Москва Иная - Хеллфайр Файр

получат причитающееся, а собственные карманы от макулатуры ты избавил. Наконец, недалеко от Праги тебя, старавшегося сосредоточиться в городской толпе на собственные мысли, всё же привлекла громкая и мерная музыка. Несколько панков в банданах начертили мелом круг вокруг мата, на котором кто исполнял акробатические трюки, а кто пел скороговоркой:

Строго и чётко наметив партии программу

Сталин на башне кремля начертил пентаграмму,

Скидывал колокола и снимал кресты.

Воцарились красные антихристы!

В Москве до таянья льдов и от снега первого

Небо и земля одного цвета грязно-белого.

Серый асфальт тонет в красной крови…

Я не пойду туда, как не зови!

Проблемно-печальна порой судьбина русская,

Слишком много злата, стали и грима.

Вот почему дорога в рай — дорожка узкая:

Какой придурок попрёт против мейнстрима!

Если безвольно-послушно идёшь ты за стадом,

А стадо ведут мясники на убой,

Если джипиэс маршрут проложен до врат ада,

Значит, мне не по пути с тобой!

Не ходи за черту,

Как бы скука не гнала —

Ведь дурная молва,

Люди добрые не врут!

Никогда не пойду

Ни в сумрак ночи, ни в блеск дня

За кривую черту

Где моя смерть ждёт меня!

Интересные «челы-брателлы» сегодня попались. Пиво-курево в тексте не проскальзывало, а районы-кварталы представлялись в мистико-религиозном ракурсе. Тем не менее, рэп не твоё. Мелодичности и энергии нет. Тыц-тыц, тыц-тыц… «Романтика промзоны», где инструментами выступают отбойные молотки и заколачиваемые сваи. Пойдёшь-ка отсюда, не станешь терзать свои перепонки…

Дойдя наконец до приемлемого места, где можно было перейти улицу, ты перебрался на другую сторону и вошёл в раздвижные двери книжного магазина. Путь твой лежал на второй этаж комплекса; на первом зачем-то продавали фильмы, аудиозаписи, канцтовары и приколы вроде тетрадей в кружочек. Сами книги были дальше от входа — возможно, потому что если бы было иначе, покупатели бы останавливались среди стеллажей с книгами, выбрали бы издание по своему вкусу и развернулись обратно, к кассе, а затем и домой, к насиженному дивану, даже не посмотрев на статуэтки и не одарив вниманием кружки с картинками. Маркетинговая политика, словами Серёги. Но на тебя такие трюки не действуют, мало того, ты даже сами книги выбираешь не по обложке и не по удобному положению напротив глаз. Всё же главное в книге — содержание, а не раскрученность автора.

Итак, оказавшись, наконец, в длинном зале платной библиотеки, из которой можно было забрать книгу навечно, ты приблизился к стеллажу, нагнулся и почти наугад взял какой-то тёмный корешок, любопытствуя о его содержании, раскрыл разворот примерно в середине:

Кэтрин стояла у окна и грустно наблюдала за пляской огней большого города, плачущего под призрачным светом стареющей луны. Пути назад не было. Новообращённые пока что не осознают этого, как и не придают важности тому, чего лишаются. Перед ними лишь сверкает море новых возможностей, которых ещё предстоит достичь. Но цена всегда была слишком велика — по сути, душа умирала, рождая новую личность, впуская в себя Холодный Свет. Новая кровь помнила прошлое, но не догадывалась, что оно отделено от настоящей жизни смертью. Лишь немногие из них впоследствии догадывались об истиной сути ритуала.

Путь Поющих — самый лёгкий. Почему этот Путь продолжал существовать даже тогда, когда многие другие исчезали, когда Путь Поющих под Луной так сильно враждовал с немногими оставшимися?

Путь Поющих под Луной наполнен вечным Холодным Светом. Другие пути предлагают жить процессом достижения высшей священной цели. Проблема таких путей в том, что если цель слишком высока, по такому пути никто не пойдёт. Если же цель легко достигается, теряется основное — процесс.

Путь Поющих под Луной давал посвящение, одновременно достигая цели. Обращённые страдали ГОЛОДОМ, делающим процесс бесконечным. С каждым новым укусом они становятся целью. Каждый укус — новое перевоплощение жертвы. И ни чеснок, ни осиновый кол не отпугнут желающих Петь под Луной и ступать по стезям Тьмы.

Догадавшись наконец, про что была книга, ты невольно поморщился и решил всё же посмотреть на обложку. Хелен Даск. Кровавая луна. Вампиры быстро и прочно вошли в моду после «Сумерек», но вот восхищаться ими ты не находил повода. Где романтика в серийных убийцах, страдающих от малокровия и порфирии?

Ради интереса ты осмотрел заглавия и остальных вампирских книг. Все они были так или иначе связаны с ночью, кровью, луной и другими кладбищенскими декорациями, более хоррору подходящими, чем любовным романам. Что совершенно ломало всякую статистику, все авторы были женского пола. Или среди мужчин фанатов кровососов нет? Респект, парни — ты мысленно пожал им руки.

На следующий раз ты решил не игнорировать обложки и искать позитивный раскрас. Вот; эта пятнисто-зелёная, как летний лес, подойдёт. Артанис Нервен. Золотые цветы. Интересно, автора и вправду так зовут или это псевдоним?

До рассвета оставался час или два. Горизонт становился матовым от тумана — словно облако спустилось на землю, чтобы отдохнуть от беспрестанного полёта. Но летучая взвесь капелек воды нисколько не мешала взору часовых на южном посту обозревать окрестности.

Долгое, неподвижное ожидание на самых верхушках высоких деревьев в конце концов дало свои плоды: из предрассветной дымки медленно, шатаясь, вышли пять силуэтов и направились прямо к границе. Дозорные натянули тетиву луков и потянулись к стрелам, внимательней всматриваясь в фигуры внизу и пытаясь отличить друга от врага. Только когда неизвестные подошли ближе, выступив из невесомого молока тумана, стражи с удивлением узнали в них лучников из отряда, ушедшего в Рохан больше четырёх месяцев назад.

Несколько эльфов — те, кто занимал ближайшие к вернувшимся воинам посты — слезли с наблюдательных пунктов и отправились им навстречу. Столкнувшись с ними лицом к лицу, пограничники поначалу приняли их за призраков: худые, с осунувшимися лицами, бледные, как саван, с воспаленными красными глазами… Странники претерпели немало и были смертельно уставшими — настолько, что до базы смогли добраться лишь с посторонней помощью. Ещё чуть-чуть, и не смогли