Мила Серебрякова - Вечер страшных предсказаний

   – Именно по этой причине я ее до сих пор и терплю, но, Клара, честное слово, в последнее время она стала раздражать меня больше обычного. А как вырядилась сегодня!Ты видела ее сапожки? А ведь знала, что на дачу едем, могла бы более удобную обувь надеть.

   – Расслабься. Хи-хи, Дашут, на кухне еще две мышки. Хорошо, что Галка на улице.

   Гришкова смахнула со лба прядь русых волос.

   – За работу, подруга, а то наша королева там окоченеет. Что, между нами говоря, было бы совсем неплохо.

   Засмеявшись, Клара открыла окно.

   Цокая каблучками по плиточной дорожке, Галька дошла до баньки и остановилась. Затянувшись сигаретой, она повернула голову и вздрогнула. С соседнего участка на неесмотрела молодая брюнетка.

   – Добрый день! – крикнула незнакомка.

   – Здрасти.

   – Решили на природу выехать? – улыбалась соседка.

   Силясь, дабы не заорать: «А ты сама не видишь?» – Галя молча кивнула.

   – Я как Кларину машину увидела, сразу поняла, соседка с подругой приехала.

   – С подругами, – буркнула Галька. – Нас трое.

   – Ясненько. Ну, если чего понадобится, заходите.

   – Непременно.

   Вернувшись к крыльцу, Румянова пробормотала:

   – И это называется нет соседей. Да их здесь как собак нерезаных. И за каким чертом я согласилась тащиться в эту глушь?

   Минут десять спустя Галина зашла в дом.

   – Клар, где тут у вас туалет?

   – Ох, Галюнь, я же совсем забыла. Возьми ключи, открой его.

   – Кого открыть? – не поняла Румянова.

   – Туалет.

   – А вы что, его на ключ закрываете?

   – Естественно.

   – Погодь, я чего-то не догоняю, а за хреном сортир закрывать?

   – Чтобы не украли.

   – Не украли что? Унитаз?

   – Инвентарь. У нас там лопаты, тяпки, газонокосилка.

   Не успела Румянова раскрыть рот от удивления, как Дашутка, давясь от хохота, пояснила:

   – Ой, не могу, ну умора. Клар, Галька думает, что у вас туалет в доме.

   – А разве нет?

   – Нет, конечно. На улице. Рядом с банькой.

   Румянова сглотнула:

   – Повтори.

   – Да, да, ты не ослышалась. А еще вынуждена тебя огорчить – унитаза там нет. Зато есть ведро.

   Лицо Галины покрылось красными пятнами.

   – Немедленно скажи, что ты пошутила.

   – Рада бы, да только сказала чистую правду.

   – Но если брезгуешь, можешь сходить в кустики за домом, – ухохатывалась Дашка.

   – Заткнись! – Румянова побагровела. – Вы заманили меня сюда обманным путем, сказали, что здесь все как в городе, а на деле здесь хуже, чем в каменном веке!

   Клара протянула подруге ключи:

   – С замком справишься?

   Галина вырвала связку:

   – Вам эта поездка боком выйдет.

   Когда она посеменила по дорожке, Дашутка складывалась пополам от смеха.

   – Кларка, пять баллов, ради этого стоило сюда приехать. Пусть с нее немного спесь сойдет, а то окончательно оборзела.

   Вскоре Даша отправилась на улицу к мангалу готовить шашлык. Клара с Галиной остались дома.

   Сев на корточки возле печки, Величковская говорила:

   – Подожди, Галка, мы сегодня такой девичник устроим – закачаешься. Ты потом меня благодарить будешь за то, что я вытащила тебя из города на природу.

   – Сомневаюсь. – Румянова сидела на мягком диване, судорожно соображая, к чему бы еще придраться.

   Но повода не наблюдалось. Гальку это и радовало, и злило одновременно.

   Устав наблюдать, как Клара возится со спичками, девушка ехидно молвила:

   – Я так понимаю, раньше ты никогда печь не топила?

   – Нет, – призналась Клара, – не было случая.

   – И долго ждать?

   – Ничего не понимаю, почему огонь не разгорается?

   – Положи больше бумаги.

   – Ее и так достаточно.

   – Значит, отсырела, положи другую.

   Величковская встала.

   – У матери с отцом на все про все уходило не более трех минут, может, я что-то не так делаю?

   Галя вооружилась сигареткой:

   – Не сомневаюсь.

   – Галюнь, не кури в доме.

   – Опять на улицу топать?

   – Ты дымишь как паровоз, мы потом не продохнем.

   Румянова нехотя поплелась в коридор.

   – Ой, загорелась, бумага загорелась. Галька, у меня получилось.

   – Я рада за тебя.

   С чувством выполненного долга Клара победоносно взглянула на Румянову.

   И вдруг… Гостиная постепенно начала заполняться дымом.

   – Кларка, мы горим!

   – Откуда дым?

   – Из твоей идиотской печки. Что ты сделала? У вас все не как у людей. Пожар!

   Клара забегала по комнате, а потом вновь распахнула окно.

   Румянова выскочила из дома.

   – Дашка, иди сюда! – голосила она. – У Кларки печка сломалась.

   Даша вытаращила глаза.

   – Как сломалась? Печи не ломаются.

   – А у нее сломалась! Дым валит изо всех щелей, дом вот-вот загорится.

   Дарья положила на столик шампур и, обтерев руки полотенцем, потопала на подмогу подругам.

   – Ну, что тут у нас? – спросила она, пройдя в гостиную.

   – Даш, я не понимаю, что случилось. Неси воду, надо потушить огонь.

   Гришкова нахмурилась:

   – Этот урок ты должна запомнить на всю оставшуюся жизнь.

   – В смысле?

   Дарья подошла к печи вплотную и подняла руку.

   Послышался слабый скрежет. И словно по мановению волшебной палочки, дыма в помещении стало меньше.

   – Чудеса, Дашут, объясни толком, что случилось?

   – Ты почему заслонку не открыла?

   – Заслонку?

   – Прежде чем чиркнуть спичкой, необходимо открыть заслонку. Она должна быть открыта до тех пор, пока дрова не превратятся в угли. И лишь потом ее закрывают, дабы тепло сохранилось в доме. Поняла?

   – Угу.

   – Да не трясись, Клар, ничего экстраординарного не произошло. Подумаешь, с кем не бывает.

   – Мне срочно надо выпить бокал винца. Ты не против?

   – Обижаешь, не откажусь.

   Шашлыки покоились на мангале, а подруги, вооружившись бокалами, стояли рядом.

   – Выпьем за удачу, – провозгласила тост Галина, – судя по ситуации, она нам в эти выходные ох как пригодится.

   – Поддерживаю.

   Чокнувшись, девушки пригубили напиток, после чего Дарья начала переворачивать шампуры.

   – Клар, во сколько подъедет Нинка?

   – Обещала к трем.

   Галя сморщилась:

   – Твоя двоюродная сестрица на редкость хитрожопая особа. Вместе с нами ехать отказалась, предпочла, чтобы к ее приезду все было готово.

   – У Нины с утра неотложные дела.

   – Ага, так я и поверила. Дела, как же. Не захотелось Нинке тусоваться с нами, занимаясь приготовлениями, вот и весь сказ.

   – Можно подумать, ты заработалась. Стоишь, куришь и не перестаешь злословить.

   Румянова смерила Дарью испепеляющим взглядом.

   – Я вам сразу предложила устроить девичник в каком-нибудь ресторане, ну или, на худой конец, в кафешке. Вы отказались.

   – Правильно, на природе лучше.

   – Как сказать. По мне, так лучше сидеть в теплом помещении, где тебе все принесут официанты, а не торчать на морозе у вонючего мангала. Дашка, хватит в облаках витать, у тебя шашлык подгорит. Быстро переверни третий шампур! И крайний не забудь! Кларка, чеготы ржешь?

   – Ты такая забавная, со стороны выглядишь как комик.

   – Ах, значит, я еще и комик? Великолепно. Так вот, подруги, вы на себя со стороны посмотрите. Облачились в какое-то старье, стоите, словно две деревенские бабы. Интересно, твой Ромка согласился бы пойти с тобой в загс, увидев тебя в таком виде?

   Величковская напряглась:

   – Галь, давай ты не будешь острить по поводу моей предстоящей свадьбы.

   – А мне действительно интересно услышать твой ответ. В городе ты ведь вся такая из себя: брендовая одежонка, прическа, маникюрчик. А сейчас… извини, но ты как хабалка вговнодавах.

   – Любят не за внешность, – философски заметила Даша.

   – Тебе-то откуда знать? – исходила ядом Галя. – Насколько мне известно, парни не особо балуют нашу умничку Дашу вниманием. Тебе двадцать два года, а ты до сих пор так и не была замечена в мужском обществе.

   Дарья прерывисто задышала. У нее задрожали руки, а на лбу выступил пот.

   Клара попыталась локализовать назревающий конфликт, но в планы разбушевавшейся Галины не входило сбавлять обороты.

   – Ответь нам как на духу, – требовала Румянова, – почему ты вечно одна?

   – Не твое дело!

   – Скрываешь правду?

   – Какую еще правду?

   – Ты фригидная, Дашка, – выпалила Галина и выбросила окурок.

   Гришкова сверкнула глазами, засучила рукава куртки и, приблизившись к Галине, процедила:

   – Если я еще хотя бы раз услышу это слово, ты пожалеешь.