Минаева Анна - Своя квартира

включив свет.

-Вик, почему он на меня так странно смотрит? – спросила малышка,

ткнув мне за спину.

-Там никого нет, - обняла я сестру, прижимая к себе. Опять она

кошмары переносит в реальность. Как бы объяснить ребенку, что это всё

сны? Что не всё то, что сниться - бывает на самом деле. Уж те зомби,

которые снились мне этой ночью, дальше моей больной фантазии не

выберутся. Могу гарантировать.

-Нет, есть, - захныкала Ксюха, пряча личико у меня в волосах.

-Ну и где? – я попыталась повернуться, но малышка схватила меня за

щеки и отчаянно зашептала, немного картавя.

-Не смотри! Не надо!

-Малыш, тебе просто приснился плохой сон. И если я сейчас обернусь

– там ничего не будет, - я убрала ручонки сестры от своего лица и

повернулась. Возле балкона стоял высокий раздвижной шкаф, чуть дальше

низенький стол, специально для Ксю и мамина кровать, прислоненная

изголовьем к стенке.

-Вот видишь, - улыбнулась я малышке, - Пусто. Давай, раз проснулась,

топай умываться и чистить зубки.

-А мама где? – упрямо не хотела покидать она свою кроватку и лишь

сильнее зарывалась в одеяло.

-На работу убежала, - я примостилась рядышком, прижав ноги к груди.

-А ты в школу? – продолжала она засыпать меня бессмысленными

вопросами.

-А у меня выходной, - улыбнулась я, думая об одноклассниках,

которые будут до трёх часов торчать в учебном заведении.

-Ты будешь со мной, - обрадовалась Ксюха и, сорвавшись с места,

побежала в ванную. Я хмыкнула и взяла в руки ее мягкого мишку. Эх, а

когда-то он был моим. Я положила игрушку на место и встала на ноги,

собираясь пойти покормить малую. Свет погас.

***

9

-Вам что-нибудь подсказать? – Лилия подскочила к очередной

покупательнице, находящейся возле стойки с обувью.

-Пока ничего. Спасибо, - открестилась женщина от консультанта.

Лилия вновь окинула взглядом небольшой обувной магазинчик.

Сегодня на работу вышла только она. У её сменщицы день рождение и

Юлию с радостью отпустила начальница. А Лилию даже слушать не стала.

Видите ли, её мало интересует, что младшая дочь заболела, а к старшей

нужно съездить на родительское собрание.

Поправив челку, чтоб та закрывала родинку над бровью, она нацепила

приветливую улыбку и поспешила к новой покупательнице.

***

-Ксюх, щелкни выключателем! Свет есть? – крикнула я из большой

комнаты.

-Да, - отзывалась сестренка из ванной и закашлялась.

-Странно, - пробормотала я, делая шаг к выходу. Где возле наличника

должен быть выключатель. Но как только я протянула к нему руку – свет

включился.

Решив, что время вызывать электрика, я вышла в прихожую, закрыв за

собой дубовую дверь. И крикнув Ксюхе, чтоб та закруглялась – пошла греть

ей к блинчикам молоко.

-Выпей, - протянула я ребенку ложку с приторно-сладким сиропом,

когда она съела свой завтрак.

-Сладкий, - улыбнулась она, возвращая мне столовый прибор.

-Температуры вроде нет, - ощупала я лоб, приподняв черные кудряшки.

– Но гулять, я думаю, мы всё равно не пойдем. Ну что, играть?

-Да! – воодушевилась Ксюха, вскочив со стула и чуть не перевернув

мою чашку с кофе.

-И во что играем? – скучающим тоном поинтересовалась я.

-Прятки, - почти мгновенно оповестил меня ребёнок.

-Ну, ты тогда прячься, а я буду считать. – Предложила я, тем временем

допивая кофе.

Она сорвалась с места мгновенно, на секунду замерла в коридоре, а

потом я услышала, как открывается дверь в большую комнату. Всё же иногда

она очень милая, если не брать во внимание остальные девяносто процентов

времени, на протяжении которого меня выводят из себя

-Кто не спрятался – я не виновата,- крикнула я, ставя чашку в мойку.

10

Топоток в комнате показал, что Ксюха еще ищет, где ей спрятаться. На

самом деле мест как таковых не много. А самые любимые – я уже изучила.

Балкон она явно не откроет. Да и зима на улице. Под кровать, под свою, она

не протиснется, вот под мамину - да. А под свою - нет. Остается только

шкаф. Так как столик и ящик с игрушками отпадает.

Дверь в комнату была прикрыта. Толкнув ее, я зашла в комнату. Свет

горел, хотя солнце уже и само справлялась со своими функциями. Стоп! Я же

выключала его, а мелкая не дотянулась бы до выключателя. Мне, с моим

метром семьдесят, он приходится на уровне плеча. Ладно, пусть горит.

Опустившись на пол, я заглянула под мамину кровать. Пусто. За

синими шторами тоже никого не оказалось. И нарочно громко топая, я

подошла к шкафу. Две раздвижные зеркальные двери показали мне меня.

Высокая, как говорит мама «Мешок с костями», я же утверждаю, что

являюсь «в меру упитанным кабанчиком». Средней длинны волосы, лежат на

капюшоне зелёного банного халата. Протянув руку, я отодвинула одно из

зеркал. Ящики, забитые вещами полки. Вернув дверь на место, открыла

следующую. На плечиках висят мамины платья, Ксюшины комбинезоны и

юбки. А вот самой девочки нигде нет.

-Странно, - пробормотала я. Может малая открыла дверь, как обманку.

А сама сидит в кладовке или у меня под письменным столом.

Какая маленькая, а хитрости не занимать. Выйдя из комнаты, я попутно

выключила свет. Открыв кладовку в прихожей, я убедилась, что и там сестры

нет. Только банки с консервацией – бабушка передала; и старая обувь в

чемодане. Зачем мама её хранит не понятно. Ведь работает же консультантом

в престижном магазине обуви, зато хранит всякий хлам. В тоге я вернулась к

себе в комнату. В ванную с туалетом она забежать не могла – они

просматриваются из-за кухонного стола. Заглянув под стол и в шкаф, я

окончательно растерялась. Потерять ребенка в двухкомнатной квартире

могла только я.

-Ксюх, выходи! – крикнула я, сидя на кровати и смотря на своё

отражение, - Я сдаюсь!

Но ответа не последовало. Если девочка меня и слышала, то решила

играть до победного. До моего инфаркта. Вот мама обрадуется, вернувшись с

работы, и убивать после родительского не надо. Сама коньки отбросила. Так,

Вика, надо взять себя в руки. Никуда она из закрытой квартиры деться не

могла. Через полчаса квартира была перевернута мной вверх дном. Но

Ксения так и не отыскалась.

-Это уже ненормально, - пробормотала я, взлохматив себе волосы.

11

Но, правда! Куда мог деться четырёхлетний ребенок из замкнутого

пространства. Балкон ведь тоже закрыт. Закрыт? Я в очередной раз

метнулась в мамину комнату. Ручка балкона была повернута остриём вниз.

Он не открывался. Или ручка сама каким-то образом повернулась? Холодея

от таких мыслей, учитывая, что на улице минус десять, а на балконе не

многим теплее, я открыла выкрашенную в белую краску дверь. Но и на

балконе сестры не оказалось.

-Сдаюсь, - я села на коробку со старыми игрушками, а где-то в комнате

услышала шорох.

-Ксюха! – я вскочила и вновь забежала в комнату, освещенную

электрическими лампочками. Двумя. Я подскочила к шкафу и опять

отодвинула правое зеркало. Девочка была там.

***

Лилия чуть не опоздала на собрание. Ей пришлось брать такси до

Викиной школы. А всему виной – упрямость начальницы и внеплановая

ревизия товара. Поднявшись по лестнице на третий этаж, женщина

стряхнула с серого пальто снег и зашла в тридцать третий кабинет.

Опустившись за пятую парту, она постаралась поймать суть разговора,

который вел Валерий Никифорович – классный руководитель её старшей

дочери.

-А вчера они всем классом сорвали урок геометрии, - проговорил

учитель, - Гера Вадимовна – божий одуванчик – была доведена до бешенства.

А всё из-за Лебедевой. Кстати, родители Ярославы пришли?

-Пришли, - отозвался побелевший от стыда отец.

-Так вот, - обратился он лично к папаше, - ваша дочь вместе с подругой

– Кузнецовой перевернули весь класс верх дном. А Кузнецовы есть?

-Есть, - Лилия подняла руку.

-Вас хотела видеть Лариса Николаевна. Ваша дочь систематически не

выполняет домашние задания по географии и частенько сбегает с ее уроков.

Она в двадцать восьмом кабинете. Это на втором этаже. Думаю, вам стоит

туда заглянуть, Лилия Павловна.

-Хорошо, - кивнула головой Кузнецова, рассматривая учителя по

рисованию. Невысокий с густой светлой шевелюрой и обаятельной улыбкой.

Ему слегка за тридцать, а командовать уже научился не только детьми. В

мозгу женщины сразу клацнула «галочка» - зайти к географичке.