Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

- Нина, - он манит её к себе, а сам уже достаёт монету.

- Чего? - Сразу заинтересовалась девочка, поставив ведро на пол.

Он показывает ей новый железный блестящий пятак:

- Слушай, сбегай к пирсам, там одна лодка старая, капитана зовут Жупан, отнеси ему чай и хлеб. Сможешь?

- Приказано полы мыть, - отвечает девочка не сводя глаз с монеты.

- А ты пулей лети, если быстро обернёшься, я тебе ещё пять копеек дам. Сходи на кухню, отнеси дядьке чай, он его любит.

- Ладно, у хозяйки только, спрошу. – Нина забирает у него монету.

Через пару минут девочка уже выбегает из заведения с пластиковым термосом и свёртком. А хозяйка приносит Горохову завтрак.

Ну, так себе, этот горячий хлеб, а паштет из саранчи вообще дрянь, они тут только головы у насекомых обрезают, то и дело в паштете попадались то крылья, то голени. Нет, кухня здесь не очень… Тыква печёная не плоха, но разве её испортишь? Он уже налил себе свежесваренного чая, как в помещение вбежала Нинка. Она ещё говорить не начала, а Горохов уже всё понял. Он начал собираться, когда девочка подбежала к нему и сказала:

- Та лодка, что вы велели найти, ушла. Я там поспрошала, так вот она отчалила, как только светать стало. Уплыл ваш капитан Жупан, - рассказала Нинка.

- Уплыл? – Добродушно спросил Горохов. - Ну и Бог с ним.

Он достал целый серебряный рубль:

- Отнеси хозяйке, себе из сдачи возьмёшь пять копеек, но сначала принеси мне ключи от гаража, поеду, пока солнце не встало.

Говорил он это с видимой неторопливостью, так же неспеша

проверял револьвер, патроны в обрезе, воду во фляге.Ждал с видимым спокойствием, когда Нинка принесёт ключи, но про себя считал каждую секунду. Когда девочка появилась, он встал, допил почти чёрный чай, и пошёл вслед за ней к дверям гаража.

Карту Полазны и окрестностей инженер помнил наизусть. Он знал, чтобы поехать на север сначала нужно взять на восток – и объехать затон, большой тихий затон с красной стоячей водой. Но одно дело знать карту, а другое ехать. Он добрался до трёхметровой стены на востоке, дальше пришлось спрашивать. Пока спрашивал, да искал среди домов проезд к восточному выезду из города, потерял минут десять. Но наконец добрался до распахнутых железных ворот. Отметил для себя, что тут с утра людно, что через эти ворота много народа выезжало из города. Еще заметил на бетонном блоке под навесом двенадцатимиллиметровый пулемёт. Прикинул сектор его огня. Он покрывал всю восточную дорогу, и прикрывал почти всю восточную часть городской стены. Два вооружённых человека у ворот, но они так – для порядка, никого не осматривают, прячутся в теньке, курят. Горохов проехал спокойно, но эти двое на него, конечно, посмотрели. Сразу чужого заприметили, он уже думал, что потеряет тут время, но нет. Поглядели и всё. За воротами накатанная до твёрдости бетона ровная дорога, и почти сразу развилка в три стороны, одна на юг к Перми и пылящему вдалеке заводу, вторая на восток, и нужная ему на север. Северная дорога пустынная, он туда один свернул. Шла она вдоль воды. Затон тут обмелел, амёбы было столько, что вода стала бурой, тягучей как масло и вонючей. Людишки какие-то копались в этом едком супе, выгребали амёбу. Он стал, что называется топить, выжимать из мотоцикла как следует. Это на первый, поверхностный взгляд его железный конь ржавая рухлядь с обшарпанным седлом, в которой даже аккумулятора нет. Мотоцикл так и должен выглядеть, чтобы не бросаться в глаза. На самом деле, машина имела хорошо отрегулированный, новый и неприхотливый мотор, готовый работать при любой жаре, при этом надёжный, и на удивление экономичный. И теперь Горохов летел на север вдоль реки на своём мотоцикле, моля Бога, чтобы успеть к месту быстрее хитрого капитана. Дорога пока позволяла держать хорошую скорость, песка на ней почти не было, так что он выкручивал акселератор – не стеснялся. И наделся, что успеет вовремя. Да, даже с учётом того, что Жупан идёт по течению, всё равно у инженера были шансы опередить его тихоходное корыто. Горохов, конечно, надеялся, что вся эта его утренняя суета занятие пустое, что Жупан не поехал потрошить его схрон, а нашёл себе какое-то дело. Но рисковать инженер не мог. Он оставался должен капитану пять рублей, а в песок при нём Горохов зарыл товара на двадцать пять. Это не считая непонятного ящика и ещё более непонятных баллонов. Жупан мог ради такого рискнуть. Зачем ждать пять дней из-за пяти рублей, когда можно выкопать из земли оружия, которое стоит намного больше? Из этой предпосылки инженер и исходил, выкручивая акселератор, он не мог рисковать тем, что было в схроне. Мало того, было бы намного хуже, если бы капитан привёл к схрону каких-нибудь местных и с ними попытался бы выяснить, что там прятал инженер. В этом случае, речь уже не шла бы о финансовых потерях Горохова, речь уже не шла бы о выполнении задания, тут речь зашла бы уже о его жизни. Поэтому рисковать ему было нельзя. Он должен был знать, что его схрон в полном порядке и, если получится, выяснить, куда делся капитан со своей ржавой колошей. А если с его схроном всё будет в порядке, то он просто перепрячет содержимое в другое место. И этот вопрос уже будет решён окончательно. В общем, он гнал мотоцикл на север, пока не закончилась эта хорошо утрамбованная дорога. Она начала сужаться от засыпавшего её песка, потом превратилась в тропу, а потом и вовсе ушла под небольшой свежий барханчик. И всё, слева по берегу реки шла почти непрерывная цепь небольших камней, а справа началась типичная степь. Барханы, барханы, барханы до горизонта. Какая уж тут скорость. Он остановился и из потайного отделения старой фляги вытащил секстан. Прикинул своё местоположение. До нужного ему места, до скалы-клыка, было всего двадцать пять, двадцать шесть километров. Это на прямую, по барханам придётся петлять не менее часа. Скорее всего он не успеет. Если не успеет – всё, можно сворачивать дело и брать направление на северо-восток. На Губаху. Ближе ничего нет. По степи, в лучшем случае, двое, а может и все трое суток. Это как пойдёт. У него почти полный бак, на багажнике