Галина Железняк - Тайны человеческой психики

Приставали к нему: «Научи». Отвечал коротко: «Я ничего не знаю, не вижу, а чую. Под ложечкой сосать начинает, а потом вдруг знаю, у кого и где. Вот и вся наука».

Шла старушка по улице, стало ей плохо, и «скорая» доставила бабушку в больницу. Сидит она в приемном покое. Сестра пытается нащупать пульс. А пульса нет!

«Так оно и было, — подтверждает доктор Анна Виниченко, в ту пору медицинская сестра. — Прощупала височную артерию — нет пульса. Щупаю подключичную — тоже нет. Спрашиваю ее, как сердце. Ничего, отвечает, только живот вот побаливает. А врач мне шепчет: «Аня, это какая-то зомби! Она уже полчаса как померла, а на живот жалуется».

Побежали они за каталкой, а вернулись — бабушки и след простыл. Фактически с неработающим сердцем сидела она в приемном покое минут сорок, имея при этом вполне нормальное самочувствие. Мистика?

Комментирует врач А. Алексеенко:

«Ничего удивительного, что странная старушка поставила медиков в тупик. Об этой болезни не каждый врач знает. Скорее всего, больная страдала редкой формой атеросклероза, так называемым склерозом Ляриша. При этом заболевании магистральные стволы кровеносной системы перекрыты тромбами и кровоток, не имея возможности пройти по основным каналам, движется «в обход» — по сосудам более мелким, на которых пульс, естественно, не прощупывается. Не ведая об этом, и впрямь можно испугаться. Но от натурального зомби такого человека отличить просто: достаточно приложить стетоскоп к его груди».

В 1927 году все газеты США были заполнены сообщениями о том, что афроамериканец Андервуд своим дыханием вызывает пожар. Однажды к доктору Л. Вудману пришел молодой чернокожий и попросил помощи.

А происходило, по словам доктора, следующее. Андервуд брал носовой платок и, плотно прижав его ко рту, начинал дышать через него. Через несколько секунд платок воспламенялся и сгорал дотла. Андервуд полностью раздевался, полоскал рот и подвергался тщательному осмотру, чтобы исключить любой подвох. Он мог набрать сухих листьев и, подышав на них, разжечь костер. Врачи заставляли Андервуда полоскать рот различными растворами и надевать хирургические перчатки — результат оставался прежним. Парень жаловался, что вынужден дышать крайне осторожно, чтобы не вызвать пожар.

Этот случай уникален еще и потому, что Андервуд согласился на длительное медицинское обследование, отчеты о котором помещали «Мичиган медикэл» и другие издания. Тем не менее никто не мог дать вразумительного объяснения феномену Андервуда.

Житель города Порт-Элизабет в ЮАР, служащий местного филиала «Дженерал моторе» К. Дж. Беккер обладал способностью чувствовать воду. Впервые публично он продемонстрировал свой талант в 1951 году, во время строительства крупного завода в окрестностях Порт-Элизабет. Чтобы пустить завод, требовалось большое количество воды, которой в этом засушливом районе было весьма мало. Руководство компании решило бурить скважину. Провели необходимые замеры, выбрали место, установили оборудование. Именно в этот момент Беккер предупредил начальника по комплектным поставкам завода, что буровики там ничего не найдут, разве что немного соленой воды на глубине около 45 метров.

Когда скважину все же пробурили и слова Беккера полностью подтвердились, начальник вспомнил о безвестном служащем и попросил его помочь найти хорошую воду. Обычно при поиске воды лозоходцы пользуются ивовым прутиком. Беккер же обошелся без него. Он крепко скрестил руки на груди и стал медленно ходить взад и вперед по обширным зеленым владениям «Дженерал моторе». Спустя полчаса он остановился и попросил сотрудников фирмы пометить это место. Все увидели, что зубы его стучали. «Здесь много хорошей воды, — сказал Беккер. — То, что нам надо». После того как место было помечено, он стал снова прохаживаться по площадке до тех пор, пока его снова не начало трясти. Второе место находилось в пятистах метрах от первого. Его также пометили.

Руководство фирмы сочло все это шарлатанством и заставило Беккера повторить эксперимент, но уже с завязанными глазами, и он снова указал на те же места. После этого средства на бурение все же были выделены. В одной скважине воды оказалось столько, что не пришлось бурить вторую.

Сам Беккер пользовался своей способностью не впервые. Родился он в засушливом районе, километрах в тридцати от города. У фермеров там не было особого выбора — либо находить воду, либо разоряться. Дед Беккера был главным специалистом по поискам воды. Он-то и научил внука ходить со скрещенными на груди руками до тех пор, пока не начнется «трясучка».

Беккер говорит: «Я чувствую, что могу различать соленую воду и пресную, держа в одной руке серебряную монету, а в другой — медную. Если вода пресная, то рука, в которой лежит серебряная монета, начинает сильно вибрировать, а если вода соленая, то трясется рука с медной монетой. Почему так происходит, я не знаю. И еще: если я стою над подземным источником, меня трясет, но если я разожму руки, вибрация немедленно прекращается. Когда я стою лицом по течению подземной реки, вибрация также прекращается, но если я стану лицом против течения, то меня сразу же начинает трясти. Думаю, что степень вибрации зависит от мощности потока».

Нгуен Тхи Нга живет в небольшой вьетнамской деревушке Антхэонг уезда Хоанан, что в провинции Бинь-динь. До недавнего времени и сама деревня, и Нгуен не отличались чем-то особенным — деревня как деревня, девушка как девушка. Училась в школе, помогала родителям, собирала с подружками лимоны и апельсины на окрестных плантациях.

Но года три назад, когда Нгуен легла спать, ее тело начало ярко светиться, как бы фосфоресцировать. Огромный нимб обволок голову, а от рук, ног и туловища стали исходить золотисто-желтые лучи.

Наутро родители повели девушку к целителям. Те пытались проделать какие-то манипуляции — ничего не помогло. Тогда родители повезли дочь в Сайгон, в больницу. Нгуен положили на обследование, но никаких отклонений в здоровье обнаружено не было.

Неизвестно, как бы закончилась эта история, если бы Нгуен не осмотрел известный в тех местах знахарь Тханг. Он спросил, причиняет ли ей беспокойство это свечение. Она ответила, что нет, а беспокоит только сам непонятный факт, случившийся на второй день нового года по лунному календарю. «Самое благоприятное время для благодати Всевышнего, — успокоил ее знахарь. — В это время Бог воздает по заслугам. А если ты пока ничего не заслужила, значит, еще заслужишь».

К Нгуен вернулось душевное спокойствие. А свечение осталось.

Он провисел на восьми крюках, зацепленных за кожу спины и ног, целых 87 дней. Йог из города Бхопала Рави Виранаси подвесил себя вполне сознательно, прямо на глазах у изумленных горожан. А когда через три месяца перешел из висячего положения в стоячее, то как ни в чем не бывало принялся выполнять комплекс физических упражнений.

Во время «великого висения» Рави Виранаси находился на высоте одного метра над землей. Для большего эффекта ученики проткнули ему иглами кожу на руках и язык. Все это время питался йог весьма умеренно — горстка риса и чашечка воды за день. Висел он в сооружении, напоминающем палатку — во время дождя на деревянный остов накидывали брезент. Рави охотно общался с публикой и находился под наблюдением немецкого врача Хорста Гронинга. «После висения он был в отличной физической форме, — вспоминает доктор Гронинг. — Жаль, что науке до сих пор не известна методология самовнушения, которой пользуются йоги для остановки кровотечения и снятия боли».

Во время эксперимента перед 29-летним художником Джоди Остройтом положили кусочек мяса и листик растения. Рядом стоял мощный электронный микроскоп. Джоди минуту-другую внимательно разглядывал предметы невооруженным глазом, потом взял лист бумаги и изобразил их внутреннюю структуру. Затем исследователи могли подойти к микроскопу и убедиться, что художник увеличил масштаб, но ничуть не исказил сущность изображаемого.

«Это пришло ко мне не сразу, — рассказывает Джоди. — Сначала я почему-то принялся скрупулезно рисовать фактуру различных предметов — деревьев, мебели, животных. Потом стал замечать, что вижу гораздо более мелкие детали, неуловимые обычным глазом. Скептики говорят, что я пользуюсь микроскопом. Но где мне взять электронный микроскоп?!»

Джоди Остройт видит мельчайшие клетки вещества, как бы фотографирует их, а потом переносит на бумагу сверхтонкими кистями и карандашом. И вот перед вами тонкая «фотография» селезенки кролика или цитоплазмы эвкалипта

«Лучше бы мой дар достался какому-нибудь ученому, — сокрушается художник. — Мне-то он зачем? Пока мои картинки раскупают, но мода на них пройдет. Хотя я и вижу глубже любого профессора, но только в буквальном смысле слова».