Вини Пух и все остальные - Алан Александр Милн

Ну вот, перед вами Винни-Пух.

Как видите, он спускается по лестнице вслед за своим другом Кристофером Робином, головой вниз, пересчитывая ступеньки собственным затылком: бум-бум-бум. Другого способа сходить с лестницы он пока не знает. Иногда ему, правда, кажется, что можно бы найти какой-то другой способ, если бы он только мог на минутку перестать бумкать и как следует сосредоточиться. Но увы — сосредоточиться-то ему и некогда.

Как бы то ни было, вот он уже спустился и готов с вами познакомиться. Винни-Пух. Очень приятно!

Вас, вероятно, удивляет, почему его так странно зовут, а если вы знаете английский, то вы удивитесь ещё больше: ведь Винни —это имя для девочки, а наш медвежонок, конечно, мальчик.

Это необыкновенное имя подарил ему Кристофер Робин. Надо вам сказать, что когда-то Кристофер Робин был знаком с одним лебедем на пруду, которого он звал Пухом. Для лебедя это было очень подходящее имя, потому что если ты зовёшь лебедя громко: Пу-ух! Пу-ух!, а он не откликается, то ты всегда можешь сделать вид, что ты просто понарошку стрелял; а если ты звал его тихо — то все подумают, что ты просто подул себе на нос. Лебедь потом куда-то делся, а имя осталось, и Кристофер Робин решил отдать его своему медвежонку, чтобы оно не пропадало зря.

А Винни — так звали самую лучшую, самую добрую медведицу в Зоологическом саду, которую очень-очень любил Кристофер Робин. А она очень-очень любила его. Её ли назвали Винни в честь Пуха, или Пуха назвали в её честь, теперь уже никто не знает, даже папа Кристофера Робина. Когда-то он знал, а теперь забыл.

Словом, теперь мишку зовут Винни-Пух, и вы знаете почему.

Иногда Винни-Пух любит вечерком во что-нибудь поиграть, а иногда, особенно когда папа дома, он больше любит тихонько посидеть у огня и послушать какую-нибудь интересную сказку.

В этот вечер…

— Папа, как насчёт сказки? — спросил Кристофер Робин.

— Что насчёт сказки? — спросил папа.

— Ты не мог бы рассказать Винни-Пуху сказочку? Ему очень хочется!

— Может быть, и мог бы, — сказал папа. — А какую ему хочется и про кого?

— Интересную и про него, конечно. Он ведь у нас такой медвежонок!

— Понимаю, — сказал папа.

— Так пожалуйста, папочка, расскажи!

— Попробую, — сказал папа.

И он попробовал.

Давным-давно — кажется в прошлую пятницу — Винни-Пух жил в лесу один-одинёшенек под именем Сандерс.

— Что значит «жил под именем»? — немедленно спросил Кристофер Робин.

— Это значит, что на дощечке над дверью было золотыми буквами написано «Мистер Сандерс», а он под ней жил.

— Ему там, наверно, страшно было, — сказал Кристофер Робин.

— Ни чуточки! — проворчал кто-то басом.

— Тогда я буду продолжать, — сказал папа.

Вот однажды, гуляя по лесу, Пух вышел на полянку. На полянке рос высокий-превысокий дуб, а на самой верхушке этого дуба кто-то громко жужжал: жжжжжжж!

Винни-Пух сел на траву под деревом, обхватил голову лапами и стал думать.

Сначала он подумал так: «Это — жжжжжж — неспроста! Зря никто жужжать не станет. Само дерево жужжать не может. Значит, кто-то тут жужжит. А зачем тебе жужжать, если ты — не пчела? По-моему, так!»

Потом он ещё подумал-подумал и сказал про себя:

— А зачем на свете пчёлы? Для того, чтобы делать мёд! По-моему, так!

Тут он поднялся и сказал:

— А зачем на свете мёд? Для того, чтобы я его ел! По-моему, так, а не иначе!

И с этими словами он полез на дерево.

Он лез и лез и всё лез, и по дороге он пел про себя песенку, которую сам тут же сочинил. Вот какую:

Вот он влез ещё немножко повыше… и ещё немножко… и ещё совсем-совсем немножко повыше… И тут ему пришла на ум другая песенка-пыхтелка:

По правде говоря, Пух уже порядком устал, поэтому Пыхтелка получилась такая жалобная. Но ему осталось лезть уже совсем-совсем-совсем немножко: вот стоит только влезть на эту веточку — и…

ТРРАХ!

— Мама! — крикнул Пух, пролетев добрых три метра вниз и чуть не задев носом о толстую ветку.

— Эх, и зачем я только… — пробормотал он, пролетев ещё метров пять.

— Да ведь я же не хотел сделать ничего пло… — попытался он объяснить, стукнувшись о следующую ветку и перевернувшись вверх тормашками.

— А всё из-за того, — признался он, наконец, когда перекувырнулся ещё три раза, пожелал всего хорошего самым нижним веткам и плавно приземлился в колючий-преколючий терновый куст, — всё из-за того, что я слишком люблю мёд! Мама!

Пух выкарабкался из тернового куста, вытащил из носа колючки и снова задумался. И самым первым делом он подумал о Кристофере Робине.

— Обо, мне? — переспросил дрожащим от волнения голосом Кристофер Робин, не смея верить такому счастью.

— О тебе.

Кристофер Робин ничего не сказал, но глаза его становились всё больше и больше, а щёки всё розовели и розовели.

Итак, Винни-Пух отправился к своему другу Кристоферу Робину, который жил в том же лесу в доме с зелёной дверью.

— Доброе утро, Кристофер Робин, — сказал Пух.

— Доброе утро, Винни-Пух! — сказал мальчик.

—