Дмитрий Старков - Не упустите шанс !

Вечером следующего воскресенья Эдуарду Витальевичу были заданы вопросы о том, кто был родоначальником династии Аббасидов, на какие периоды делится творчество Пабло Пикассо и на какие княжества была поделена Киевская Русь. Отвечал он неизменно правильно (передатчик, на скорую руку сляпаный Николаем Ивановичем для усиления сигнала, работал, как часы), и общая сумма выигрыша составила $30 000. После этого Эдуарду Витальевичу было рекомендовано продолжить игру на следующей неделе. Ученые праздновали победу. - Быть может, на этом следует остановиться? - предположил профессор Константинов. - Но, коллега, на каждого придется всего по тысяче с небольшим! - возразил Николай Иванович. - По тысяче... - медленно проговорил доцент Назаров, преподаватель Истории и Философии Религий, причем голос его дрогнул. - Привыкайте мыслить масштабно, коллега, - авторитетно произнес Николай Иванович. - Я полагаю, следует продолжать, пока на каждого не придется по две тысячи долларов!

На протяжении марта Эдуард Витальевич правильно назвал всех инженеров, руководивших постройкой моста Лейтенанта Шмидта, 23 карликовых звезды в порядке возрастания, все династии, правившие Китаем, и всех русских царей, не принадлежавших к династии Романовых в хронологическом порядке; верно изложил системы пропорционального представительства, принятые в скандинавских странах и Швейцарии, формулы Френе для пространственной линии, суть 24-х традиционных размеров в валлийской поэзии и значение тридцати двух символов книги Пополь-Вух; безошибочно опознал 12 протоэтрусских артефактов, выбрал из 9-и берестяных грамот 3 новгородских, а из 3-х египетских папирусов - тот, что не являлся палимпсестом, и... сделался национальным героем. Его портрет был напечатан на обложке "Огонька". И даже сам Президент Российской Федерации в ходе пресс-конференции ответил на каверзный вопрос: - Ну, это уж я не знаю. Я - не Эдуард Витальевич, понимаешь! В телевизионные трансляции данная реплика, конечно же, не вошла.

За час до начала седьмой передачи с участием новой звезды экрана Николай Иванович выставил на стол трехлитровый баллон домашнего вина, присланный тещей и сберегавшийся до особо торжественного случая. Теперь он мог позволить себе такие жесты. Майор Клячкин объявил, что приценивается к "Волге". Геолог Фащевский застенчиво сказал, что "Вольво" все-таки лучше. Наконец на экране появился Влад Якунин. - Добрый вечер, друзья! Добрый вечер! Эдуард Витальевич! Вы, я вижу, приоделись! Естественно, вы-то можете себе это позволить на вашем счету уже двести семьдесят две тысячи американских долларов! - Ну, это... - Эдуард Витальевич смущенно ухмыльнулся. - Когда собираешься жениться, так надо ж выглядеть... - Как-как?! - Ведущий широко развел руками. - Жениться! Как вам это нравится, господа?! И, может быть, ваша избранница - чисто случайно сейчас находится в студии?! Пока Ксения Семеновна поднималась на подиум, Эдуард Витальевич объяснял: - ... ну, она и говорит: Эдик, на тебя теперь столько народу смотрит; надо бы хоть малость причепуриться... вот. Далее, как обычно, пошла реклама, сменившаяся обычной процедурой отпирания дверей. Наконец Влад Якунин запустил руку в конверт. - Итак... после смерти Александра Македонского на Востоке была основана так называемая Новоперсидская правящая династия. Принадлежавших к этой династии правителей насчитывалось двадцать восемь. Итак, Эдуард Витальевич, через двадцать секунд вы - за тридцать четыре тысячи долларов, исключительно для разминки (смех в зале) назовете нам их! Оркестр в студии заиграл. - Давайте! - скомандовал Николай Иванович, щелкая переключателем сляпаного на скорую руку усилителя сигнала. - Артаксеркс Первый! - забормотал доцент Макаров с истфака, загибая пальцы. - Сапор, Гормисдас, Варахан, Нарсес... - Артаксеркс Первый, - повторил Николай Иванович в микрофон. Музыка смолкла. - Ваш ответ, Эдуард Витальевич! - потребовал Влад Якунин. - Как убедительно волнуется, а? - прокомментировал доктор Лунин. Арти-ист! - Ну-с, кто же был первым? - поторопил ведущий. Эдуард Витальевич молчал. - Артаксеркс Первый! - прорычал Николай Иванович в микрофон. - Что-то не так, - озабоченно сказал Бабаков-Подольский. - Он вас не слышит, коллега! Может быть, передатчик не в порядке? - В полном порядке! - заорал Николай Иванович. - АРТАКСЕРКС ПЕРВЫЙ!!! Внезапно Эдуард Витальевич ахнул, с маху прижал ладонь к губам и... принялся судорожно, один за другим, обшаривать карманы своего нового костюма. И тут Николай Иванович понял... - А-а!!! - раненым зверем застонал он. - Эта клятая баба! Она, в довершение к новому костюму, заставила его заказать новый протез!!! - Hubris... - пролепетал профессор Константинов. По щекам его медленно ползли прозрачные старческие слезы. - Кого боги хотят уничтожить...

Вскоре Николай Иванович случайно встретил на улице владельца того самого китайского ресторанчика, где два месяца назад мыл посуду. Китаец, исполненный конфуцианского уважения к учености и тронутый до глубины души видом доцента, снова принял его на работу. Плата была мизерной, но целых три вечера в неделю Николай Иванович приносил домой то, что оставалось от посетителей. Но вскоре, сгребая в пакетик порцию китайской лапши и размышляя над продолжением своей статьи, он - неожиданно для себя самого - сумел связать воедино ускользавшие до того мысли и сформулировать то, что уже около года известно в определенных кругах, как "Принцип Маркова-Пуговкина"! Не стану уточнять, где именно применим данный принцип - перечень был бы довольно длинен. Скажу лишь, что совсем скоро НАТО придется в корне пересмотреть свое отношение к Российским Вооруженным Силам. Именно поэтому о публикациях, мировой известности и - чем черт не шутит Нобелевке, конечно же, речи быть не могло. Едва о принципе Маркова-Пуговкина стало известно российским органам государственной безопасности, Николай Иванович был немедленно призван на военную службу и определен в один секретный оборонный НИИ. Новый оклад господина Маркова на триста семьдесят пять рублей в месяц больше университетского. Правда, из китайского ресторанчика, где Николай Иванович прирабатывал к жалованью доцента почти столько же, пришлось уйти окончательно.