IRINKA - i 4ef67cd308a69e3f

Датч, и она начинает пятиться. Глаза огромные, щеки ярко-розовые от холода. Секунду

спустя она бросается бегом к мачехе, и та опять на нее орет. За то, что далеко ушла. В этот

раз я на стороне дикой суки. Лучше пусть на Датч наорут, чем она умрет.

Я поворачиваюсь к призраку. Девочка достаточно взрослая, чтобы понимать, что

именно она пыталась сделать. И наверняка знает, что это неправильно по всем понятиям.

Она зачарованно смотрит на меня. Я снимаю капюшон и уже знаю, что она хочется ко

мне прикоснуться. Пальцами. Губами. Но вместо этого я сам прикасаюсь к ней. Беру за

горло, подтягиваю ближе и цежу сквозь стиснутые зубы:

- Это мой мир. Еще раз увижу тебя рядом с ней – отправлю туда, где кожа пойдет

пузырями, лицо расплавится, и ты будешь целую вечность орать от боли.

Девочка молча открывает рот, кивает и исчезает, как только я ее отпускаю. А я стою

и, мягко говоря, удивляюсь, что она послушалась.

Глава 6

Несколько раз я пытаюсь сбежать. Еще до появления Ким, лет в шесть-семь, решаю,

что достаточно вырос и смогу жить сам по себе. Но Эрл ставит решетки и заколачивает окна

гвоздями, поэтому я никак не могу их открыть. Дверь, когда уходит, он запирает снаружи.

Как ни толкаю, дверь не поддается. Думаю, что когда-нибудь стану сильным, выбью окна и

голыми руками сломаю решетки. Когда-нибудь.

Приблизительно в это же время я начинаю задумываться, зачем создал себе другой

мир. Зачем придумал Датч. Там я могу быть сильным, ловким, могущественным. Как ангел

из Библии, которую я украл из номера отеля, куда мы однажды вломились. Или как

супергерои из комиксов, которые я нашел в мусорной корзине. Или как Дорожный Бегун1 из

1 Хитрый Койот и Дорожный Бегун — два персонажа одноимённой серии короткометражных мультсериалов

«Looney Tunes» и «Merrie Melodies».

9

http://worldselena.ru/________________________________________________________________________

моего любимого мультика.

На самом деле я больше похож на Койота, который вечно все портит из-за

собственной неуклюжести. За что бы я ни взялся, ничего не получается. Я и чувствую себя,

как тот Койот, когда он падает с обрыва и шлепается на землю в облаке пыли.

Но в мире Датч все по-другому. Ее мир яркий, осязаемый, живой. В нем происходят

события помимо моей воли. Если бы мог, я заставил бы новую мать Датч полюбить свою

падчерицу. И заставил бы Датч полюбить меня. Так что, наверное, это даже хорошо, что я не

могу влиять на тот мир. Зато хожу туда, как только появляется шанс. Чтобы почувствовать

на лице свет Датч. Увидеть, как сияют ее глаза. Я ложусь на спину, ныряю в ее мир и

провожу там по несколько часов за раз. Эрл злится. Велит мне прекращать.

Но он никогда не был в ее мире.

Когда-то я каждый день просил Эрла разрешить мне ходить в школу. Он всегда

отказывал. Говорил, мы слишком часто меняем адреса. И это правда. Хотя иногда мне все-

таки удается познакомиться с соседскими мальчишками. Одни мне нравятся, другие – нет.

Снова и снова приходится отвоевывать свое место под солнцем. Некоторые девочки

втайне хотят со мной поцеловаться. Некоторые мальчики тоже. У девочек постарше на уме

не только поцелуи. Их взгляды постоянно направлены на мой рот, плечи, живот. Но старших

мальчишек это только бесит, хотя и они украдкой смотрят на меня точно так же, разрываясь

между желанием и ненавистью.

В первую драку я ввязался в пять лет. Трое мальчиков из средних классов пытались

разбить мне лицо камнем. Главный из них был настоящим извергом. Что, в общем-то, и

понятно. Он отправится в ад за то, что застрелит человека в соседней машине перед

светофором. Правда, только через несколько лет.

Сама драка длилась недолго. Двое меня держали, а третий, лидер, чтобы хорошенько

прицелиться, поднял над головой здоровенный булыжник. Я попал кулаком по одному лицу,

локтем – по другому, а потом просто пнул по руке заводилу. Камень выпал и стукнул его

голове. На этом все и закончилось. Пацан два дня провалялся в больнице. Мальчишки

сказали копам, что я на них напал. Слава богу, мне было пять, а им по одиннадцать-

двенадцать. Полиции я сказал, что папы нет дома. И не соврал. Эрл мне не отец. Это я знаю

давным-давно. Он прятался в квартире, а я сказал копам, что он пошел в магазин. Пока они

говорили с другими родителями, Эрл побросал наши вещи в старый чемодан, а то, что не

влезло, – в корзину для белья, и мы смылись. Ни в ту квартиру, ни даже в тот район больше

не возвращались.

Квартира, в которой мы сейчас живем, досталась нам только потому, что Эрл всеми

правдами и неправдами умаслил домовладелицу. Даже пару раз ходил с ней на свидания. Я

слышал, как они занимались сексом. Оба притворялись, будто им хорошо друг с другом, и

отношения быстро выдохлись. Зато нам осталась новая светлая квартира со стиралкой и

сушилкой. Сушилка стоит сверху на стиральной машине и не работает, но это мелочи. Я рад

уже тому, что есть стиралка. Раньше, чтобы постирать, приходилось куда-то идти.

Каждый раз, когда мы переезжаем на новое место, Эрл счастлив. Но это не всегда

хорошо. Он готовит нам с Ким еду, сдувает с нас пылинки, отправляет ее спать и зовет меня

к себе.

Думаю, он знает, что мы с Ким скоро уйдем. Потому что снова запирает нас на замок.

Не разрешает ходить ни в магазин, ни в библиотеку. Но из большинства домов мы умеем

сбегать тайком. В любой клетке можно найти слабое место.

Когда я был маленьким, мы жили в доме с чердаком. Из моей комнаты туда вел

небольшой лаз, прикрытый панелью. В стену на чердаке был вмонтирован вентилятор. Я

сдвигал его в сторону, пробирался в узкое отверстие, спрыгивал на кучу бревен и ходил в

библиотеку. Не школа, конечно, но хоть что-то. Если я оказывался дома до возвращения

Эрла, все было в порядке. Но пару раз я не успел. Пришлось расплачиваться. И все равно оно

того стоило.

10

http://worldselena.ru/________________________________________________________________________

Глава 7

Со временем меня притягивает к Датч все больше и больше. Как магнитом. Обычно я

сам к ней хожу. Наблюдаю со стороны. Но иногда ее эмоции настолько мощные, что меня

тащит к ней какой-то невидимой силой. Чувствую, что просто обязан пойти. Узнать, все ли с

ней в порядке. Что само по себе бред, потому что Датч ненастоящая.

Впервые это случается, когда мне семь. Ее чувства вытаскивают меня из моего мира.

Сильнее всех остальных – гнев. Такой, какой может испытывать только она. Даже в четыре

года Датч такая сильная, что с ее эмоциями приходится считаться.

Она сидит в машине с Дениз. Между прочим, Датч ее так и зовет. По имени.

Женщину настолько это бесит, что багровеет лицо. Датч уже поняла, что Дениз ее не любит

и никакими словами и действиями этого не изменить. Поэтому и называет ее по имени, а не

мамой, как той бы хотелось. Причем Дениз этого хочет даже не для себя, а чтобы замылить

глаза отцу Датч. Чтобы внешне все выглядело хорошо, хотя изнутри ничем хорошим и не

пахнет.

Зато Датч хочет, чтобы отец все знал. Видел, с какими безразличием и нелюбовью

относится к ней мачеха.

Однако на этот раз лицо Дениз покраснело по другой причине. Умер ее отец, и Датч

пытается передать ей от него послание. Но мачеха в такой ярости, что ее всю трясет. Она

злобно смотрит на Датч и так хочет влепить ей пощечину, что дергается рука. В конце

концов Дениз решает, что хватит и ругани.

- Шарлотта! Да как ты смеешь говорить такие вещи!

Датч не нравится, когда ее называют Шарлоттой. Ей больше нравится Чарли. Так

зовет ее отец. И дядя Боб. Этих двоих она любит больше всего на свете. Свою сестру

Джемму она тоже любит, но Джемма – ручной зверек Дениз, поэтому Датч старается

держаться на расстоянии.

Пытаясь достучаться до мачехи, Датч повторяет послание, но та ей не верит. Что-то о

синих полотенцах. Сам не понимаю, о чем речь, но, кажется, для призрака, который говорит

с Датч с заднего сиденья, это важно. Он оглядывается на меня, глаза у него распахиваются,

но меня больше интересует реакция мачехи. То есть его паршивой дочери.

- Поверить не могу! И как только тебе в голову пришло говорить вслух такие ужасные

вещи?! – Дениз хватает Датч за руку и подтягивает ближе. – Я все расскажу твоему отцу.

Надеюсь, тебе будет больно сидеть как минимум неделю.

Я задыхаюсь от вспышки гнева, но стараюсь держать себя в руках. В сотый раз мне

хочется убить эту женщину. Но ведь это всего лишь моя мечта. Наверняка я сумею как-то

избавиться от сволочной суки.