Сомали: Чёрный пират - Алексей Птица

через пять и сказал, что командир отряда согласился. Но готов оставить в резерве только тридцать человек. Я пожал плечами, тридцать, так тридцать. Говно вопрос! И свистнул самых лучших ребят из сотни. Пока все готовились к наступлению, я расставил на путях нашего возможного отхода своих людей с пулемётами и двумя гранатомётами, придержав у себя третий. Встретим всех достойно, песья кровь!

Штурм начался после обеда. Все три сотни атакующих бросились на часть со всех сторон. Противник заметил нас раньше. Хлестнули автоматные очереди с вышек. В ответ повстанцы открыли огонь из пулемётов, и через несколько минут орудия на вышках замолкли.

Невысокий, всего метра полтора забор, окружающий воинскую часть противника, преодолели без труда. Старая кирпичная стена уже почти вросла в землю, укоротившись как минимум на полметра, поэтому препятствием не стала. А проволочные ворота, сквозь которые отлично просматривался двор с носившимися по нему военными, просто снесли.

По части ударили залповым огнём, и толпа штурмовиков помчалась вперёд, беспорядочно стреляя на ходу из автоматического оружия. Солдаты неприятеля бросились врассыпную, но стрелки рванули к боевой технике. Часть нападавших уже успела вбежать внутрь, когда оборонявшиеся опомнились и стали отвечать.

Завязалась перестрелка. Неожиданно заговорил крупнокалиберный пулемёт БТРа, сметая всех со своего пути. Защёлкали пули, отрывая руки, ноги, пробивая тела.

В ответ бухнул гранатомёт, и верх БТРа разлетелся исковерканными кусками железа. Раздался ещё более мощный взрыв, и машина превратилась в огромный полыхающий изнутри факел. Обученные советскими военными повстанцы устремились к зданиям, поливая огнём не успевших скрыться солдат.

Однако один из трёх стоявших в открытом боксе танков вдруг завёлся и, пыхнув отработанными газами и подпрыгнув, резко стартанул с места. Вылетев из бокса, Т-34-85 тут же подмял гусеницами пару не успевших отпрыгнуть в сторону негров и помчался дальше, поливая из станкового пулемёта пространство впереди себя.

В рядах штурмовиков тут же возникла паника. Увидев летящий навстречу им танк, повстанцы шарахнулись в разные стороны, спасаясь от смертоносной машины. Ошмётки тел нерасторопных бойцов перемешивались с землёй, крутясь на траках и вызывая ужас в глазах нападавших. Вновь громыхнул гранатометный выстрел, но на этот раз стрелок промахнулся и, бросив к чертям собачьим своё оружие, помчался прочь, сверкая пятками.

Меж тем ожил и второй танк. Лязгая звеньями гусеницы, он вылез из бокса и дал залп в сторону забора. Взрыв снаряда буквально разнёс стену! Куски старого кирпича долетели и до нас, забарабанив по спинам залёгших в траве солдат. Мне тоже не хило прилетело. Тут же почти в упор грохнул второй выстрел, превращая в фарш ещё несколько бойцов.

С наших позиций было отлично видно всё происходящее. Повстанцы вели беспорядочный огонь, кидали гранаты и стреляли из гранатомётов, но сила оказалась не на их стороне. Подорвав БТР гранатометным выстрелом, штурмовики так и не справились с танками. И те пошли в контратаку, погнав перед собой толпу, что буквально за несколько секунд превратилась в обыкновенное человеческое стадо.

Со стороны это действительно выглядело так, словно две огромные пастушьи собаки загоняют в овчарню непослушных овец.

В нескольких местах забор был уже разрушен. И теперь толпа, абсолютно позабыв о своей цели и поставленных задачах, дружно ломанулась прочь. Кто-то нырял в дыру, часть штурмовиков устремилась к воротам, но большинство просто перелезало через невысокую стену. Нашлись даже «спортсмены», что преодолевали препятствие одним огромным прыжком. Я, конечно, многое видел, однако такого точно не припомню.

Треск автоматных очередей сменился эхом орудийных выстрелов. Всё смешалось в доме негров. Танкам больше особо стрелять было некуда, а по пехоте, как по воробьям, бессмысленно. Пехоту надо давить. Вот они и утюжили двор части, взрывая траками землю и раскатывая попавшихся под гусеницы раненых бойцов. Следом, прикрываясь корпусом бронированных машин, бежали солдаты, ведя прицельный огонь по убегавшим штурмовикам.

Напавшие на воинскую часть повстанцы стали отступать, спасаясь от неминуемой гибели. Правда, ни о каком организованном отступлении речь даже не шла, управляемым оставался только резерв под моим командованием.

Вслед за драпающими повстанцами устремились и оба танка (третий, видимо, так и не завёлся), а через некоторое время из ангара выкатились два БТР-40, увешанные солдатами как безвкусно оформленная гирляндами новогодняя ёлка.

Ощутив на себе всю мощь огня крупнокалиберных пулемётов и неся невообразимые потери, повстанцы без оглядки бросились прочь.

Грохоча гусеницами и пыхая огнём из всех имевшихся стволов, танки начали преследование. Некоторые штурмовики ещё отстреливались, хотя всем было уже ясно, что исход боя предрешён. Настало моё время. Привстав, я заорал:

– По первому танку всем гранатомётчикам: огонь!

Двое повстанцев встали и, направив свои РПГ-7 на первый танк, выстрелили. Вырвавшиеся из стволов снаряды, обгоняя друг друга, рванули вперёд, оставляя позади себя хвост ракетного пламени. Первая граната попала в пулемёт танка, заставив его заткнуться. Второй же снаряд угодил в башню и прожёг её. Детонировал боекомплект, и раздался ещё один оглушительный взрыв!

Рвануло так, что башню сорвало и откинуло далеко в сторону, вверх устремился яркий сноп огня, и заживо сжигая тела экипажа танка.

– Огонь, грёбанные негры, огонь! – орал я. – Огонь, суки!

Я не уверен, можно ли было разобрать хоть что-то в этой канонаде, но со всех сторон послышались короткие и длинные автоматные и пулемётные очереди. Повстанцы открыли ответный огонь, словно услышав мою команду.

– Огонь! Огонь! Огонь! – надрывался я в животном крике. – Огонь!

Кто-то не выдержал напряжённости боя и бросился бежать.

– Смерть предателям! – крикнул я, и длинная автоматная очередь прервала бег труса, сбив на ходу и швырнув сломанное тело в высокую траву. – Огонь, огонь, огонь!

Негры, как убегающие, так и атакующие бросились в разные стороны или попадали на землю, чтобы тут же начать огрызаться короткими очередями. А меня накрыло: второй танк, лязгая ржавыми гусеницами, неумолимо надвигался прямо на меня.

– Да хер тебе! Хер! На, падла, получай!

Гранатомёт, что всё это время висел за спиной, молниеносно оказался в моих руках. Танк, стреляя из пулемёта, ехал в мою сторону, но пулемётчик промахнулся, и очередь прошла чуть левее. Коротко вскинув гранатомёт к плечу, я на мгновение прицелился и нажал на спуск.

Выстрел попал в башню танка и прожёг её, взорвавшись внутри. Танк загорелся, распахнулись люки, и из них полезли танкисты.

Скинув на землю гранатомёт, я взялся за автомат. Вид полыхающих танков несколько поубавил пыл атакующих сомалийцев. А повстанцы, наоборот, воспряли духом и дружно поддержали меня автоматными