Леонид Сидоров - Демон поневоле

Слово за слово, беседа плавно переключилась на способы ведения боевых действий с помощью слонов. В разговоре Вишал несколько раз с уважением упомянул имя самого великого воина Аликосудара.

Алексей напрягся. В голове загорелся смутный огонёк понимания.

– Какое странно звучащее имя…. А не тот ли это Аликосудар, который пришёл сюда с многочисленным войском, а потом повернул назад? – плавно вошёл в разговор, чувствуя, как от волнения слегка заколотилось сердце.

– Да, уважаемый Алахей, именно так оно и было, – воинственно встопорщил усы Вишал. – Это был поистине самый величайший завоеватель. Со своим бесчисленным войском он вторгся к нам со стороны Бактрии через Хайберский проход, перешёл реку Инд и двинулся дальше. Но наши прадеды готовились встретить его в последней решающей битве у нашей священной реки Ганг. Увидев тысячи наших яростно ревущих боевых слонов, его войско перестало повиноваться, и ему пришлось уйти.

– А что, неужели и в твоих далёких северных краях стало о нём известно? – искренне удивился раджа.

– Конечно, известно, – задумчиво ответил Алексей.

«И о нём, и о многих других, которые ещё будут. Только вот я не всех знаю и помню не обо всём. Совсем мне здесь все мозги запудрили. Выходит, никакое это не будущее, а самое настоящее прошлое. Македонский ещё лет за триста до нашей эры тут со своими архаровцами прошёлся. Это я помню более‑менее точно. Историчка тогда мне всю плешь проела. А как же тогда древние ядерные взрывы? В школе про них точно ничего не было. Ладно, спишем это на мою общую историческую безграмотность. А может про подобие взрывов что и было, да только я не обратил внимания. Вон сколько лапши нам в прессе в начале девяностых навешали, не всему же можно было верить!»

– А как давно это было? – на всякий случай уточнил, желая точно определиться со временем.

– А ещё при самом магарадже Чандрагупте. Дед нашего великого магараджи Ашоки, – небрежно ответил Вишал.

«Ага, а вот так оно конечно, будет значительно яснее» – мысленно чертыхнулся Алексей.

– Прости меня, о Вишал, но я прибыл издалека и не знаю имён прежних правителей. Сколько лет прошло с того вторжения?

Раджа задумался, шумно отхлебнул чайку и, устремив глаза в потолок, беззвучно зашевелил губами, поочерёдно загибая унизанные перстнями пальцы.

– Да вот уже скоро лет девяноста будет, – выдал итоги подсчётов.

– Девяносто…

Ухватив сразу несколько тающих во рту сладких творожных шариков, Алексей медленно пережёвывал вкуснятину, задумчиво глядя в пространство.

«Ну вот, словно живого родственника здесь повстречал. Вот уж чего никак не ожидал. Значит, сейчас примерно двухсотые года до нашей эры, с чем я себя собственно, и поздравляю».

– А потом в одном из сражений он ещё был ранен стрелой в грудь, но выжил? – Алексей решил определиться наверняка.

Вишал утвердительно промычал с набитым ртом. Отхлебнув глоток горячего чая, вдохновенно продолжил:

– Это случилось с ним уже в землях маллов. Они укрылись в хорошо укреплённом городе. Аликосудар сам повёл на штурм половину войска. Первым поднялся на городскую стену по лестнице, но она обломилась под тяжестью его воинов, и он остался на крепостной стене всего с тремя телохранителями. Маллы закричали от радости и стали метать в него снизу дротики, а с башен обстреливать из луков. Тогда он спрыгнул со стены вниз в город и укрылся от стрел за деревом. Увидев это, маллы решили схватить его, но он стал яростно отбиваться мечом и метать в них камни. Один из раненых маллов рассвирепел и выстрелил в него из лука почти в упор. Стрела была тяжёлой и в два локтя длиной. Она пробила панцирь над правым соском и глубоко вошла в лёгкое. Аликосудар закричал от боли, но продолжал отбиваться, истекая кровью, пока не лишился чувств. Увидев падение повелителя, воины бешено взревели и перебили всех жителей города, не пощадив ни женщин, ни детей.

– А как же тогда он смог выжить с таким тяжёлым ранением? – оторопело спросил Алексей.

Раджа молча пожал плечами и вопросительно посмотрел на Садхира.

– У него был очень хороший врач, – тихо продолжил рассказ старик. – Это был Критодем с Коса. Как стало известно после того боя, у Аликосудара было действительно пробито лёгкое, потому что из раны с хрипом выходили кровавые пузыри воздуха. Тогда Критодем вначале обломал древко стрелы, а потом разрезал рану на груди Аликосудара и вытащил наконечник. По слухам, он был в три пальца шириной и четыре пальца длиной. Воины были подавлены и думали, что он умирает. Чтобы поднять их боевой дух, он уже через семь дней сумел сам сесть на коня и показался живым своим людям. После этого народ маллов покорился Аликосудару.

Когда Садхир закончил рассказ, Вишал шумно вздохнул и торжествующе оглядел окружающих.

Алексей удовлетворённо кивнул в ответ. «Ну таких деталей я, конечно, не знал, но про ранение Македонского во время его возвращения домой помню точно. Похоже, его личный врач был супер категории, раз смог буквально на коленке в полевых условиях и без антибиотиков всего за неделю поднять на ноги раненого с перфорацией правого лёгкого и обильной кровопотерей. Честь и хвала тебе за это, Критодем! Кстати, имя ещё какое‑то греческое. Ну а то, что пациент потом быстро загнулся от малярии, это уже не его вина. Кремами от комаров надо было активно пользоваться, книжки в детстве про Бармалея читать вдумчиво и вдоль по Африке не ходить. Кстати, а хинное дерево тут растёт, или в другом полушарии? И как оно вообще выглядит? Вот уж действительно, никак не угадаешь, что может здесь пригодиться. А если взглянуть на всё случившееся со мной серьёзно, то становится даже немного жутковато. Вот только вдуматься, прямо сейчас я запросто сижу за одним столом с людьми, живущими за две сотни лет до начала нашей эры и плюшками балуюсь. А они даже и не подозревают об этом, ну кроме Садхира, конечно. Хотя, чего это я вдруг так обрадовался? Впрочем, положа руку на сердце, нужно честно признать, что здесь всё складывается для меня в целом неплохо…»

Глава 32

К позднему вечеру седьмого дня после землетрясения наконец‑то вернулись долгожданные родители Ашока. Алексей даже из своих покоев услышал, как радостно во всё горло кричит Ашок.

Чувствуя некоторое волнение, наспех оделся и степенно вышел во двор. Слуги суетились словно муравьи, быстро разгружая многочисленные повозки.

Садхир и Лилавати c умилением наблюдали за Ашоком. Крича что‑то восторженно‑неразборчивое, малыш прыгал на шею к родителям.

Алексей встал немного позади Садхира, с интересом разглядывая прибывшую супружескую чету.

Суман, высокий сухощавый мужчина, с аккуратно подстриженной бородкой с первыми нитями седины, весело покружил заливисто смеющегося сына на руках и бережно опустил на землю.

– Идём, – приобняв супругу Савитри, миловидную счастливо улыбающуюся полноватую женщину, вместе направились к дому.

Сравнивая семейное сходство, Алексей машинально отметил, что внук больше похож на деда. «Впрочем, удивляться не приходиться. Мама тоже всегда говорила, что я вылитый дед. Такая же каланча под два метра ростом. Похоже, наследственность берёт своё через одно поколение. Наверно именно поэтому бабушки‑дедушки души не чают в своих внуках и внучках, когда видишь собственное маленькое продолжение».

Садхир дождался момента, когда улыбающаяся супружеская пара подошла совсем близко, и медленно повернулся, торжественно указывая на Алексея:

– А вот и наш знаменитый иноземный целитель Алахей, о котором я так много писал вам.

Алексей встревожено вскинулся. Проницательный старик мгновенно догадался, что могло так взволновать ученика, и успокаивающе улыбнулся.

«Значит, про моё истинное появление они ничего не знают» – облегчённо вздохнул Алексей.

– А это родители нашего непоседы, Суман и Савитри.

Отец Ашока неожиданно стал очень серьёзным. Молча прижал правую руку к груди и коротко поклонился вместе с повторившей поклон супругой.

Алексей учтиво склонился в ответ.

– А теперь в дом! – просиял дед.

Совместный ужин прошёл очень быстро. Супруги вяло поели, было видно, что они очень устали. Поняв это, Садхир быстро свернул все расспросы и благоразумно перенёс на следующий день.

Утром к традиционному обходу больных присоединился и Суман. Викрам уже смог самостоятельно вставать с кровати и даже тихонько ходить. Жуткие синяки на лице и груди заметно поблекли.

После взаимных восторженных приветствий и расспросов, все вместе решили дождаться традиционного визита Вишала, которому явно было скучно без привычной компании, что в общем‑то было понятно. После бурной столичной жизни выбор развлечений в деревушке был весьма небогат, а погрязший в непривычных хозяйственных делах по организации ремонта разрушенного дворца раджа находил хоть маленькую, но отдушину, в общении с привычным кругом друзей. Женщины к такому к сугубо мужскому времяпровождению категорически не допускались. Как следовало из местных обычаев, эмансипации в современном понимании этого слова здесь в принципе быть не могло. Конечно, слабый пол холили, лелеяли и оберегали, но многие вещи оставались для них табу.