Рыба без головы. Апокалипсис - Александр Шуравин

- Довольно спорное утверждение, - возразил Леонид, - бывает, что люди все равно сдаются, зная, что их все равно убьют: надеются на пощаду до последнего. А иногда не сдаются принципиально и бьются насмерть.

- Вообще-то он прав, - сказал Павел, - чистосердечное раскаяние облегчает вину. Но и злить народ, только-только придя к власти, тоже не стоит. Приму соломоново решение: пусть их будет судить суд присяжных из народа. Решать казнить: так тому и быть. Помилуют – их счастье.

- Думаю, это самое правильное решение, - согласился с ним Леонид.

Одетые в черные одежды люди несли два гроба. Гробы были обиты красной материей. Могильщики уже копали яму. Кто-то из процессии едва слышно прошептал:

- Почему нет священника, отпеть бы упокоенных надо…

- Тише, - послышался другой шепот, - у нас теперь коммунизм.

Когда гробы опустили в землю, Павел, стараясь говорить громче, произнес:

- Вадим и Клавдия были настоящими товарищами. Отважными воинами!

Он замолчал, а по его щеке скатилась скупая мужская слеза.

- Они вечно будут жить в нашей памяти, - продолжал Трубинин, - мы будем вечно помнить их великий подвиг!

Спустя несколько дней.

На площади собрались множество людей. Возле трибуны на коленях стояли четыре человека со связанными назад руками. Они тряслись от страха. У одного по лицу текли слезы. В нескольких шага от осужденных стоял конвой, вооруженный автоматами. На трибуне находился Павел. Он хмуро смотрел на толпу. В одной руке у него был пистолет, в другой бумажка.

- Именем Коммуны провозглашается приговор, - произнес Трубинин, а потом зачитал содержимое своей шпаргалки:

- Евлетов Андрей Викторович, состоял в банде, незаконно оккупировавшей продуктовый склад, создав тем самым угрозу голода. Банда так же похищала людей для обращения в рабство. Кроме того, члены этой банды убили наших товарищей. Приговор Народного Трибунала: Казнить.

Павел выстрелил ему в голову. Тот упал на асфальт, вокруг его головы стала растекаться лужа крови. Остальные осужденные при выстреле вздрогнули. Они подняли к небу полные мольбы глаза. А толпа одобрительно загудела.

- Правильно! – донеслись отдельные возгласы, - казнить мразей!

- Корзинин Дмитрий Георгиевич, состоял в банде, незаконно оккупировавшей продуктовый склад, создав тем самым угрозу голода. Банда так же похищала людей для обращения в рабство. Кроме того, члены этой банды убили наших товарищей. Приговор Народного Трибунала: Казнить, - зачитал Павел следующий пункт.

Выстрел. Еще один труп с дыркой в черепе.

- Маразетов Ильдар Вазементович, состоял в банде, которая терроризировала население, под угрозой физической расправы отнимая у них продукты, похищала людей для обращения в рабство. Хотя он и сотрудничал со следствием, но Народный трибунал посчитал, что этого недостаточно. Приговор: казнить!

Остался последний. Он был весь в бинтах. И тихо шептал:

- Пожалуйста, пощадите!

Eго шепот мог слышать только Павел. Но он продолжая сохранять каменное выражение лица зачитал последний приговор:

- Белоусов Ринат Артурович, состоял в банде, незаконно оккупировавшей продуктовый склад, создав тем самым угрозу голода. Банда так же похищала людей для обращения их в рабство. Кроме того, члены той банды убили наших товарищей. Но сам подсудимый не принимал участия в убийстве, кроме того, он был против того, чтобы захватывать людей и обращать их в рабство. На почве данных разногласий у него был конфликт с другим членом банды, который вылился в драку, в ходе которой подсудимому были нанесены ножевые ранения от бывшего сообщника. Приговор народного трибунала: помиловать!

Бандит удивленно уставился на Павла, не веря своим ушам. По толпе пронесся недовольный гул.

- Я понимаю, что вы все жаждите отмщения. Но мы должны быть милосердны к тем, кто оступился и чистосердечно раскаивается в содеянном. Но если кто-то из вас не согласен с решением Народного Трибунала, предлагаю выйти сюда и провозгласить собрание нового Народного Трибунала.

Павел замолчал, строго оглядывая присутствующих. Гул смолк.

- Да ладно, пусть живет, - сказала кто-то из толпы, - раз действительно никого не убивал…

- А если он врет? – подняла вопрос стоящая неподалеку женщина в штормовке и красной косынке.

- Да, действительно, - согласился Павел, - мы не можем так вот сразу доверять тому, кто недавно состоял в опасной банде. Поэтому ему устанавливается испытательный срок два месяца, в течение которого осужденный будет находиться под строгим надзором Народной Милиции. Если в течение испытательного срока он не даст повод усомниться в его честности и сознательности, то будет собрана специальная комиссия, которая определит его место в нашей Коммуне. В противном случае помилование будет заменено на казнь.

Перед тем как пойти в школу, Вадик забежал в больницу к Антону. Тот уже не лежал в кровати, а сидел за столиком и читал книгу.

- О, привет! – сказал он, - как дела?

- Отлично, - улыбнулся мальчик, - сегодня меня будут принимать в пионеры.

- Вау! Круто. Завидую. А я вот не был пионером, пионерскую организацию распустили за несколько месяцев до моего рождения, - вздохнул Зубатов.

- А что ты читаешь? – спросил Вадик, выхватив у него из рук книгу.

- Эй, нельзя так! – строго сказал Антон.

А Вадик тем временем прочитал название:

- Николай Островский. «Как закалялась сталь». Это про что?

- Про героя, который боролся за дело коммунистической партии!

- Ух, ты! Дашь потом почитать?

- Конечно, приходи после школы, заберешь. А теперь беги, а то опоздаешь.

Мальчик вприпрыжку побежал в школу. По дороге он ненадолго задержался, чтобы полюбоваться на солнышко, ненадолго выглянувшем из-за туч. Наступало бабье-лето, и это не могло не радовать. Вадик глядел на небо, прищурив глаза. Потом он так же вприпрыжку добежал до школы. В актовом зале собрались множество взрослых и детей.

Вскоре началась церемония. Счастливчики, которых одним из первых принимали в пионеры, выстроились в линейку. Маргарита, которая теперь работала в этой школе учительницей химии, сказала:

- Ну что, начнем.

Вперед вышла рыжеволосая девочка в джинсах и белой футболке. Маргарита покачала головой, оглядев детей. Все были одеты как попало, в кто нелепые рубашки, местами грязные, кто в безвкусные худи. И почти все в джинсах. А обувь – кроссовки. Нет, не так она себе