Уаджет - Сергей Д. Блинов

Знайте же, что существует четыре протокола «Озириса»: мумификация – сохранение плоти, орошение – обновление жидкостей, открытие канопов – замена внутренностей и утешение в Дуате – виртуальная реальность, она помогает сохранить разум после пробуждения от смерти. Люди не созданы для вечной жизни по эту сторону, поэтому так важно пересекать черту, совершать круг в тростниковой лодке и возвращаться обновленным. Не страшитесь одиночества, «Озирис» добавит в программу столько сопровождающих-ушебти, сколько нужно.

Знайте также, что в жестокой схватке злокозненный Сет вырвал Гору один глаз. Здоровый глаз горит желтым, как солнце. Он бдит, дабы четыре протокола не сбивались. Бледным же глазом мы называем вирусы и программные ошибки. Второе имя ему – Уаджет.

Душно!

Роберт Уирлинг садится на кровати. Одеяло съезжает с груди, обнажает бледную кожу, покрытые веснушками плечи. Как же душно, черт возьми!

Он встает, голым идет на кухню, наливает стакан водки – празднует начало дня.

Ра гонит колесницу по безоблачному небу. Прекрасное время для футбола.

Уирлинг сверяется с приложением «Озириса». До следующего открытия канопов целых двадцать лет, а вот дата орошения приближается, пора откладывать на нее деньги. Услуги «Озириса» не становятся дешевле, а вот гонорары Уирлинга уже давно не те, какими были, когда он играл.

В душе Уирлинг разминает сухую ногу. Отмершие мышцы не чувствуют боли, но кожа болезненно натягивается, и это приносит дискомфорт. Паста со вкусом экзотических фруктов неприятна. Как статусный отель мог выбрать ее? Уирлинг выбирает для бритья электрический станок. Порезаться в день эфира ему вовсе не улыбается.

По телевизору вещает жрец «Озириса». Несет какую-то чушь. Уирлинг переключает канал. Какой-то старый фильм, да еще и не сначала. Бессмысленно. Еще щелчок. Новости. Ведущая лучится счастьем. Улыбается так широко, словно перебрала с наркотиками на вечеринке. В ожидании сюжета про матч Уирлинг успевает заесть водку хлопьями и запить пивом.

За окном поют гимны Хапи, празднуют разлив реки, находящейся на другом конце света. Глупость. «Озирис» совсем заморочил людям голову. Уирлинг презирает корпорацию бессмертия за религиозную доктрину. Впрочем, сукины дети имеют право.

«…ведомая Ману Педру сборная Кабо-Верде противостоит Италии в решающем матче чемпионата мира по футболу. Прогнозы для влюбивших в себя весь мир островитян неутешительны, но главная интрига жива: побьет ли Ману Педру последний рекорд великого Роба Уирлинга – до невероятных пятисот шестидесяти голов в финальных стадиях турниров сборных ему остается всего один…»

Уирлинг хмурится. Досматривать сюжет до конца уже не хочется.

Галстуки и пиджаки выходят из моды, уступая место сине-белым ожерельям поверх белоснежных рубах, но Уирлинг придерживается старого стиля. Египетские побрякушки пусть носят фанатики.

Как же душно!

В зеркале отражается лишь тень величайшего из игроков, но все же Уирлинг доволен увиденным. Он долго подбирает трость и останавливается на черной, с набалдашником в виде головы ибиса. Важно показать «Озирису» уважение хотя бы так.

Ехать до стадиона минут сорок.

Удивительное дело: услуги «Озириса» все еще приходится рекламировать. Глупцов и упрямцев, отказывающихся от вечной жизни, предостаточно. Монотеистов Уирлинг отчасти уважает. Тех же, кто пытается смертью поколебать величие «Озириса», понять сложно. Корпорация уже одержала главную победу.

На цифровом рекламном щите Анубис кладет сердце на весы, машет пером правосудия и хитро подмигивает: вес грехов больше не имеет значения. Бессмертие доступно каждому. Вместо кровавого подношения Амат достается корм из пакета.

И – какая духота!

Рио-де-Жанейро убивает Уирлинга. Ему никогда не нравилось здесь. Собственный чемпионат мира в Бразилии он, кстати, выиграл. На нынешнем чемпионате в старте выходили шесть парней из того состава. Еще играют. Молодцы, не позволяют вытеснить себя.

Как давно случилась эта победа! Еще до того, как на Уирлинга взглянул Уаджет.

Уирлинг расписывается на протянутом водителем билете. Хлопает дверью и выходит под палящее солнце. Матч начнется вечером, но нужно многое успеть до стартового свистка. Интервью, фотосессия, встреча с командой… утомительно, но прибыльно.

– Мистер Уирлинг!

Из всей толпы, окружающей «Маракану» глаз Уирлинга мгновенно выделяет этого парня. Татуировки – католический крест на шее, две слезы под левым глазом и дата: «XI.10» над бровью придают ему угрожающий вид. Желтая футболка бразильской сборной покрыта пятнами.

– Мистер Уирлинг, – повторяет парень, – сегодня прекрасный день для истины!

Он растворяется в толпе, но его громкий голос и повисшая в воздухе фамилия звездного игрока остаются. Уирлинг моментально оказывается в центре событий. Он улыбается и позирует, обнимается и пожимает руки. Любовь болельщиков жива.

– Мне пора, – говорит Уирлинг, когда любовь становится утомительной. На всех его все равно не хватит.

Время говорить.

Знайте же, что побежден и оскоплен был Сет, чье дыхание – засуха, и в том заслуга великого Гора. Но в далекой пустыне, ставшей пристанищем черного бога, зреют ростки нового зла. Когтистые лапы тянутся в надежде оборвать кабели саркофагов, а заклинания, высеченные нулями и единицами на запретном обелиске, разрушают реальность Дуата и распугивают ушебти. Слугам Сета ведомо, что и вечно живые уязвимы в мире мертвых. А Гор не видит смерти бледным глазом. Бойтесь, бойтесь, бойтесь!

Очаровательная ведущая с анкхом на золотой цепочке протягивает руку для пожатия, но Уирлинг все равно целует тыльную сторону ладони. Так уж он воспитан.

Фото на передовицу. Ману Педру займет свое место завтра, но до его триумфа – или краха – внимание приковано к Уирлингу. Это его время, время неопределенности и уходящего величия, время цифр и фактов. Он бездействует, но в бездействии находит особое удовлетворение.

– Выстоит ли ваш рекорд?

Вот так – сразу в лоб.

– Надеюсь, – говорит Уирлинг. – Удачи Ману я не желаю.

К чести журналистки, провокационный ответ не выводит ее из колеи.

– Как откровенно, мистер Уирлинг!

– Должен же быть хоть один значимый рекорд, не принадлежащий Ману. Футбол всегда был игрой разнообразия. Я рад смене поколений, рад тому, что процедуры «Озириса» достаточно длительны, чтобы не видеть на поле одних и тех же игроков без перерыва.

– Каково это – ожидать результат без возможности повлиять на него?

– Этот вопрос протух