Александр Замалеев - Лекции по истории русской философии

40

Это была как бы наследственная черта мировоззрения Ухтомского. Вопрос об уникальности человека впервые в русской мысли поставил еще его далекий предок Владимир Мономах. В своем «Поучении» киевский князь, размышляя над тем, «что есть человек, яко помниши и (т. е. его)?», восклицал: «И сему чюду дивуемъся, како от персти создав человека, како образи розноличнии в человечьскых лицих, — аще и весь мир совокупить, не вси в один образ, но кый же своим лиць образом, по Божий мудрости». Различение «лица» и «образа» позволяло Мономаху отойти от универсалистской христианской схемы богообразности человека и выделить особое «лицо», т. е. личность в человеке.

«Моя исходная, первая и последняя задача, — писал он в связи с „Братьями Карамазовыми“, — понять, как создается склад восприятия старца Зосимы. Я узнал, что он создается большим физическим подвигом, преданием от других и отношением к миру, как к любимому почитаемому, интимно-близкому собеседнику. Это очень трудный, постоянно напряженный склад восприятия воспитывается и удерживается с большим трудом, с постоянной самодисциплиной и осторожным охранением совести. Но он необыкновенно ценен общественно, люди льнут к человеку, у которого он есть, по-видимому, потому, что воспитанный в этом восприятии человек оказывается необыкновенно чутким, отзывчивым к жизни других лиц, легко перестанавливается на мироощущение и горести встречных лиц»