А.Лидин - Сумеречная зона

В общем пока я Геру плющил, Дикой мне сзади чем-то тяжелым по башке вдарил. У меня аж искорки перед глазами вспыхнули, развернулся я, хотел Дикого, ну если не ножом ткнуть, то хоть поинтересоваться, за что такая немилость. Только с головой у меня и в самом деле в той день беда была, потому как повернулся я слишком медленно, уклониться не успел, как Дикой мне снова прикладом по голове — хрясть! Точно в лоб. Навострился гад. Нет, если б у меня кость тонкая была или кальция в организме не хватало, я б там на мене коньки отбросил, а так рухнул на спину, словно таракан дихлофосный. Перед глазами круги красные, не виду ни черта, но слышу все и так отчетливо словно зрение в слух перешло.

— Ну, даешь! — это Гера. Радуется лапченками сучит гнида. — Спасибо, что выручил… Только что теперь делать будем. Угрюмый в себя придет, поржет нас на ленточки для бескозырок.

— А ты не дрейфь раньше времени, — это Дикой. Голос у него неприятный, хриплый, словно кто наждачкой по стеклу водит. — Ты денег хотел — вот они лежат у тебя под ногами.

— То есть?

— То самое. Сколько Угрюмый стоит знаешь?.. Знаешь… Вот и сдай его воякам — твоя доля общака нашлась!

— А если… — в голосе Геры слышались нотки неуверенности. Я бы, если честно на его месте тоже был бы неуверен, потому как если он и в самом деле воякам меня сдаст, то осерчаю я сильно, а если осерчаю, то непременно из Геры сделаю Геру древнеримскую, без рук, без ног и без меж ног… Или то не Гера была, а Венера Милоославская?.. Или Гера… Да шут с ними обоеими! Думать надо, как выбираться. Тут вместо того, чтоб затаиться, я шевелиться начал. Вот Дикой Гере и проорал благим матом:

— Ты лучше Угрюмого пакуй, а то он сейчас в себя придет и наваляет тебе по самое не хочу, так сказать.

Начал Гера мне руки крутить. Ну, сопротивляться у меня силенок не было, но руки напряг, чтоб потом его узлы сами спали. А сам-то я Волчару взглядом ищу. Он же честный, его все искатели уважают, он меня в обиду не даст. Только нет нигде Волчары. Может, подстрелили, а может ушел куда. Вот, думаю непруха, так непруха, и как ведь сердце чувствовало, что не стоит с Эдичкой связываться. Он ведь только болтать и обещать мастер.

Тем временем Эдичка встал, ко мне подошел, постоял посмотрел, головой покачал. Я думаю, вступится, нет помолчал-помолчал и отошел назад к костру. Сам ведь звал гад, сам прибыль обещал, а теперь что: в кусты?

А эти паскуды Гера и Дикой хвать меня и к столбу рядом с Дедом.

Ну, думаю, дай мне только вырваться я вас не то, что на ленточки… мокрого места не останется от вас, гады. И памяти не останется, и дети ваши до конца жизни кровавыми слезами умываться будут, если они есть у вас. Это ж надо, чтобы искатели своего же сдали военным? Это когда такое свинство было.

Хотя понять ребят можно. Искатель искателю — волк и враг, поскольку все чего-то ищут, а вот находит далеко не всякий. Так что со своими ухо в остро держать надо. Тут я, так я, так сказать, прошляпил…

В общем, стою это я у столба, голова так трещит, что мочи нету. Но молчу. Не стану же я унижаться, у гадов этих чего-то просить. Как говориться: лучше слямзить и молчать, чем унижаться и просить. Стоял я столба, думал о жизни моей скорбной, но тут слышу, кто-то рядом со мной шепчет:

— Руки вдоль столба опусти. У меня нож за голенищем.

Я покосился. И в самом деле Дед шепчет, только видок у него… Разделали его наши под орех. Один глаз заплыл, губы вспухли, стали точно две оладьи, нос перебит, морда вся в крови.

— Чего это ты решил мне помочь? — спрашиваю. — Совесть взыграла.

— Тебе сколько на Большой Земле светит? Лет восемь не меньше? — Нет, не знал Дед о всем моих подвигах. Вышка мне светит, не даром за голову вояки деньги дают. Знал бы, что Эдичка продался, ни за что бы не согласился участвовать в этом «турпоходе».

— Лады Дед уговорил, — знает ведь нужные слова чертяка!

Потянулся я за ножом. Вроде кончиками пальцев нащупал, сейчас достану. Но если ж… настало, то не рыпайся, не выкрутишься. Не заметил я, как Гера ко мн6е подкрался.

— Что, — говорит, — ты Угрюмый измыслил. Или в зону не хочешь, работы с кайлом тебе не по нутру. А я так вот прям и вижу тебя в карьере, где-нибудь на Новой Земле или на Апатитах. Так сделаем мечты явью… Что там у тебя? — наклонился он у сапогу Деда. Выудил нож покрутил в руке. — нехорошо ты ведешь себя Угрмый, не по компанейски. Так вот с одной твоей шкуры мы людям денежки дадим. А ты что ж, решил нас без денег оставить? Не хорошо это, не по товарищески… — и как под дых мне саданет. Я б вдвое согнулся от такого удара, так нет… стою, пытаюсь воздух вдохнуть, только не выходит оно никак. А Гера стоит рядом, усмехается.

Нет, отдышавшись-то, ему все сказал. Хорошо так сказал:

— Ты что ж, гнида, думаешь, что я сдохну у вояк? Я ж когда вернусь тебя наизнанку выверну.

— Ну, это когда еще будет, а я пока погуляю на «твои» денежки, — и так насмешливо по голове меня потрепал.

Рванулся я изо всех сил, только сил-то не хватило. Нет, я не всю жизнь тогда улыбающуюся морду Геры запомнил. Бывают ведь гниды…

А народ у костра тем временем разомлел.

Болтун опять речь завел о чем-то, только в этот раз его заткнули быстро.

— Брехать то хватит!

— Собака брехает, а я рассказываю, о том что было…

— Да ладно… Одну мы твою сказку уже послушали, — фыркнул Гвоздь, — так что помни, ты у нас следующий, — и он кинул в нашу с Дедом сторону. — Сам знаешь: раз мутант, два мутант…

— Так чего рассказать-то?

— Чего…— задумчиво протянул Гвоздь.

Тихо трещала костер, высвечивая красным лица искателей у костра и бросая кривые тени на кирпичные стены.

— Вот чего… — начал вставая Эдичка. — Ты, болтун ребят пока позабавь чем-то… расскажи, например как все это вышло, — тут он махнул в сторону СПб, а я прогуляюсь до шоссе. Вояки должны вот-вот подъехать. Сами знаете перед ними лучше полебезить. И помните, вертолет ребята Хасима грохнули, потому как с вояками не договорились. Смотрите, не проболтайтесь… А то вон им компанию составите, — это он нас имел в виду. — Так что без глупостей тут без меня. Сидите, Болтуна слушайте.

Повернулся и ушел. Словно призрак в тумане растаял, только его и видели. Это значит с полчаса по буреломам до шоссе, ну там с полчаса, чтобы вояк встретить и полчаса назад. Выходит у нас с дедом полтора часа осталось на все про все. Мысли-то по кругу бегают, только как сбежать не придумать. Все тупик один и ступор выходит. Куда не кинь везде… писец.

Так значит стою я, мозгую над своей судьбою печальной и представляю себе, что с Гекрой и Диким сотворю, когда из этой переделки выберусь. Только вот не мозгуется ничего путного. А Болтун как всегда от важности надулся и начал:

— История эта старая, уже, наверное, и во всех учебниках прописана, только вот в книгах-то все чуть не так как было сказано. А почему? Потому как не хотят власти истину открывать и СПб с кем-то еще делить. А ведь если узнают правду, так со всего мира сюда народ кинется…

— Да не бреши, никто не кинется. Что думаешь дураков много? Европе не до нас. Они после иприта отдышаться не могут. У них Ливийско-Французская война поперек горла еще стоит. Кадафи их тогда славно причесал.

— Ты говорить то мне дашь! — взвился Болтун. — Нет, если хочешь, сам рассказывай. Ты же у нас больше знаешь!

— Не-а! — покачал головой Гвоздь. Тебе рассказ вести поручили, ты и говори. Я эту историю сто раз слышал, как и остальные.

— Слышало так, да не так, — возразил Болтун. — Каждая история она свое время требует и своего рассказчика. Вона я поведал вам о Заблудшем-Везунчике, вон он и нарисовался. Подумай над тем, что я говорю и послушай, что скажу…

Тут даже я задумался. А что? Верно Болтун говорил: только вкрутил он эту свою историю про мутантов, как сразу же Везукнчик и обозначился. А до того, Дед был, как Дед, все знали, все уважали. А через него и разброд пошел и я у столба оказался.

— Так вот… В те годы Россия была уже не Империей, потому как империю развалили и растащили, а так большим государством и было у него две столицы. Одна первопрестольная Московия, а вторая — творение Петра Великого — Санкт-Петербург. А жизнь тогда была хуже некуда. Внешне вроде бы усе и в порядке, а вглядеться, так хуже чем счас: все на взятках, обмане, полиция — продажная, медики все как один вредители. В общем чтобы не случилось с тобой, заболей ты или попади под раздачу — хана. Заправляли тогда в стране проходимцы, все из чинуш, грабили страну почем зря, а себе дворцы строили… И все бы так и продолжалось, и невесть чем закончилось бы, если бы ученые в Европе коллапсер этот не построили.

— Не коллапсер, а «коллайдер» — поправил Гера.

Болтун замолчал, повернулся к Гере и наградил его таким уничтожительным взглядом, что будь у Болтуна вместо глаз лазеры, от Геры только кучка пепла и осталась бы.

— Так вот, для дебилов, и тех, у кого в ушах серные пробки, повторю: Если бы ученые в Европе колллапсер не построили. Сначала то его и впрямь колландером называли, а потом, как все случилось, он в коллапсера и превратился… Так вот, построили они этот коллапсер и стали частицы в нем разгонять, да не рассчитали чуток. А может просто не знали, на что та фигня способна. В итоге, когда волна иприта до них докатилась, это «кол» рванул. Только заряд, или что там было не в воздух, а в землю ушел. Пробил он Землю нашу под углом и как есть СПб накрыл… Уж не знаю, что тат коллапсер делал, только получилось так что столицу нашу северную он из нашего мира выбил, а в другой не перенес, и застряла это местечко между миров разных, а посему пооткрывались тут двери разные в миры иные, так что порой в парадную дома заходишь, и неизвестно выйдешь где, да и вообще выйдешь ли. Ну и естественно радиация там всякая, и гадости иноземные так и полезли. Две трети населения там и погибло, а остальные, кто бежал, кто что… Посему СПб забором обнесли и запретной зоной назвали, только для народа СПб, как он был так и остался. Но сразу искатели появились. Кто, за чем в СПб перся. Кто хорошей жизни искал — богатства то все в городе остались. А ведь какие музеи были… Золотые цацки там всякие, картины, иконы, да и иное появилось. Про живую солярку ведь все знают. Теперь на ней все ездют и летают. А откудова она изначально то взялась? Ведь никто ее не изобретал. А эти умники из Сколково до сих пор не знают, что это такое: вещество али существо. Во как!.. Так вот после солярки той неофициально вояки перестали нашего брата гнобить. Но ведь многие идут не за тем, а ищут двери в райский мир. Слухи ходят, что и такие есть, хотя большинство миров по ту сторону дверей — ад кромешный. Оттуда порой заразу всякую и приносят. Да не только приносят, порой зараза эта сама ползет все стороны. Вот возьмите хотя бы крестовиков! Да и мутанты с чудиками. Тут иной раз в какую дверь зайдешь, а назад чудиком выйдешь! Там за дверью такое увидишь, что мозги набекрень встанут. Или облучишься какой хренью, вот тебе и мутант. А ведь есть тупики, что так город и не покинули и живут там с самого начала и по сей день. Чем питаются неизвестно, зато плодятся как тараканы. Не было на Земле никогда таких тварей… Почему СПб и закрыт и толком не изучается, так возится пара экспедиций дурковатых ученых и только. То есть, как в СПб нельзя ходить, но если едешь и не шалишь, то вроде и можно. Законов то никаких нет. У кого патронов больше, тот и прав. Сейчас СПб что-то вроде Клондайка, только ни у кого денег нет, чтобы под себя его целиком подмять.