Системный Геймер 6 - Евгений Лисицин

Поддержка Меньшикова и злоба ППшки оставили во мне странный коктейль из раздражения и удовлетворенности. Без стука открыл дверь в кабинет ректора и под долгим изучающим взглядом без приглашения устроился в кресле напротив.

Гнетущая тишина между нами становилась все более напряженной. Я спокойно изучал старика перед собой, а он словно пытался просверлить у меня во лбу дыру. Постепенно начал прикидывать, как его лучше вырубить. Выбрал простую комбинацию из купола отчуждения и очереди усиленными патронами в упор.

— Кирилл-Кирилл, что же ты меня под монастырь подводишь, — наконец нарушил он молчание, выбрав отеческий тон.

— О чем конкретно речь? — В моем голосе ни капли раскаяния. — Предъявите конкретные обвинения.

— Тебя никто ни в чем не обвиняет, — слегка раздраженно ответил ректор. Не нравилось ему мое поведение, привык, что перед ним все пресмыкаются. — Просто…

— Просто сегодня наша команда должна была проиграть. Вы для этого сделали буквально все. — Выставил вперед руку и по очереди загнул пальцы: — Максимально благоприятная для противников арена, ослабляющий огненную магию туман, план выхода наших подкреплений, из-за чего они применили нестандартную схему, подсказка, как лучше справиться с Яэ, и на десерт — неработающий турнирный амулет.

Сорвал с себя золотую цепочку и оставил покачиваться кулон с треснутым белым камнем. Из-за резкого появления ППшки у нас банально забыли забрать снаряжение, что обеспечило меня прекрасными доказательствами.

— Когда на меня его надевали, он был целым. Как думаете, что бы со мной произошло, если бы я проиграл тому испанцу?

— Наш артефактор будет наказан. Это вопиющая халатность…

— Это вопиющая подстава, Николай Семенович. Мы же с вами так хорошо общались, нашли общие точки соприкосновения… — С сожалением покачал головой. Хватит с меня тупых интриг и недомолвок, пора выводить ситуацию на чистую воду. — Я участвую в вашем дурацком турнире, повышаю престиж Академии среди нелюдей, и вы все сливаете в унитаз! Ради чего? Неужели у Долгоруких настолько длинные руки?

— Дело совершенно не в них! Не забывайся, щенок! — рявкнул он на меня, призывая силу собственного дара.

Ну и я не лыком шит, ответил своей голой силой. Конструктивного диалога не получится, попробуем хоть на эмоции развести и нужную информацию вытащить.

— Очень жаль, что вас прогнули, Николай Семенович. Я вас искренне уважал…

— Так уважал, что почти каждую ночь нарушал запрет о невыходе из Академии! Не тебе говорить мне об уважении!

Молча сверлили друг друга взглядами, пока внезапно ректор не сменил гнев на милость. По крайней мере, перестал пытаться сразить меня невидимой молнией. Он рухнул в кресло и устало потер переносицу пальцами, махнув рукой:

— Успокойся, Кирилл, я вызвал тебя не для того, чтобы ссориться. Нам нужно найти выход из положения, который устроит всех.

— Что-то не припоминаю, чтобы меня устраивала собственная смерть.

— Если бы я не верил, что ты справишься с кучкой зазнавшихся европейцев, то, разумеется, предупредил бы. За мной ведется круглосуточное наблюдение. Мой кабинет — единственное безопасное место…

Быстро спросил Систему и получил утвердительный ответ, мол, да, здесь подслушивающих устройств нет, хотя совсем недавно были.

— И как же вас прогнули, Николай Семенович?

— Ты не мог бы воздержаться от употребления этого слова? Раздражает… — Ректор прямо из пустоты извлек пыльную бутылку с виски и разлил нам по полному стакану. Молча поднял свой в воздух и опустошил мелкими глотками. Я тоже попробовал, предварительно активировав железный желудок. Удивительно, не отравлен. — Мои позиции при дворе ослаблены. Не знаю, чем ты насолил старым семьям, но они четко дали понять, что мирного решения не будет.

— Я все это уже слышал. И у меня нет ответа на ваш вопрос, — пожал плечами. — Мы даже не знакомы с патриархом Долгоруких. Надеюсь исправить в ближайшее время.

— Ты слишком оптимистичен, Кирилл, а я… я не могу больше тебя прикрывать. Если не приму решительные меры, за нас возьмутся всерьез. Под ударом не только я, понимаешь?

— Само собой. Непонятно другое, я что, по-вашему, должен ради Юли и Эллы положить голову на плаху? Добровольно? — не сдержал язвительный смешок. — Не дождетесь.

— Может, все же уедешь? Империя велика, а ссылка сможет успокоить особо горячие головы в правительстве… — Он наградил меня странным взглядом. — Не спеши отказываться.

— Мы оба знаем, Николай Семенович, что в ссылке меня и задавят.

Задумчиво потарабанил пальцами по столешнице, прикидывая, что сказать или сделать. По всему выходило — без прикрытия Радзивиллов конфликт быстро перейдет в горячую плоскость. И я к нему не готов. Еще бы пару месяцев…

— Могу предложить следующее. Дайте нам доиграть на турнире и взять кубок. Передайте Долгоруким, что хотите воспользоваться мной напоследок, взять желанный трофей, а там пускай нас в раздевалке хлопнут. Сколько там осталось? Месяц? Неужели старые семьи столько не прождут? — еще глоток виски. Хороший напиток, ректор на себе не экономил. Следил за задумчивым стариком.

— Пытаешься выиграть себе время? Зачем? Что изменится за этот месяц?

— Это вам, Николай Семенович, знать совершенно не обязательно. Можете выбрать и другой вариант — исключайте из Академии, и расходимся.

— А если я решу убить тебя прямо здесь? Твоя голова сильно улучшит мои отношения с императором.

Сразу стало понятно, откуда новости растут. Моей проблемой были не Долгорукие, а Романовы. По крайней мере, основной, списывать старые семьи со счетов тоже не стоило. Не простил мне, падла слабохарактерная, победы над вторым сыном.

— Ты смертник, Кирилл, так или иначе. Ничего тебе этот месяц не даст. Бежал бы ты лучше…

— Я не побегу, Николай Семенович. Из уважения к вам даю простой выбор — или исключаете, или идем вместе до конца. Я не боюсь ни черта, ни бога, ни тем более каких-то там дворян. Пора определяться со стороной и какое место род Радзивиллов займет в истории. — Не пытался его в чем-то убедить, с такими твердолобыми стариками это все равно бесполезно.

Откинулся на жесткую спинку и неспешно потягивал виски. Решил уходить, когда стакан опустеет. Будто прочитав мои мысли, Николай Семенович снова их наполнил и достал вазочку с конфетами в качестве закуски. В его голове явно вовсю крутились шестеренки мыслительного процесса. Наконец, лицо старика разгладилось, и он принял решение, вновь потянувшись к бутылке.

— Мне хватит, — твердо отказался и встал, засунув руки в карманы. — Много дел на выходных, знаете ли.

— Надеюсь, все твои мысли об учебе? — саркастично усмехнулся Николай Семенович.

— Нет, двойная свадьба. С Викторией Батовой и Валантэ Морвен.

— Ты точно умрешь не своей смертью, — расхохотался старик. — Ладно, уговорил, чертяка. Поболтаю завтра с Долгоруким, он уважает хороший виски. Пока вы побеждаете, можешь спать спокойно. Посмотрим, чего ты сможешь достичь через месяц.

Почтительно кивнул и ушел. Хорошо, выиграл себе немного времени. Дедлайн установлен, за месяц мне нужно стать настолько сильным, чтобы ни одна собака ничего против не помышляла. И… сыграть свадьбу!

Я прошел через множество сражений, виртуальных и реальных. Попал в новый мир, несколько раз умирал, брал штурмом набитый гопниками отель, участвовал в смертельно-опасных гонках на летающих мопедах и вообще немало повидал за эти три месяца. На целую жизнь бы хватило. Моя звезда ярко вспыхнула, выделяясь на местном небосводе. Но никогда еще я не испытывал такого страха, как заходя в торговый центр «Дуат» под руку с Викой. Моя невеста твердо решила обойти ВЕСЬ семиэтажный комплекс и найти себе идеальное свадебное платье.

— Твоя внезапность и решительность, конечно, очень милы, Кирилл, но я не успеваю сшить себе платье! — в который раз попеняла мне девушка. — Нет бы за пару месяцев…

— Я до сих пор удивлен, что оно у тебя не было приготовлено заранее, — в который раз отшутился и поспешно поцеловал ее. Нужно будет глянуть в Сети, когда у беременных меняется настроение из-за всплеска гормонов.

Между прочим, в этом мире женщины давно научились контролировать вспышки настроения с помощью амулетов. Но ты все равно не расслабляйся.

Я и не собирался… жизнь с гаремом приучила меня ждать удара откуда угодно.

Первый магазин, второй, третий… Довольно быстро свадебные платья слились для меня в бесконечную белую ленту. Я реально не видел в них отличий! А ведь они были очень важны — здесь двойная нитка, там тройная.