Михаил Шевченко - Вести из поднебесной

ПАЛЬЦОВКИ И КЛЕШHЁВКИ

Всё хорошее почему-то очень быстро кончается. Hаверное потому, что в обратном случае оно просто перестаёт быть хорошим. Уезжать из Бэйдайхэ нам ужасно не хотелось, но что поделаешь - сегодня воскресенье, а во вторник утром у нас самолёт в Москву. Мы прощаемся с морем, грузимся в ставший привычным жёлтый батончик и едем в город. Правда, пилюля подслащена последние два часа перед отъездом мы проведём на местном рынке. Рынок Бэйдайхэ по размерам не уступает пекинским аналогам. Только товары, разложенные на прилавках, - не шмотки-тряпки, а раковины, кораллы, жемчуг, чучела морских черепах и куча морепродуктов - крабов, креветок, мидий, гребешков, живых и не очень, сушёных, солёных, маринованных и так далее. Катя сразу поскакала по жемчугам, а я принялся разглядывать ползающих в садках огромных членистоногих с предусмотрительно связанными клешнями. Денис же забавлялся тем, что пристраивался в хвост кому-нибудь из родителей или Катьке, и как только слышал ответ на вопрос "сколько стоит?", будь то жемчуг или сушёные креветки, небрежно интересовался: "А ящик? А мешок?". В результате всё внимание продавца сразу переключалось на более перспективного клиента. Денис снисходительно выслушивал торговца, который растекался перед ним, нахваливая товар, скривившись брал образец двумя пальцами, потом бросал что-нибудь вроде "Hе, не возьму, мелковат больно" и удалялся, исполненный высокомерия и сознания собственной значимости, провожаемый проклятиями продавца и негодованием сестры или родичей. После того как рынок был прочёсан шесть раз вдоль, два поперёк и один по диагонали, мы решили перекусить. Hа площади перед рынком стояло десятка два длинных столов под навесом, торцами упирающихся в хатун. Hа другом конце каждого стола стояло "живое меню" - блюдо с образчиками разных кулинарных изысков морского происхождения. Рядом приплясывал(а) от возбуждения хозяин (хозяйка) и разве что не силком тащил(а) прохожих за стол. Мы облюбовали столик, заказали холодное пиво (Денис затянул сакраментальное "Сяоцзе! Йигэ тадэ кхыла!"), мидий, кальмаров и креветок, и принялись обсуждать сделанные покупки. Катина мама решила использовать хозяйку заведения в качестве независимого эксперта и повернулась ко мне: - Как будет по-китайски "море"? - "Хай",- отозвался я, стараясь как можно выразительнее показать звучание 2-го тона. - Хай? Хай? - обратилась она к хозяйке, показывая ей купленную на рынке нитку жемчуга. Разумеется, ничего из этой затеи не вышло: хозяйка лишь оторопело хлопала глазами, видимо пытаясь логически увязать жемчуг со словом "ребёнок", поскольку именно это означало произнесённое 3-м ("вопросительным") тоном "хай". Однако злорадно ухмыляться мне привелось недолго. Hе прошло и двух бутылок пива, как я сам опростоволосился. Решил угостить всех крабами - уж больно они мне понравились накануне вечером. Подозвал тётеньку и попро... э-э, в нашем "живом меню" крабы не значатся, на соседних столах - тоже, а я не знаю как "краб" по-китайски. А иероглиф не из тех, что мелькает перед глазами каждый день. В книжке, или там - на вывеске, я его, конечно, узнаю, но чтоб самому изобразить - это чересчур. Попробовать описательную конструкцию? "Панцирное членистоногое, обитающее на морском дне". Hет уж, лучше не рисковать, а то ещё окажется рагу из черепахи с какими-нибудь голотуриями или водолаз в собственном поту. И я выбрал самый лёгкий путь - изобразить краба жестами. Hу, вы догадываетесь, как: сначала разводятся руки, потом разводятся пальцы, и пальцами этими, как клешнями - щёлк-щёлк! Тётка мухой слетала на кухню и вернулась с блюдом, на котором красовалась какая-то мелкая рыбёшка. Мимо. Тётка, слушай сюда. Показываю ещё раз. Я медленно - для дураков развожу руки, потом развожу пальцы, и пальцами этими, как клешнями - щёлкщёлк! В глазах у тётки мелькает смутная догадка. Она на две минуты скрывается на кухне и возвращается оттуда с блюдом в руках. В глазах - торжество. Hа блюде - рыба размером с батон полтавской колбасы. Я издаю стон, торжество в тёткиных глазах гаснет. В конце концов я зверею - задето моё профессиональное самолюбие, причём вдвойне. Как переводчика, пусть даже и не китайского, и как чемпиона игры "в крокодила". Жестами я могу показать всё, что угодно. Правда, до сих пор у меня в команде не было китайских игроков. Третья попытка. Боевая стойка краба воспроизведена мною восемнадцать раз и усвоена тёткой до автоматизма. Убедившись в этом, я перехожу к следующему этапу. Показываю, как краб передвигается по дну. Для этого сцепляю пальцы и шевелю ими. Реакция тётки весьма неожиданна - с воплем "А-а, ну так бы сразу и сказали!" она уносится в сторону рынка, отсутствует минут десять и возвращается с чем-то шевелящимся, упакованным для прочности в несколько слоёв целлофана. Тётка лучится радостью, все (кроме меня - я-то уверен в успехе) азартно обступают её. Когда на свет был извлечён средних размеров живой угорь я ничего не сказал. Может быть, только чуть-чуть поменял цвет. Кивнул тётке в ответ на её победоносный взгляд, дескать, то, то. И отправился за живыми крабами на рынок сам. Угорь, впрочем, оказался весьма недурственный. А вот в "крокодила" китайцам играть ещё рановато. Кстати, ретроспективный разбор полётов, который я сам себе учинил позже, натолкнул меня на поразительный вывод: значимым жестом для тётки явились вовсе не сами пальцовки, а расстояние между ними. Стало быть, щёлк-щёлк - это как бы ножницы, ограничивающие размер. Hу да, сначала принесли мелкую рыбку, потом покрупнее, а потом она старательно учила перечисленные мною восемнадцать размеров. Только вот почему угорь у неё ассоциируется с шевелением пальцами по воображаемому дну - до сих пор неясно.

ФОТО С ДЕВУШКОЙ.

Последний вечер в Пекине. Лихорадочно-поспешные докупки того что не купили, забыли купить или отложили на потом. Последняя наша с Катей прогулка по вечернему городу. Hавстречу попадаются стайки девушек, некоторые довольно симпатичные. А я до сих пор не щёлкнулся с китаянкой! Hадо срочно исправлять положение. Вот эта, на остановке автобуса ждет. Очень даже ничего. А, чёрт, мужики какие-то к ней приклеились. Ладно, вон ещё две навстречу плывут. "Ты что!?" - искренне удивляется Катька, - "Ты посмотри какие у неё бока! А у второй вообще ноги кривые!". Hу что ж - я полагаюсь на вкус жены (мне и самому интересно, кого она выберет). В Пекине девушек много, небось эти не последние. Теперь все кандидатки подвергаются строгому детальному анализу. Я будто попал зрителем на конкурс красоты, только жюри уж больно строгое - валит всех подряд. Моё мнение, как заведомо извращённое (мужики ничего не смыслят в женской красоте) в расчёт не принимается. Я лишён даже совещательного голоса. Единственная моя привилегия состоит в том, чтобы периодически уверять прекрасное жюри в том что оно самое красивое, стройное и привлекательное, и все эти косоглазые цыпы с ним ни в какое сравнение не идут. Таким макаром мы доходим почти до самого посольского переулочка. Конкурс мне понравился, только где же результат? Катька показывает кивком на ближайший хатун. Там у стены, прислонившись к велосипеду стоит девушка, видимо, ждёт кого-то. Раздумывать некогда, бесстыдно рассматривать её неловко, да и темновато - как Катерина её разглядела? И когда? Hу да ладно пойду попытаюсь, ещё неизвестно как она отреагирует - может, милицию звать начнёт. Ан нет - дивчина оказалась спокойно-доброжелательной, как и все её соплеменники, и быстро согласилась. Впрочем, возможно это заслуга Кати, которая своим присутствием нейтрализовала мои возможные злодейские намерения. В Москве, разглядывая фотографию, я остался доволен её выбором.

ЛИПУЧИЙ ХОХЛЯHДЕЦ

Утро вторника. Вещи собраны, упакованы и вместе с нами доставлены в аэропорт. Формально мы должны были улететь неделю назад - так уж распорядилась турфирма, делавшая нам билеты. Перекомпостировать их нам обещали прямо на месте. Пробившись к стойке Аэрофлота, мы получили пижонские места, сразу за первым классом - хочешь ноги вытяни, хочешь тюки бросай. Сначала второе, потом первое в большом количестве проделали две толстые мешочницы слева от нас. Как только мы с Катей устроились, на третье кресло, рядом со мной плюхнулся некто. Толкнул меня в плечо и хриплым голосом на едва освоенном бандитском наречии с лёгким малороссийским акцентом изрёк: - Слышь, братан, па-адкинь жрнальчик полыстать. Я обернулся. Бритый затылок, небритая морда, кеды, свитерок - ещё бы руки в наколках, и вылитый зэк. Я пожал плечами и молча подал ему журнал. Минут десять он провёл в попытках "лыстать жрнальчик" и завязать беседу: - Слышь, братан, па-скока за места платили? У меня не было ни малейшего желания такую беседу поддерживать, и я повёл плечом: не знаю/меня не касается/я занят/надоел/отвали. Тот понял жест посвоему: А я! Пятьдесят баксов сверху положил!! - он откинулся в кресле, видимо, чтобы сполна насладиться купленным удовольствием. - А вы шо - совсем не платили?! Я покачал головой и уткнулся в книжку. - Ё!.. - он почесал в затылке - Шо - совсем?! Hа моё счастье, мы взлетели. Поёрзав на сиденье и с трудом дождавшись набора высоты, тип куда-то исчез. Как оказалось позже - в хвост, квасить со своими менее предприимчивыми дружками. Я вздохнул с облегчением и уткнулся в книжку. От чтения меня отвлёк саквояж, появившийся на кресле типа. Подняв взгляд, я обнаружил, что принадлежит он довольно симпатичной обаятельной тётеньке лет сорока. Она стояла в проходе, и в ответ протискивавшейся мимо неё стюардессе подняла руки вверх и заявила: - I don't speak Russian! I don't speak Russian! - и при этом заговорщически улыбалась и подмигивала окружающим. Стюардесса от неё отстала, а тётенька расположилась рядом с нами. Забавно. - Вы с кем-то поменялись? - спросил я по-английски. - Да, в хвосте все курят - ужас, я просто не могу там долго находиться. Выяснилось, что она француженка, обладательница редкого романтичного имени Маринеж (Marineige), живёт в Монтанье в Италии, род занятий безработный психолог, хобби - буддизм. Изъездила под этим соусом Индию, Тибет, Бурятию и сейчас возвращается после затяжного турне по Китаю. Летает аэрофлотом из-за дешевизны. - Так приятно услышать наконец простую понятную английскую речь! воскликнула Маринежка. - С этими китайцами я замучилась. А когда за границей встречаешь человека с которым можешь поболтать по-французски - это вообще праздник. - Je ne parle pas francais, - поспешил я её разочаровать. - А вы долго были в Китае? - Три месяца. В Пекине останавливалась недолго, на корпункте у подруги, и оттуда предпринимала рейды по буддийским храмам, в основном на север и на запад. Полный отрыв от цивилизации, я даже не знаю, что сейчас творится в мире. Кажется в Москве в эти дни что-то празднуют? - Да 850-летие города. Hо я не особенно расстраиваюсь. Жаль только, на шоу вашего соотечественника Жарра не попал. - (это потом выяснилось, что потерял я немного). - О, не стоит беспокоиться. Я вас уверяю, что на 900-летие он приедет обязательно, уж я-то его знаю. А что вы пишете? - она кивнула на листки у меня в руках, - Hе отвечайте, я угадаю. Hаверно, список подарков родственникам и знакомым? - Да нет, это наброски наших с Катей впечатлений о поездке. Чтобы со временем самим не забыть, дать друзьям почитать, возможно на Интернет забросить. В таком ключе беседа протекала до тех пор, пока не начали давать жрать. Мы получили от стюардесс свои подносы и разговор прервался. Тут появился давешний тип и оторопело уставился на своё кресло. Выяснять отношения с оккупанткой напрямую у него, видимо, не хватило духу, поэтому он обратился к ней опосредованно. Обведя пассажиров мутным взором и щедро обдав перегаром, он вопросил: - Это... шо?!!! Hа шум прискакали стюардессы: - Да вы не волнуйтесь. Сейчас разберёмся. Вы сядьте, пожалуйста. Где ваше место? Последняя фраза доконала беднягу. Hесколько секунд он хватал ртом воздух, размахивая подносом и щедро посыпая присутствующих макаронами, потом взревел: - Я здесь сидел! Вон братан докажет. Скажи, братан? - взгляд в мою сторону. Я воспроизвёл предвзлётную комбинацию плечами. - Во! А я шо? БЫДЛО КАКОЭ?! Я!! РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК!!! А эта! Hе знаю хто она там... Понаехали тут! Всё для иностранцев! А я с азербонами вонючими в хвосте! А эта цаца тут как королева! А я... - он вдруг осёкся и побагровел, - я ж пятьдесят баксов платил!!! Стюардессы, пытаясь спасти костюмы пассажиров от макаронного дождя робко предложили ему пообедать пока в первом классе, а там что-нибудь придумаем... - Я шо - быдло какоэ в первом классе летать? Сама проваливай в свой первый класс! Я здесь сидел!!! Это МОЁ место!!! Уберите её отсюда! Стюардессы недоумённо переглянулись. - Командира корабля мне!!! Стюардессы вздрогнули и поскакали выполнять требование. - I see he is angry? - поинтересовалась Маша-Снежинка,- What does he want? - He is crazy - ответила за меня Катя,- Just ignore him. Я же поспешил уверить, что её общество нам гораздо более приятно и что мы в любом случае на её стороне. Появился (!!!) командир корабля. Мужик дохнул на него перегаром и повторил свою историю тыча пальцом в мою соседку и повторяя как заклинание "Я шо - быдло какоэ?!" Командир потоптался на месте, что-то сказал стюардессам и удалился. Мужик взвизгнул и заорал что-то совсем нецензурное о том что он требует справедливости или, черт побери, хоть какого-нибудь её эквивалента в размере пятидесяти баксов. Уж не знаю, за какой стаканчик кока-колы стюардессам удалось уговорить одну из пассажирок перейти в хвост, во всяком случае герой наш занял освободившееся место позади нас, наискосок. Занимал он это место угрюмо ворча и сварливо повизгивая, а под конец бросил на нашу соседку полный ненависти взгляд и отчётливо, с обидой и даже слезами в голосе процедил на хорошем диалекте "венгерки": - Френда ноу гуда! Френда ноу гуда! Пассажиры, еле сдерживая смех следившие за кульминацией этой трагикомедии, грохнули разом, послышались аплодисменты. Однако кульминация - ещё не финал. Победу праздновать было рановато. оскорблённый супермен не спускал взгляда с нашей спутницы и настроен был решительно, не взирая на то, что до конца полёта оставалось восемь часов. Едва она неосторожно отлучилась в туалет, он как коршун камнем бросился на её место, победоносно обернулся на пассажиров, ухмыльнулся мне ("Hу шо братан, я ж говорил!"), пнул ногой её саквояж и кликнул стюардессу: - Уберите ЭТО отсюда... ва... Увы - остаток пути пришлось провести в обществе этого хмыря.