Татьяна Терещенко - О браке. Священное Писание и церковный опыт

Иеромонах Серафим (Роуз)

(1934–1982 гг.)

Нам нужно помнить, что все мы чада Божии: и наши дети, и мы сами, их воспитатели, – отцы, матери, духовники. Эта память поможет нам сохранить необходимое смирение, которое должно быть присуще всякому христианскому деланию. Но, конечно же, не нужно понимать смирение неправильно, как понимают иногда наши педагоги, не имеющие духовного опыта. У нас был один преподаватель в воскресной школе, он говорил: «Чему я могу научить детей? Я же хуже их, они лучше меня». Он говорил это совершенно искренне и отказывался при этом принимать какие-то волевые решения, применять к детям наказание. Конечно, речь идет не о таком смирении, а об осознании того, что если нам не поможет Бог, если мы не будем обращены к Нему, то решить проблемы, которые встают перед нами, мы не сможем. И всякий учитель должен быть учителем по образу Христа, всякий отец должен быть отцом по образу Отца Небесного, и всякий наставник должен брать образ Христа для себя как идеал, которому он должен следовать в своей педагогической деятельности.

Епископ Пантелеймон (Шатов)

(род. в 1950 г.)

Говорят, что гораздо лучше почитать над маленьким, который никак не может уснуть, главу из Евангелия или избранные молитвы, нежели часами трясти кроватку. Весьма мудро поместить в детской большой образ Христа и Богоматери, чтобы глазки младенца привыкали к святыне и он чувствовал на себе взор Той, Которая ближе к нам, чем родная мама. Ведь главное – воспитать в наших детях ощущение Божиего вездеприсутствия, всеведения и всемогущества Господня.

Протоиерей Артемий (Владимиров)

(род. в 1961 г.)

Любовь к ребенку должна быть разумной и зрячей. Во всем потворствуя и потакая ему, мы разрушим в нем нравственное чувство, испортим его сердце, обречем в будущем на одиночество и отчуждение от людей.

Протоиерей Артемий (Владимиров)

Великую ошибку допускают те православные родители, которые, желая вырастить из своих детей Серафимов и Херувимов, преподобных Сергиев и Амвросиев Оптинских, забывают, что каждое дитя создано по образу и подобию Божию, что в человеке проявляется свойство Богом дарованной свободы выбора. Сам Господь никогда не насилует нашего произволения, никогда не принуждает, а лишь предлагает стезю веры и любви.

Поэтому родители должны много молиться, чтобы найти верный путь, золотую середину в воспитании своих детей, с одной стороны, не потакая их капризам, не воспитывая их на ложном принципе вседозволенности, а с другой стороны, не впадая в излишнюю строгость, администрирование бессмертной детской душою, и тем самым обуславливая отпадение от Бога наших детей тогда, когда они войдут в возраст, период творческой самодеятельности, активности, когда свободно будут выявлять собственное произволение.

И поистине, нужно иметь духовное сердце, чтобы суметь сладить с ребенком, который почему-то отказывается идти в храм в день воскресный, находит для себя занятия более нужные и важные, будь то лепка из пластилина или беганье по двору за друзьями, или какое другое. Всякий раз, когда мы насильно вырываем игрушку из рук ребенка, отторгаем его от общения с себе подобными и влачим его в храм, как рабовладелец несчастного негра на торжище, мы подрываем благочестивые устои детской души, мы помогаем ей сделаться революционеркой: в оный час топнуть на все ногой и повернуться спиной к Церкви.

Протоиерей Артемий (Владимиров)

Даже если внезапно подпрыгивает температура, то уж «Господи, помилуй» всегда можно сказать перед тем, как что-то предпринять. Или даже одновременно с лечением. Тем более в момент опасности это нужно! А еще можно сделать так: пускай остальные дети становятся к иконе и молятся за болящего братика или сестричку, а мы ему будем всячески помогать.

Священник Алексий (Грачев)

(1959–1998 гг.)

Серьезная болезнь ребенка всегда говорит о том, что для семьи настало время покаяния. Она побуждает усилить наши духовные труды.

Священник Алексий (Грачев)

Был такой случай, когда мать отказалась от ребенка, и он умер, хотя родился достаточно здоровым.

А бывает, ребенок родится больным, даже настолько, что по клиническим признакам болезнь заведомо безнадежна. Но мать по своей надежде поднимает ребенка со дна моря. Я-то, как их лечащий врач, знал, что тут происходило нечто помимо чистой медицины.

И уже явно, что Господь послал ей этого ребенка для того, чтобы они спасались рядом друг с другом. Один – терпением, страданием, своей как бы бессловесной молитвой, а та – Христа ради преодолением безнадежности.

Священник Алексий (Грачев)

Семья – это единое тело, и часто духовный груз, который на ней лежит, распределяется между ее членами неравномерно.

Случается, что дети несут непосильный груз и расплачиваются своим здоровьем за грехи и ошибки родителей.

Священник Алексий (Грачев)

Побывав в детском доме, уходишь с ощущением, что, может быть, этот мир, который враг рода человеческого стремится превратить в сплошной «диснейленд» с жующими и улыбающимися до ушей, бессмысленно счастливыми роботами, этот падший порнографический мир еще держится только потому, что есть дети, которые своими страданиями перевешивают чашу весов нашего безбожия и нераскаянности. Судьбы этих детей раскроются в вечности. Болезни и «ненормальности» суть явления только земной жизни.

Если Бог не сотворил смерти, но она вошла в мир через отступление от Него, через грех, то тем более Он не сотворил болезней.

Священник Алексий (Грачев)

Больные дети принимают на себя подвиг мученичества и юродства ради того, чтобы Господь не до конца прогневался на этот мир, и мы, может быть, благодаря им еще имеем время на покаяние. Но мы, по нашей нераскаянности, по нашей привычке не думать о своих грехах, а винить в них кого-то другого, не чувствуем этого.

Священник Алексий (Грачев)

Избегай не только прелюбодеяния, но и малейших подозрений ревности. Если жена напрасно подозревает тебя, успокаивай ее и уговаривай. Не с ненавистью и надмением обращайся к ней; она делает сие по чрезмерной заботливости своей о тебе, она опасается за право своего обладания, ибо ее владение – тело твое, и это владение драгоценнее всего.

Но муж да не поступает так, чтобы на него достойно падало подозрение. Скажи мне, зачем ты на целый день отдаешь себя друзьям, а жене только на вечер? Поступая так, ты не можешь отклонить подозрения. И если жена обвиняет тебя, не обижайся – это дело дружбы, а не дерзости, это обвинения пламенной любви, горячего расположения и опасения. Она боится, чтобы кто не окрал ее ложа, чтобы кто не отнял у нее ее высшего блага, не лишил ее главы.

Святитель Иоанн Златоуст

(IV–V вв.)

Уничтожается и любовь, если возмущена ревностью.

Преподобный Ефрем Сирин

(IV в.)

Порой бывает так между мужем и женой: они друг друга любят сильно, крепко, ласково, радостно. И один из них ревнует мужа или жену – не по отношению к кому-нибудь, который вот тут, теперь может поставить под вопрос их любовь, а по отношению к прошлому. Тому, кто так безумно, неумно любит, хотелось бы, чтобы жизнь началась только с момента их встречи. А все то, что предшествует этому, все богатство жизни, души, отношений кажутся ему опасностью; это что-то, что живет в душе любимого человека помимо него. Это одна из самых опасных вещей. Потому что человек не может начать жить с какого-то, даже самого светлого дня встречи с любимым, дорогим человеком. Он должен жить с самого начала своей жизни. И любящий должен принять тайну прошлого как тайну и ее уберечь, ее сохранить, должен допустить, что в прошлом были такие отношения любимого человека с родителями, с друзьями, с подругами, такие события жизни, к которым он не будет причастен, иначе как оберегающей, ласковой, почтительной любовью. И здесь начинается область, которую можно назвать областью веры: веры не только в Бога, а взаимной веры одного человека в другого.

Митрополит Антоний Сурожский

(1914–2003 гг.)

Плотская ревность свойственна человеку грубому. Чем духовнее личность супруга, тем полнее он вверяет судьбу своей семьи в руки Божии, а стало быть, тем глубже и сердечнее молится о ненарушимости мира и согласия в семье своей, и именно в молитве к Богу высказывает и выливает, выплакивает все то, что в языческих союзах обрушивается на голову легкомысленной половины. Внимательный христианский супруг не может не замечать малейших отклонений в сердце и мыслях любимой, не может не видеть тех опасностей и соблазнов, которые постоянно стучатся в двери семьи. Но как по-разному ведут себя мужья! Один накричит на свою жену, другой ударит, третий перестанет разговаривать, четвертый будет сидеть с мрачным лицом и односложно буркать что-то в ответ на слова супруги… А иной не повысит голоса, как обычно, поздоровается, в осторожной форме спросит супругу или выразит свое беспокойство, не потеряв ни нежности, ни доверия, ни любви. И этот вопрос, эта тревога, идущая из чистого, добродетельного сердца, будут куда более действенны, чем внешняя поза или какая-то грубость, хотя бы и внушенная оскорбленной любовью.