Гусейнова Ольга - Сумеречный мир

      Я, как маленькая, радовалась незатейливым подаркам, сделанным от чистого сердца, особенно новой зубной щетке (зубы здесь чистят порошком из коробочки), щипавшему глаза шампуню и душистому мылу. А какое счастье мыться в ванне! В первую ночь в уютной комнате на втором этаже, лежа на белоснежных, накрахмаленных по старинке простынях, я долго не могла заснуть. Сначала плакала от переизбытка чувств, потом тихо наслаждалась ощущением дома. И не страдала от одиночества.

      Семейство ежей, как сразу верно догадалась, приютивших меня, повадками и в «не звериной» жизни, если так можно выразиться, оказалось похоже на этих забавных животных. За неделю я научилась различать, кто из супругов семенит по коридору. Если что-то не получалось или раздражало, оба смешно морщили острые носы или шипели. А уж если их подводил нерадивый поставщик, то короткие жесткие волосы угрожающе топорщились, подобно настоящим иглам. Но в целом Мели с Меркулом — доброжелательные и приветливые оборотни, от которых исходило море спокойствия и душевного тепла. Что меня, как эмпата, согревало и располагало к ним.

      — Ксень, я зачем пришла-то, здесь сама закончу, а ты иди в зал, Насте помоги. Там сейчас наплыв покупателей и желающих пообедать, и пара хищников пришла. Сидят, а зайчонок боится их обслуживать, — озабоченно попросила Мели.

      В «Пекарне Зотовых», помимо самих Зотовых и теперь меня, работает официанткой Анастасия Мельникова — оборотень-заяц, миловидная блондинка, серьезная, работящая, но слишком пугливая. Стоит ей занервничать — начинает по-простецки шмыгать курносым веснушчатым носиком, что ее совсем не красит.

      Вот и сейчас, выйдя в небольшой уютный зал со столиками, накрытыми симпатичными клетчатыми скатертями, я отметила, что все места заняты — обед в самом разгаре — а Настя испуганным изваянием замерла возле двух молодых поджарых, невысоких мужчин. Те активно флиртовали, а официантка на взводе и вот-вот задаст стрекача.

      Так и есть: девушка резко развернулась и едва ли не бегом ринулась к стойке.

      — Какие наглецы, нет, ну невозможные наглецы! — прошептала она на ухо мне, подрагивающими руками расставляя на подносе тарелочки с заказанной едой и чайничек с чаем.

      — Да? А мне показались смирными, — недоуменно шепнула я в ответ и поделилась своими наблюдениями, — особенно рыженький помоложе. Он явно неравнодушен к тебе.

      Настя округлила карие глаза, поморщилась и сердито просветила меня:

      — Конечно, неравнодушен; лисы, вообще-то, зайчатину очень любят. А эти, — осуждающе сверкнула глазами в сторону проблемных посетителей, — еще и бабники известные, к тому же.

      Я насмешливо хмыкнула. Демонстративно проявляя негатив к тем хищникам, девушка не то запамятовала, что я «читаю» ее эмоции, словно открытую книгу, не то стеснялась признать, что рыжий оборотень ей понравился, хоть и напугал до дрожи.

      Работая в пекарне, я выяснила у владельцев интереснейший факт: эмпатия — дар исключительно светлой магии. В сумеречном мире подобных почти нет, ведь умение воспринимать чужие чувства, эмоции связано с сопереживанием, со способностью принимать часть чужой душевной боли. К чему серые не расположены в виду своей магии, к которой у большинства мутантов есть зачатки, или звериной сущности, или жажде крови, когда воспринимаешь разумное существо как еду, а не равную себе личность. В общем, такого брата по духу здесь единицы — потомки тех, кто «провалился» сквозь стену. Поэтому местные жители закрываться от эмпатов не привыкли и не умеют. От менталистов мысли прятать — это одно, а чувства — совсем другое.

      С одной стороны, такая новость меня удивила и порадовала: уникальной рысью стала, и в дальнейшем вполне пригодится такой дар, а с другой — напугала. Мало ли кого мои способности заинтересовать могут. Поэтому применяла я их весьма осторожно, незаметно.

      Пожалев растерянную Настю, я подхватила поднос и решительно направилась к лисам. Рыжие парни смерили меня заинтересованными, любопытными взглядами и привычно, как другие завсегдатаи «Пекарни Зотовых», спросили:

      — Новенькая?

      — Старенькая, — спокойно ответила я, добавив чуточку больше равнодушия в общий эмоциональный фон.

      — А откуда? — не сдавался «настин» Рыжик.

      — С севера, — выложила я заранее обговоренную с ежами легенду, деловито составляя тарелки на стол.

      Меркул посоветовал место рождения «на севере» говорить, потому что чаще всего кланы рысей именно там и обитают. Даже не разобралась пока, насколько мне повезло выбрать эту сущность. Рыси не очень общительные; живут, где холоднее, подальше от городов и скопления народа, по причине, что приручить незлобивых, по сути своей добрых, покладистых, привязчивых кошек — дело нехитрое. А из-за этой особенности вид чуть не исчез: каждый сильный хищник-перевертыш не прочь заполучить ручную кошечку в пару, часто не спрашивая согласия или попросту воруя из кланов, в конечном итоге уменьшая численность. Поэтому рыси обособились и не пускают на свои территории нежелательных чужаков, случается — убивают еще на подступах.

      Полученная от ежей информация о соплеменниках заставила меня задуматься о переезде на север, под защиту одной из таких общин, но в данный момент — это всего-навсего предположение. Чужачке из светлого мира надо знать куда, на чем и за что, в смысле, сколько денег потребуется, чтобы добраться до рысей. Еще, как «прибиться», а то — примут ли?

      — От тебя кошечкой приятно пахнет, — вкрадчиво заметил второй любитель зайчатины.

      — А от вас — нет, — равнодушно ответила лису и неторопливо, спокойно направилась обратно.

      Обсуживая других посетителей кафе, я ловила на себе их любопытные взгляды и одобрительный — Меланьи. Мы становились неплохой слаженной командой. Мне было комфортно с ними, и чувство уверенности в будущем появилось.

Сияющая Настя подошла к стойке и аккуратно положила часть денег в баночку с чаевыми, а остальные — в кассу.

      — Не жадный, хоть и лис, — тихо заметила она со смущенной улыбкой.

      — Разве за лисами ходит слава скупердяев? — насмешливо поинтересовалась я.

      Зайчиха — добрая, серьезная, но несколько наивная девушка, поэтому, даже не задумываясь, отчего я элементарные вопросы задаю, ответила:

      — Они свои деньги с великим трудом отдают. Только если действительно надо, но взамен всегда стараются получить что-то подороже или получше.

      — Значит, ты ему, однозначно, приглянулась, раз он тебе целых три алтына чаевых дал. Почти половину суммы заказа, — приободрила я девушку, не забыв, между прочим, обронить. — Или лисы непостоянные, из-за этого сомневаешься?

      — Нет, они-то как раз постоянные, — улыбнулась Настя и неожиданно едко добавила, — ветреность — слишком дорогое удовольствие.

      Так, подтрунивая над собой и посетителями, мы завершили рабочий день. Вечером, убравшись и присев с хозяевами за общим столом ужинать, я невольно отметила, что спокойна, расслаблена и настроена позитивно. Почти как раньше — дома, с родителями… Стоп, грустить нельзя — апатия тут как тут поджидает, поэтому принялась расспрашивать ежей о новом, но, оказывается, не столь ужасном мире. Особенно, когда ты не один.

* * *

      — Знаете, если нанять разносчика, можно доставлять наши закуски и выпечку на дом или в конторы заказчикам, — осторожно предложила я хозяевам. — У нас уже давно практикуется такая услуга и пользуется спросом.

      Меркул, попивая чаек, читал газету, но, услышав коммерческое предложение, задумчиво посмотрел на меня.

      — Если постараться, увеличить производство мы в состоянии, — неуверенно заметила Мели.

      — А зачем? — пожал плечами ее супруг. — У нас тогда будет не жизнь, а сплошная работа. Ни отдыху ни продыху.

      Мели улыбнулась, наклонилась над столом и погладила любимого ежа по плечу, соглашаясь с ним. Затем мне пояснила:

      — Хорошая задумка, но не для нас. В свое время мы много сил вложили в дело, потом детишек родили, старшая скоро внуков нам подарит. Если начнем расширять дело — времени на семью не останется, а...

      — ...нам достаточно и тех доходов, что получаем сейчас, вполне — закончил мысль Меркул.

      Смущенно улыбнувшись, я пояснила, извиняясь за неуместное, как вышло, предложение:

      — Просто у нас по-другому. Все спешат жить, хотят зарабатывать, чем больше, тем лучше, подчас забывая не только о семье, но и о себе.

      — Деньги — это хорошо, конечно, лишний алтын еще никому не помешал, но здесь высовываться может позволить себе тот, у кого потом хватит сил отстоять заработанное. Сейчас у нас небольшое предприятие, не привлекающее внимания, а если значительно расширимся, могут возникнуть проблемы... — поморщившись, честно ответил глава семейства.