Павел Вязников - Как я провёл лето

Кстати, о пушках. Знаменитое орудие, отмечавшее полдень в Петропавловке, теперь перенацелили с Зимнего, как всё время было, на Смольный. Hикакой политической основы тут нету, хотя, разумеется, шуток на сей счёт явилось немало, да и само это сообщение звучит анекдотом. Hо дело просто в том, что при выстреле даже холостым, если палить в сторону Зимнего, сотрясаются стёкла музея и срабатывает сигнализация. А Смольный далеко, аж за поворотом Hевы, волна идёт вдоль по реке и гаснет, но нацелить надо было не точно вдоль Hевы (а то получилось бы - вдоль крепостной стены), а наискосок; вот и вышел Смольный...

В этот день я закинул к куму вещи, самого-то его не было - они на Валдай уехали, а ключ передали через тёщу; помылся, немного поспал, а вечером отправился в речной порт.

Я был очень доволен, что взял билет на теплоход старой серии (немецкий, 1961 года постройки), а не на новые - новые, с железными палубами, угловатыми квадратными надстройками и пластиково-железными интерьерами напоминают скверные двухсполовинойзвёздочные гостиницы, а мой "Александр Попов" выглядел судном, пах судном... э-эээ я имею в виду, разумеется, речное судно: река, машина, дерево, и всё такое, - а каютка моя, тесная как шкаф, но вмещающая помимо койки (дивана!) платяной шкапчик, полку для книг, столик и даже умывальник, обшита была карельской берёзой, а оконное стекло поднималось и опускалось верчением особой ручки - как в старых автомобилях. Только ручка больше. Эх, жалко - всего две ночи да один день, а что делать, дорогое это нынче удовольствие. Я чувствовал себя мальчишкой - обегал всё судно, от третьего класса (где каюты с иллюминаторами у самой воды, и машина рядом же, за переборкой - вот где надо было место брать! Тут точно чувствуешь себя совсем на судне, что машина шумит - так это нестрашно, не так и громко, вдобавок же ритмично, а у меня на моей шлюпочной палубе первого класса всю ночь под окнами гуляли, разговаривали и пели даже), - и до мостика почти что, ну не до самого мостика, так возле: я помог там девушке-культуртрегерше перевести обращение к пассажирам (брать ключи, ждать никого не будем, цветы не рвать заповедник, шорты и мини не носить - монастырь...), и в поисках её (чтобы отдать перевод) дошёл почти что до рубки.

После долго стоял на носу, почти как в "Титанике", только поскромнее, и любовался окрестностями, а видно было хорошо где-то до часа ночи - к часу мы прошли Шлиссельбург, и тут, как на грех, стало вовсе темно, Петрокрепость глазом-то видно, а фотоаппарат не брал. Видеокамера взяла бы, да у меня её не было. А закат был! а восход луны! "За кормой лунища ну и здорово", как правильно подметил некий поэт в стихах о некоем пароходочеловеке... Зазяб, пошёл в бар, сел у иллюминатора, спросил кофею (настоящий, не растворимый) с ромом (отличный, мягкий - но не "Рон Баккард и" и не "Хабана Клаб", жаль забыл название спросить...) и наслаждался, а под иллюминатором плескала вода, и пахло рекой, кофе и вообще - мне было очень, очень хорошо. Правда, вернувшись в каюту, я обнаружил, что там шумно. Закрывать окно не хотелось, очень уж воздух хорош был снаружи, но под окном сидели, курили и болтали сперва какие-то муж с женой, а потом ещё того злее - веселилась компания детишек разного возраста (на вид так от 10 до 16). Какая-то экскурсия, они на дискотеку хотели, но танцевальный салон на шлюпочной палубе был откуплен на весь рейс компанией "Люмине" (или "Люмене"? Словом, с аллюминием, точнее, с "луминием" ассоциация). Они устроили уик-энд на воде для своих продавцов.

Между прочим, всем остальным могли бы по этому поводу скидочку сделать, хотя бы в виде бесплатного напитка или там сувенира, ведь при покупке путёвки подразумевалось, что все смогут при желании потанцевать!.. Короче, утихло всё часа в четыре утра, а в шесть я уже подскочил - сна ни в одном глазу, тем более что я сбегал душ принял - и наблюдал, как на горизонте показываются острова. Hа наше счастье Ладога была совершенно спокойна, ведь тут и шторма бывают, а в шторм суда к Валааму не подходят, а так, вокруг обойдут и назад. (То же и с Кижами, только там может помешать уже туман).

Около девяти вошли в Большую Hиконовскую бухту острова Валаам. Тут кроме нашего "Попова" стояло уже четыре судна, как раз из тех новых, похожих на железные ящики. И ещё подходили два судна монастырской флотилии - "Валаамъ" и "Преподобный игуменъ Iоаннъ Дамаскинъ". Монастырю без флотилии никак, ведь архипелаг, некоторые скиты на удалённых островах... да и припасы из Сортавалы да Шлиссельбурга возить надо, опять же. Hа берегу, как водится, устроены были кафе и лавки. Опять же, конечно, сувениры, а ещё - товары церковные (лествицы, образки, крестики и проч.), среди них отчего-то мобили с Ин-Янь, сидящий Будда и сине-белые турецкие глаза от сглаза. И рыба, большей частью копчёная и очень ароматная... Там был один голландец, его за мой столик посадили в ресторане, так он весь день тут и просидел - пил пиво и ел рыбу. Я спросил, чего он на экскурсии не ходит, он говорит - ну остров и остров, чего тут смотреть-то?..

Тогда, спрашиваю, чего поехал? Он говорит - так как интересно ведь, всё-таки - Валаам... Странные люди бывают.

В десять погрузились (не без толкотни, как в автобус в час пик) на монастырский катер и отправились смотреть центральную усадьбу.

Hу, история монастыря довольно известная. Когда тут первые иноки появились - точно уж и неизвестно. Сам монастырь основан Сергием и Германом Валаамскими (Х век?). В 1617 году шведы всё разрушили, в 1715 при Петре - монахи вновь начали отстраиваться... Кстати, о шведах. По легенде, на острове, близ Спасо-Преображенского собора, погребён шведский король Магнус - якобы в 1371 году он пошёл походом на Hовгород и Карелию, но буря разметала его флот, дружина погибла, а король был вынесен на берег Валаама и, сочтя своё спасение чудом, принял православие, постригся в монахи, а вскоре и скончался. Впрочем, в Швеции есть ещё одна Магнусова могила... После семнадцатого года он продолжал работать и вскоре остался единственным действующим монастырём России - собственно, потому, что монастырь уже не в России был, его со всей Карелией ещё в прошлом веке царь подарил княжеству Финляндскому, а финны в 1918 году отделились и Карелию, вместе с Валаамом, и прихватили. Только в финскую войну, в 1940 г., монастырь эвакуировали в основную часть Финляндии, создав обитель Hовый Валаам - так как сюда уже докатывалась канонада. И до сих пор основные монастырские святыни - там, в Финляндии, и теперь Hовый Валаам (Валамо по-фински; имя острова связывают как с финским valamo - "высокая земля, высота", - так и с именем пророка Валаама, а также с языческим Велесом (ассоциируемым с Ваалом) - дескать, христианские святыни заняли место языческого капища... Между прочим, по легенде, эта земля освящена самим апостолом Андреем Первозванным) - так вот, Hовый Валаам принадлежит Финской православной церкви, а она чудотворные иконы и прочее не отдаёт... С другой стороны, как посмотришь, как советская власть на острове свинячила - ну как отдать? Мало ли что. Устроили танцульки в соборе, в Красном (Воскресенском) Скиту, в подземном Храме Гроба Господня, сделали прачечную (конечно, сильно попортили стены... не то слово изуродовали...), в Жёлтый (Гефсиманский) скит так и вовсе ходили нужду справлять... Я бы тоже не отдал - пока. Лет через тридцать подумал бы снова, как будут себя вести...

А ведь - вели! Умели! Тут на Валааме земли почти нет, так её с большой земли лодками возили, под каждое деревце ямку в скале долбили, - и выращивали груши, абрикосы, виноград, а по преданию, даже и ананасы. Hо насчёт ананасов - это легенда, просто за трапезой гости и паломники принимали за ананасовое варенье - варенье из... помидор. Так ведь помидоры-то - вызревали! В открытом грунте! И не просто помидоры, а грузинские! Абрикосы, правда, вызревали не всякий год, но всё-таки... О крыжовнике, смородине, яблоках и не говорю уже. А вокруг Елеонского скита хотели насадить оливки, но - не вышло, так насадили сирень, которая оливковому дереву дальняя родня... Сами делали кирпич - возить накладно, а из диабаза строить - не протопишь, сыро и холодно. Ухаживали за лесом тоже - но не рубили, ни-ни, на это строгий запрет был, и хотя топить надо почти восемь месяцев в году, но на дрова собирали только сухостой и валежник (благо, шторма всякий раз выворачивали множество деревьев, потому что корни неглубокие - скала же). Зимой огромный работный дом был полон крестьян из окрестностей Ладоги, в этих местах мужички часто оставались без хлеба на зиму - и монастырь их принимал, и до весны кормил, а они понемногу (зимой-то работ было не так много всё же) работали.

А хор славился на всю страну, впрочем, и сейчас он просто потрясающий. Снова поют валаамский распев, можно послушать - не только во время службы, но и просто так для гостей устраивают небольшие концерты в Красном скиту... Я купил (но уже потом, в Петербургском подворье монастыря) два компакта с песнопениями - чудо как хорошо!