Джек Вэнс - Мэдук

Теперь я — король Старейших островов. Отныне Кестрелю Пом- перольскому и Милону Блалокскому придется довольствоваться титу- лом «великих князей», как делали когда-то их предки. Годелия снова становится провинцией Фер-Акила; последует множество других тер- риториальных перераспределений. Только Скаган останется незави- симым государством, в соответствии с заключенным договором.

Мы будем содержать одну армию, не слишком большую, так как мощный флот предохранит нас от чужеземных вторжений. На всех будут распространяться одни и те же законы, независимо от происхо- ждения, родословной и богатства».

Эйлас обвел взглядом присутствующих: «Есть какие-нибудь воз- ражения или жалобы? Пусть тот, кто недоволен моим решением, вы- скажется сейчас же. Предупреждаю однако, что любые аргументы в пользу прежнего порядка вещей будут отвергнуты».

Никто ничего не сказал.

Эйлас продолжал: «Я буду править не из Миральдры, слишком удаленной, не из Фалу-Файля, утопающего в чрезмерной роскоши, и не из Хайдиона, населенного мрачными призраками прошлого.

Я построю новый дворец там, где сейчас находится ферма Флеренси, в окрестностях городка Пышная Ива, на перекрестке Икнильдского пути и Старой дороги. Столица эта будет называться «Альцион», и там я буду сидеть на троне Эвандиге и пиршествовать с моими верными па- ладинами за Круглым столом КарбраОанОМедан; то же сделает после меня мой сын Друн, а после него — его сын. Так воцарятся неруши- мые мир и справедливость на всех Старейших островах, и никто, ни мужчины, ни женщины, никогда не смогут пожаловаться на то, что нанесенный им ущерб остался безвозмездным».

6

Замок Миральдра в Домрейсе больше не мог служить Эйласу цен- тром управления. Хайдион, где он временно поселился, подавлял его печальными воспоминаниями. Эйлас решил переехать, как можно скорее, в замок Ронарт-Синквелон, рядом с местом строительства сво- его нового дворца, Альциона, на лугах фермы Флеренси.

C тем, чтобы способствовать формированию нового правительст- ва, он приказал перевезти своих министров из Домрейса в Лионесс на галере «Флор Велас». Мэдук, чувствовавшая себя одинокой и всеми забытой в сырых древних стенах Миральдры, взошла без приглашения на борт галеры и прибыла в Лионесс вместе с министрами. Советни- ков короля встретили кареты, готовые немедленно отвезти их в Po- нарт-Синквелон. Мэдук осталась одна на пристани. «Раз так — ну что ж, пусть будет так!» — сказала себе Мэдук и отправилась на своих двоих вверх по Сфер-Аркту.

Над ней возвышался Хайдион: грузный, серый, безрадостный. Мэ- дук взошла по ступеням на террасу к парадному входу. Теперь на стражниках, стоявших у входа, была черная форма с охряной эмбле- мой Тройсинета, а не лавандовая форма с зеленой эмблемой Лионесса. Заметив подходящую Мэдук, стражники молча приветствовали ее, ударив древками алебард по каменным плитам террасы, и открыли перед ней тяжелую входную дверь.

В вестибюле было пусто. Хайдион казался опустевшей оболочкой прежнего замка, хотя дворцовый персонал, не получив никаких проти- воречащих этому указаний, ненавязчиво продолжал выполнять свои обязанности.

От проходившего мимо слуги Мэдук узнала, что Эйласа и Друна в Хайдионе не было — куда они уехали и как долго собирались там пробыть, он не имел представления.

Так как ей никто не предложил ничего лучшего, Мэдук поднялась в свои прежние апартаменты, где уже установился затхлый запах пле- сени — ими никто не пользовался. Мэдук широко распахнула ставни, чтобы впустить свет и воздух, и огляделась. Все здесь казалось ей вое- поминанием давнего сна.

Мэдук не взяла с собой из Миральдры никакого багажа. В гарде- робе она нашла старую одежду, но она уже была ей слишком мала. Мэдук печально рассмеялась, почувствовав какую-то горечь в горле. «Я стала другой! — сказала она себе. — О, как я изменилась!» Она вернулась в гостиную, озираясь по сторонам: «Что стало с длинноно- гой маленькой хулиганкой, которая здесь жила, смотрела в это окно, носила эти платья?»

Мэдук спустилась в вестибюль и позвала горничную — та ее узна- ла и сразу принялась жаловаться на трагические события, из-за кото- рых во дворце все пошло кувырком. Мэдук скоро надоело выслуши- вать причитания: «Все это только к лучшему! Тебе повезло, что ты жива, что у тебя есть крыша над головой — тысячи людей погибли, по дорогам бродят тысячи бездомных! Иди, позови портних — мне нече- го надеть. И еще я хочу выкупаться, так что приготовь мне теплой во- ды и принеси мыло!»

От портних Мэдук узнала, почему в Хайдионе не было ни Эйласа, ни Друна: они уехали в Тройсинет, в Родниковую Сень, где у Глинет начинались роды.

Дни проходили довольно приятно. Мэдук сшили дюжину краси- вых новых платьев. Она возобновила знакомство с библиотекарем Керсе, продолжавшим работать в Хайдионе, а также с теми немногими придворными и дамами, кому, по той или иной причине, разрешили жить во дворце; теперь им больше некуда было деться. Среди нынеш- них обитателей замка были три девицы, некогда назначенных фрейли- нами Мэдук: Девонета с длинными золотистыми волосами, хорошень- кая Идрента и Фелиция. Сперва все три с опаской держались поодаль от бывшей принцессы, но ходили слухи, что она стала фавориткой наследника всемогущего короля Старейших островов, в связи с чем возобновление знакомства с ней могло сулить какие-нибудь выгоды. Постепенно они стали вести себя все дружелюбнее — несмотря на отсутствие ответного сочувствия со стороны Мэдук.

Девонета была особенно настойчива и постоянно пыталась напом- нить Мэдук о добрых старых временах: «Как чудесно мы проводили дни! Теперь всего этого уже нет».

«И что было такого «чудесного» в нашем времяпровождении?» — полюбопытствовала Мэдук.

«Разве вы не помните? Мы так веселились вместе!»

«Вы здорово веселились за мой счет, обзывая меня «бастардом», это я хорошо помню. Меня это нисколько не забавляло».

Девонета хихикнула и отвела глаза: «Это была всего лишь глупая игра, никто не принимал ее всерьез».

«Конечно, нет, потому что «бастардом» называли только меня, а я на вас, по большей части, не обращала внимания».

Девонета облегченно вздохнула: «Рада, что вы так говорите, пото- му что я надеюсь получить место при новом дворе».

«Думаю, твои надежды необоснованны, — сухо сказала Мэдук. — Но ты можешь продолжать обзывать меня «бастардом» столько, сколько тебе заблагорассудится».

Девонета зажала рот руками и широко раскрыла глаза: «Теперь я никогда не позволю себе ничего подобного — теперь я понимаю, как это было глупо!»

«Почему нет? — пожала плечами Мэдук. — Я — бастард, это су- щая правда».

Девонета часто моргала, пытаясь уловить смысл не только слов Мэдук, но и тона, каким они были сказаны. Она осторожно спросила: «Вы так и не узнали, как зовут вашего отца?»

«Я узнала, как его зовут. Он представился моей матери как «сэр Пеллинор», но если свадебный обряд не был совершен сразу после того, как они встретились — а моя матушка не помнит такой церемо- нии — получается, что я все еще бастард».

«Какая жалость! Особенно учитывая то, как вы хотели приобрести родословную и достойное уважения происхождение!»

Мэдук вздохнула: «Я перестала беспокоиться о таких вещах. За- чем хотеть невозможного? «Сэр Пеллинор», может быть, еще жив, но я сомневаюсь, что когда-нибудь с ним встречусь».

«Не горюйте! — успокоила ее Девонета. — Я буду вашей лучшей подругой!»

«Прошу меня извинить, — сказала Мэдук. — Я вспомнила об од- ном неотложном деле».

Мэдук направилась в конюшню в поисках сэра Пом-Пома, но уз- нала, что молодой помощник конюшего, будучи завербован в армию, погиб в битве на Брикнокской Пустоши.

Мэдук медленно вернулась в замок, плачевно размышляя по пути: «В мире больше нет сэра Пом-Пома, со всеми его забавными иллю- зиями! Хотела бы я знать, где он теперь? Или, может быть, его вообще нигде нет? Не быть нигде можно, но быть нигде, надо полагать, нель- зя?» Она больше часа думала над этой проблемой, но не смогла при- дти к окончательному выводу.

Ближе к вечеру Мэдук узнала к своей радости, что в Хайдион при- был Шимрод. Волшебник сопровождал Эйласа и Друна в Родниковую Сень и сообщил, что королева Глинет родила дочь, принцессу Серле. Он сообщил также, что Эйлас и Друн вернутся на корабле через пару дней, тогда как Глинет останется в Родниковой Сени еще на месяц.

«В последнее время мне не хватает терпения путешествовать на лошади или на корабле, — признался Шимрод. — Когда я узнал, что ты уехала в Хайдион, я тут же решил тебя навестить — и оказался здесь».

«Хорошо, что ты здесь, — сказала Мэдук. — Хотя, если признать- ся откровенно, мне уже почти понравилось проводить время в одино- честве».

«Чем ты здесь развлекаешься?»

«О, время проходит незаметно! Я хожу в библиотеку, там можно беседовать со старым Kepce и читать книги. Однажды я прогулялась по сводчатой галерее, спустилась в туннель под стеной Зольтры Луче- зарного и вышла на Урквиал. Я подошла к самому Пеньядору и, глядя на землю, представила себе, что король Казмир сидит в темнице где-то у меня под ногами. Это странное ощущение! Я вернулась на другую сторону Урквиал а и протиснулась через приоткрытую старую дверь в стене, чтобы взглянуть на сад принцессы Сульдрун, но не стала спус- каться по тропе — в этом саду слишком тихо! А сегодня я ходила в конюшню и узнала, что бедного сэра Пом-Пома убили на войне в Дао- те, и теперь его больше не будет. Никак не могу в это поверить, пото- му что его жизнь только начиналась, у него в голове было столько глупостей, он даже не успел понять, что к чему!»