Слово и Чистота: Излом - Александр Зайцев

По моей спине пробежала волна могильного холода.

— Я их сдерживаю. — Девочка повела плечами. — Но пока существует это место, угроза остаётся. А мои силы тают. — Подняв на меня глаза, она признаётся, — По правде, моих сил почти не осталось. День, два, возможно неделя, и в мир материальный прорвутся выдуманные и кошмарные божества, разрушая Всё.

— И нет никакого выхода? — С трудом произношу я.

— Если бы его не было, этого выхода, я бы тебя не звала. Не пела бы эту песню.

— И что мы должны сделать, чтобы предотвратить Конец Света?

— О! — Она улыбается, улыбается открыто и по-детски заразительно. — Это просто. Нам всего лишь надо убить ангела!.. Убить меня.

— Что?!! — Почему-то даже одна мысль о подобном наполняет мою душу первобытным ужасом.

Серафима тяжело вздыхает и обращается ко мне, словно разговаривая с ребёнком, который младше её.

— Исчезну я — исчезнет это место. Исчезнет это место, и полуоткрытые врата в Пласт Фантазий закроются. Врата закроются — боги не прорвутся, и миру перестанет грозить опасность. Всё просто, старый Лис, всё просто!

— Прорывы исчезнут?

— А? Нет, конечно. Прорывы — уже воплотившийся феномен, как сенсы, как перевёртыши, как поднявшаяся из океана Лемурия. Просто они станут не так опасны. Они превратятся в локальные, временные события, какими и должны были быть. Их воздействие никогда не сможет уничтожить мир. Поселение, город при определённых обстоятельствах, возможно, но не более. Рыцари Излома после того, как я исчезну, конечно, станут слабее и не смогут убивать из Излома, пока не достигнут хотя бы третьего уровня. Но это мелочи.

— А можно навсегда закрыть Прорывы?

— Зачем? Они хороший выход. Они нужны этому миру, как придуманным тобой роботам необходимы системы охлаждения, без которых машина перегреется и взорвётся. И чтобы этот мир никогда не взорвался, Прорвы и нужны.

— И как нам убить ангела? — Задаю вопрос, от которого немеет мой язык.

— Твоя шпага. — Серафима кивает на Слово. — Она на это способна.

— Но я не хочу убивать ребёнка, не хочу! Да и не смогу!

— Ты Рыцарь, и я тебя понимаю. — Девочка опускает голову. — Но ангела не убить навсегда. Пройдут года или, возможно, века, и где-то вновь родится ребёнок, который должен Раскрасить мир. И в тот, следующий, раз, надеюсь, не будет ошибки. Пойми, я не боюсь умирать. Если бы я могла убить себя сама, то давно бы сделала это… но не могу. По сути я молю тебя о великой жертве.

— Жертве?

— Тот, кто убьёт ангела, тот погибнет окончательной смертью, его душа разобьётся на осколки и не возродится более никогда. — В её глазах стоят слезы, она жалеет меня, искренне. — Выбор прост. Или ты убиваешь меня, принося самую большую жертву во вселенной, свою душу… Или погибает целый мир. Мир, полный Красок и миллиардов людей. Ну и я всё равно умру в итоге. Выдуманные боги не простят мне того, что я их сдерживала. Да, ты в таком исходе сохранишь свою душу и возможность перерождения. Но готов ли ты на такую цену, старый Лис?

Мне плохо.

Так плохо, что не описать словами.

Встаю на ноги, мои колени дрожат, но я обнажаю Слово. С моей шпаги тут же во все стороны разлетаются тысячи только мне видимых линий Веера Вероятностей. Линии Веера не предупреждают об опасности, они тянут меня куда-то прочь от ивы. И, поддавшись этому наваждению, я делаю шаг в сторону, сперва один, потом ещё один.

— И другого выхода нет? — Осипшим голосом спрашиваю ангела.

— Есть, я могу войти в Дверь и вернуться в мир. Тут же спалив его дотла. — Внешне равнодушно произносит девочка в ответ.

— А если была бы другая Дверь? — Задаю новый вопрос, следуя за линиями Веера.

— Если бы была… — Вздыхает Серафима. — Что думать о том, чего нет?

— Но… она… есть…

Я не обманываю, именно в этот момент моя ладонь ложится на дверную ручку, и я открываю новую Дверь! Ту Дверь, которой действительно не было ещё минуту назад. Ту Дверь, которую моя душа, полная воспоминаний прошлой жизни, через Искру создала из линий Веера Вероятностей, сплела и воплотила. Ту Дверь, которую я и должен был найти, чтобы спасти Мир!

Из открытой Двери мне в лицо бьёт прохладный воздух, и моросящий, такой до боли знакомый привычный дождь. Я стою на пороге, и стоит мне сделать шаг, как моя нога коснётся жёлто-красных листьев, что обильно покрывают центральную аллею Летнего Сада. Осенний Санкт-Петербург привычно мрачен, но также невероятно красив. Я готов сделать шаг вперёд, как ангельское крыло ложится мне на плечо и не пускает.

— Тебе туда нельзя. — Голос невероятной мощи и силы звучит позади. — В этом мире ты мёртв!

Серафима, что стоит за мной, совсем не похожа сейчас на маленькую девочку, её глаза полны Света, а крылья полыхают, подобно Солнечным протуберанцам.

— Вот оно! — Шепчут детские губы. — Моё Предназначение!

Ангел поворачивает ко мне свой светлый Лик.

— Спасибо тебе, старый Лис. Спасибо, что открыл нужную Дверь! Но тебе со мной нельзя!

Могучее крыло бьёт меня в грудь и откидывает от Двери.

Я лечу в пустоту.

Лечу и вижу, как ангел сворачивает крылья, и поляна посреди Ничто исчезает. А те звери, что на ней играли, превратившись в призрачные звёзды, устремляются в открытую мной Дверь. Последняя душа, которая ушла на перерождение в новом мире, имела чёрно-бурый оттенок. Она словно специально задержалась у Двери… Прощаясь.

Босые ноги маленькой девочки касаются упавших листьев, и каждый её след — это новый Источник Жизни в сером до этого момента тихо умирающем мире.

Ангел улыбается.