Алексей Свободных - Кристалл Духов. Тени Вечности. Том 1

   Время остановилось, и несколько секунд снова решили все. Разлетелись в стороны осколки зубов, девушка показалась наружу, а хранитель... Что ж, Луксор надеялся, что больше никогда не

увидит подобного. Лианы проникли в его нутро, он бился в агонии, но все прекратилось, когда тело разорвало на части, а потом появились и молодые побеги... Одно их касание и все мясо исчезало, оставались лишь кости. Видимо так они и питались... Скоро все стихло, снова дно озера превратилось в безмятежную водную рощу, но Луксор больше не верил этой красоте, больше всего хотел поскорее убраться отсюда, и, скованный напряжением, едва не ударил Тарека, когда тот схватил его за плечо.

   Темный вьярд многозначительно указал на свою шею, затем поднял палец вверх. Луксор утвердительно кивнул, и Тарек поплыл к поверхности. Видимо, он впервые подвергался таким чарам, а в первый раз тело всегда быстро изгоняет магию. Вьярд огляделся в поисках Силины. Девушка сидела на земле, бессильно прислонившись к огромному, добела выеденному скелету хранителя. Он тронул ее за руку, девушка, не открывая глаз, кивнула, но не сдвинулась с места. Маг обхватил ее за талию и потянул за собой.

    Чары ослабели, плыть становилось все труднее, к тому же Силина висела мертвым грузом, радовало, что она хотя бы крепко держалась. Луксор с ужасом понял, что до поверхности еще далеко, а дышать уже почти невозможно, и рвался к тусклому свету, казавшемуся спасительным. Чары рассеивались, одежда теперь тянула вниз и мешала, но вьярд не сдавался. Его разум отключился, уступив место инстинктам, стремление выжить заставило сосредоточиться только на движении вверх, казалось, даже время замедлилось. За несколько мгновений до того, как чары спали окончательно, он с силой выплюнул из себя воду, чтобы мгновенно не захлебнуться, и вот в груди все сжалось, от острой боли потемнело в глазах, захотелось глубоко вдохнуть, но вместо этого вьярд рванул вверх с удвоенной скоростью – плыть почему-то стало очень легко. С ужасом он осознал, что женские руки уже не сжимают его торс, но не смог заставить себя обернуться – поверхность уже так близко!..

    Кожу кольнуло тысячью иголок, Луксор судорожно вдыхал ледяной воздух, он казался теперь лакомством, изысканным яством, но позволить себе больше вьярд не мог, наложил на себя чары и нырнул под воду. В Бастусе быстро темнело, и здесь, под водой было еще темнее, он не надеялся найти девушку, но все равно плыл вниз. Внезапно впереди что-то засветилось, Луксор невольно остановился, завороженный зрелищем. Силуэт Силины озарился голубым сиянием, она медленно погружалась вниз, руки раскинулись, медленно развевающийся, как от ветра, плащ делал ее похожей на сказочное существо. Нежная и хрупкая, как водный цветок, сейчас она не была той, что недавно так умело разобралась с хранителем.

   Опомнившись от наваждения, Луксор бросился к девушке, крепко обхватил ее и рванул к поверхности. От жабр на ее шее не осталось и следа, и вьярд молил богов, молил Лиассу, чтобы та спасла девушку.

    Снова ледяной воздух влился в легкие, подул ветер, но с удивлением вьярд отметил, что с ветром плыть гораздо легче. Крепко прижимая к себе Силину, Луксор продолжал молить богов. Ветер бережно нагонял волны, и на гребне они становились все ближе к берегу, а как только ноги его коснулись дна, все стихло.

     Луксор положил Силину на землю и попытался привести в сознание с помощью магии. Снова вокруг девушки появилось бледное голубое сияние, теперь оно гораздо тише, чем под водой, и постепенно исчезает. Луксор продолжал попытки привести ее в сознание, хотя понимал, что они не помогут. Тем временем внутренний голос уже обсуждал сам с собой, как он расскажет обо всем Александру и… Кириллиону. И будет ли это нарушением клятвы водами Леты?.. Если он принесет в дом Октави хотя бы ее мертвое тело… Да, это хороший выход.

    Решив насущный вопрос, сознание перешло к анализу моральной стороны вопроса. Октави – непрекосновенны, почти боги, все, что они делают, можно оправдать, и только младшая стала пятном. Вторым пятном после Алекто. Множество темных слухов ходили о ней, вплоть до того, что это она убила свою мать, Катрину, и сбежала в Бастус, скрываясь от гнева остальных Октави. Даже сам Луксор почти верил в это. До сегодняшнего дня. Она действительно отправилась за Ключом, да и пощадила их с Тареком… Но Силина мертва. Луксор уже пытался представить, с какими чувствами принесет в дом Октави ее труп, и, конечно, Ключ. Стоит рассказать им обо всем, что произошло?.. Пожалуй, если спросят. На сакунду в сознаниии даже промелькнула жалость: когда ее смерть будет придана огласке, никто не расстроится, даже наоборот – все вздохнут с облегчением. Сегодня она поступила очень великодушно, но это уже не важно. Мысльь с легким налетом горечи сменилась удивлением – тело вдруг перестало слушаться, превратилось в податливую куклу и полетело куда-то в сторону.

* * *

Очерк Льенариуса Нонаима ве Кулокун по истории Миров.

Легенда третья. Сотворение существ.

    Множество животных создали боги, но не было на земле существ, подобных им самим. Тогда Лиасса намешала глины на собственной крови и слепила статуи. Их обогрело солнце, овеял ветер, обволокла магия и появились прекрасные дети Лиассы – светловолосые и голубоглазые, как сама богиня, она назвала их светлыми вьярдами. Своих детей Ирасия назвала темными вьярдами, и они были подобием матери – темноволосые и кареглазые. Сергиус сделал статуи  из меди и железа и оживил – так появились тридорцы. Секапия же не стала лепить статуи – она собрала частицы праха мертвых и взмахнула посохом… То, что было мертво налилось жизнью, Секапия назвала свой народ корианами, или некромантами.

   Сергиус научил детей ковать металл и гранить драгоценные камни, находить руды и магией их стала магия рун – магия символов, не требующая слов. Лиасса обучила детей светлой магии и врачеванию, Ирасия же, наоборот, научила детей готовить страшные яды и насылать проклятия, но ничто не могло сравниться с тем, что дала детям Секапия… Корианы могли возвратить душу в умершее тело. Магия смерти. Сильна она и пугающа, все народы боялись некромантов, а тех, кого дети Секапии подняли из могил, с отвращением называли «нежить».

    Непреклонной Стеной разделила Секапия мир Мертвых на две стороны – Северную и Южную. Южная была местом прекрасным и изобильным, а Северная – снежной пустыней, где души подстерегает множество опасностей, там и остались души демонов, побежденных когда-то богами, а души своих детей боги отправляли на Южную сторону. Река Лета соединяла две части мира, а вместо воды в ней текла чистая магия, настолько сильна была река, что нарушив клятву ее водами, смертный умирал в муках и сразу попадал на Северную сторону.

   Боги бессмертны, но их дети лишь люди, как ни любили боги своих детей, они не могли подарить им бессмертие. Но любовь родителей настолько сильна, что много лет они корпели над заклинанием, и однажды преподнесли дар – ритуал памяти. И тридорцы, и вьярды, и корианы теперь обрели вечную молодость, лишь одно боги не смогли исправить – дети помнили только последние три сотни лет своей жизни, но старые воспоминания – плата маленькая.

    Следили боги за каждым из своих детей, но у детей рождались свои дети, а у тех – свои, стало смертных очень много, и боги дали каждому по книге, книге Пути, и стали хранить их в Библиотеке Судеб. Воззвали они к Вечности, и пришла на их зов младшая из богов – Судьба, дали ей старшие Перо, которым та смогла писать в книгах Пути. Символом Лиассы было древо

Жизни, символом Ирасии – ядовитый Змей, символом Сергиуса – жаркое Солнце, а символом Судьбы – Перо, ибо она была очень слабой, и только писать в книках Пути было ей по силам. 

   Но вслед за Судьбой появились из Вечности и другие, не боги, но простые смертные. С удивлением боги встретили их, но приняли с любовью, как собственных детей. Они называли себя лаврами и выглядели как люди, но не владели никакой магией. Боги тепло приняли всех их и поселили в Бревире. За лаврами пришли и другие народы, они называли себя стражами и чартами, и были сильными магами. Их вела за собой Наяна, дочь Октави, и привели они с собой могучих существ – драконов. Стражи и чарты преклонились перед богами и попросили приютить их, и рассказали, что в темной Вечности давно ходят легенды о прекрасном мире, ими созданном.

- Мы подарим вам два мира, - говорили боги, - Бастус – для чартов, Кастос – для стражей. Живите в мире и радости.

     Стражи и чарты обрели новый дом и основали новую страну – Империю Дракона, и возлюбили богов милостивых, как родителей.

   Жили все народы бок о бок в мире и порядке, но в один день возгордились некроманты, что имею власть над самой смертью, разгневалась Секапия и прокляла свой народ. Тела корианов стали мертвыми, они уподобились тем, кого поднимали из могил, стали нежитью. Изгнала их богиня в Ноколо – пустынный мир, где даже деревья умирают прежде, чем доростут до человеческого плеча и лишь пучки чахлой травы торчат из мертвой земли. С горечью положила она корону на голову самого гордого некроманта – Алиоса, сына Криора и вернулась в Алакар. Скоро и остальные боги покинули мир смертных, оставив новых королей. Тридорцев повел Муарон, сын Элгана, но светлых и темных вьярдов вел единый владыка – Эргиор, сын Гедвина.