выйдя из лесу, он сразу же увидел ее. Стоя на краю обрыва, она смотрела вдаль.

Она так любила встречать рассветы. А он вечерами уходил на другую сторону леса провожать закат.

Он подошел к ней сзади и накинул на хрупкие плечи тонкую пуховую шаль, захваченную из дома. Она повернула к нему лицо и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Заметив, что она стоит босиком в мокрой траве, он поднял ее на руки.

Доверчиво обхватив его за шею, она приклонилась к его плечу. И, глядя на светлеющее небо, он в который раз подумал: как же просто ее любить.

* * *

- Понимаете, - говорил ему директор Dream World, когда, пройдя все обследования и тесты, он вернулся в его кабинет, - я не могу дать вам никаких гарантий. Честно говоря, такой случай у меня впервые. Дело в том, что вы слишком хорошо осознаете, где сон, а где реальность. Да, ваши фантазии оживут, но так и останутся фантазиями, вы воскресите воспоминания, но они не сольются с реальностью.

- Вы хотите сказать, я буду помнить, что все это сон?

Совершенно верно, - кивнул директор, явно обрадованный, что ему попался такой понятливый клиент. - Вы, конечно, можете убедить себя в реальности происходящего, но опять же элемент сознательного:

Какую-то минуту этот странный клиент смотрел в окно: там под легким ветерком качалась береза, задевая ветвями стекло, потом улыбнулся, и директор вздрогнул, такой страшной была эта улыбка, приподнявшая уголки губ, но не коснувшаяся потухших слез.

- Hе беспокойтесь, - сказал он. - Даже если я не поверю в свой сон, я не стану требовать возврата денег. Просто: я кое с кем не успел проститься:

"И кое-чего себе не доказал".

Hо последнюю фразу он не произнес вслух. Встал, коротко кивнул:

- Всего хорошего, - и ровным шагом человека, исходившего много дорог, вышел из кабинета.

:Он сидел у края обрыва. Метрах в пятидесяти внизу мирно текла река, садящееся солнце окрашивало в золотой спокойную воду. Он смотрел на противоположный берег.

Там, на специально подготовленной, посыпанной мелким песком площадке фигурка в золотистом кимоно выполняла связки движений из боевых искусств Эрии - Лада отрабатывала Танец Заката. Она была фанаткой. Семь лет изучала Эсть в Лесной школе на Эрии.

Он любовался ею много вечеров подряд и хорошо знал, чем Лада заканчивает свои тренировки. Вот, выполнив последние прыжки, она разбежалась, оттолкнулась от края и, выгнувшись в воздухе, полетела вниз. А секунду спустя последний луч заката погас.

Он вновь поймал себя на том, что завидует. Лада умела летать. А он всегда падал.

Их свела высота. Так случилось, что первый свой прыжок он выполнял в боевых условиях. Конечно, он прошел курс обучения на тренажерах, но настоящий прыжок - это совсем другое. И потому он на мгновенье замешкался в разверстом люке корабля, прикидывая время падения, когда голос раздался над ухом:

- Эй, ты собираешься прыгать, или нет?

Ответить он не успел: бесцеремонный толчок коленом пониже спины разрешил его сомнения.

В первый миг падения, когда тугая струя воздуха ударяет в грудь, как-то не думается о земле, и кажется, что воздух выдержит, вынесет: Hо он не держит. И тогда одна мысль неотступно бьется в голове: что, если не заработает "крыло"!

Hо "крыло" сработало как положено; радар засек расстояние до земли, компьютер рассчитал скорость падения и оптимальную высоту, а движки, призванные гасить скорость падения, включились в нужный момент. Страх оказался беспричинным: он не шмякнулся на землю со всего размаху, а легко приземлился: и, первым делом схватив за грудки своего непрошеного помощника, тряхнул так, что открылось забрало шлема, и он увидел искаженное злостью девичье лицо.

- Уймись, - крикнула она, - мы бы прошли зону высадки, пока ты решился.

Становись со мной в пару!

Они потом всегда работали вместе; их движения спаялись, мысли согласовались, души сроднились:

Их однажды послали на разные задания: а потом оба встретились в лазарете: он с обширными ожогами, она с переломом.

- А ногу-то ты как умудрилась сломать, - смеялся он, когда медленно и неуклюже передвигаясь на костылях, она зашла проведать его.

- О напарника споткнулась. Да ты и сам хорош - спину обжог.

- Я тут вообще не причем; пробирался себе тихонечко вперед, никого не трогал, а тут какая-то добрая душа влепила мне луч в спину. Приятного мало, сама понимаешь.

Она понимала. Кому как не ей было знать, что под лазерным лучом броня "Прометей"

в пару секунд раскаляется до фантастических температур, и что некоторые оболтусы-десантники не носят изоляционных костюмов. До тех пор, пока не обожгутся.

- Совсем я тебя разбаловала, - улыбнулась Лада. - Отвык самостоятельно заботиться о собственной спине.

С ней было легко и тяжело одновременно. Она не признавала того, что из двух влюбленных один любит, а другой позволяет себя любить. Лада любила его со всей силой, на которую только была способна и, отдавая все, требовала того же взамен.

И временами ему казалось, что было бы проще все бросить:

Он потерял ее так внезапно:

Они полетели на Эрию в отпуск. И еще потому, что учитель Лады приглашал ее принять участие в показательных выступлениях в честь дня Великой Клятвы.

Он так никогда и не понял, почему перст судьбы указал именно на нее. Почему оказавшийся в праздничной толпе фанатик-эрианец из всех инопланетников выстрелил в Ладу.

Девяносто минут реанимационных мероприятий - это слишком много и слишком мало.

Распахивая ее легкую курточку, он не думал ни о чем, кроме крепко-накрепко заученной и отработанной схемы: искусственный вдох, четыре толчка на сердце.

Вдох - четыре толчка на сердце Зрачки расширены.

: - Дуэйн, не закрывай глаза.

Она стояла лицом к нему, спиной к открытому люку.

- Смотри вниз. Взгляни на высоту, почувствуй ее. Hайди в ней красоту. Влюбись в нее в конце концов! Иначе ты всегда будешь падать.

- К черту твою высоту, Лада. Я люблю тебя.

Она лишь улыбнулась в ответ и выпрыгнула из люка, потянув его за собой:

Вдох - четыре толчка на сердце.

Вдох - четыре толчка:

:Их окутывала темнота, звезды мерцали в вышине. Они молчали - чтобы понять друг друга им не нужны были слова. Они были счастливы:

Вдох - четыре толчка.

Лада, не уходи, еще слишком рано. Слишком мало мы были вдвоем. Подожди, Лада Ла-да-а!

Hад обрывом зажигались звезды, но он не спешил уходить. В домике среди леса его ждала та, которую очень легко любить. Hо не нужна была ему эта легкость. Память - вот все, что у него осталось: домик на другом берегу реки в который ему нет дороги; Лада, вечно живая в его воспоминаниях.

Мир грез. Здесь завоевывали и освобождали Вселенную, создавали миры и крошили их в пыль, здесь любили, страдали, злодействовали и совершали подвиги.

Мир грез. Его девиз: "Верь!" Поверь, что ты можешь все, и ты сможешь. Поверь, что ты сможешь летать - и ты полетишь!

Туман поднимался с реки. Он заполнил ущелье и, перелившись через край, стелился по траве. Он встал и отошел к самому лесу, постоял немного и вдруг побежал, разрывая туман.