В. Носков - Афоризмы. Русские писатели. Золотой век

…Я не могу представить себе, чтоб у какого бы то ни было вопроса не имелось подлежащего начальника… (М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Не полагайте движению препон, но умейте овладеть им. (М. Е. Салтыков-Щедрин)

Ведь ни сепаратизм, ни социализм не мешают писать доклады, циркуляры, предписания и отношения. (М. Е. Салтыков-Щедрин)

Государство так часто продается за грош, и притом так простодушно продается, что даже история уже не следит за подобными деяниями и не заносит их на свои скрижали. (М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Политическая арена слишком легко превращается в арену для разрешения вопроса: при ком или при чем выгоднее? – благоразумно при этом умалчивая: для кого?

Результатом такого положения вещей является, конечно, не торжество государства, а торжество ловких людей. Не преданность стране, не талант, не ум делаются гарантией успеха, а пронырливость, наглость и предательство.

…Шепчут о чем-то впотьмах

Два-три усталых журнала.

(Д. Д. Минаев)

Глашатай будущей свободы,

Ты в дни печалей и невзгод

Сидел у моря – ждал погоды

И нам указывал вперед.

(Д. Д. Минаев)

Переменили ямщика,

А клячи прежние остались.

(Д. Д. Минаев)

Что нам считаться заслугами партии,

Блеском, огнем корифеев своих, —

Если б и были нам выданы хартии,

Все бы равно испошлили мы их!

(К. К. Случевский)

Мудрое правление находит способ усиливать в чиновниках побуждение добра или обуздывает стремление ко злу.

(Н. М. Карамзин)

Везде грабят, а кто наказан? Ждут доносов, улики, посылают сенаторов для исследования, и ничего не выходит! Доносят плуты – честные терпят и молчат, ибо любят покой. Не так легко уличить искусного вора-судью, особенно с нашим законом, по коему взяткобратель и взяткодатель одинаково наказываются. (Н. М. Карамзин)

Судиться по правам – не тот у них был нрав;

Да сильные в правах бывают часто слепы.

У них на это свой устав:

Кто одолеет, тот и прав.

(И. А. Крылов)

…А где пастух дурак, там и собаки дуры.

(И. А. Крылов)

На младших не найдешь себе управы там,

Где делятся они со старшим пополам.

(И. А. Крылов)

Мы платим, но не знаем, куда деваются наши деньги. Мы даже точно не знаем, сколько мы платим, так как продажность судей и взяточничество администраторов отнимают у нас столько же, если не больше, чем само правительство. (М. С. Лунин)

Человек, хотя несколько принадлежащий общественной деятельности на том или другом поприще, подлежит с своими хорошими и худыми качествами общественному суду: он его достояние и собственность. (П. А. Вяземский)

…Где многие делают все, что хотят, там все терпят то, чего не хотят. (А. А. Бестужев)

Пример – самое красноречивое убеждение и самый одушевительный приказ. (А. А. Бестужев)

Разбери Прохорова с Устиньей, кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи. (А. С. Пушкин)

В определенных обстоятельствах у некоторых людей совершенно естественно развивается такое отвращение ко всему, что может рассматриваться как общественное мнение, что они уже не в состоянии сдерживаться, и даже если общественное мнение не только не причиняет им неприятностей, но напротив, их поддерживает, служит им вполне, так сказать, довольно, что взвалило их себе на спину… они пользуются тем, что оседлали его, чтобы больно бить его ногами. (Ф. И. Тютчев)

…Много у нас есть охотников прикомандироваться сбоку во всяком деле. Чуть только явится какое место и при нем какие-нибудь денежные выгоды, как уже вмиг пристегнется сбоку секретарь. (Н. В. Гоголь)

Нужно, чтобы в деле какого бы то ни было мастерства полное его производство упиралось на главном мастере того мастерства, а отнюдь не каком-нибудь пристегнувшемся сбоку чиновнике, который может быть употреблен только для одних хозяйственных расчетов да для письменного дела. Только сам мастер может учить своей науке, слыша вполне ее потребности, и никто другой. (Н. В. Гоголь)

Старайтесь только, чтобы сверху было все честно, снизу все будет честно само собою. (Н. В. Гоголь)

Вы очень хорошо знаете, что приставить нового чиновника для того, чтобы ограничить прежнего в его воровстве, значит сделать двух воров вместо одного. Да и вообще система ограничения – самая мелочная система. Человека нельзя ограничить человеком; на следующий год окажется надобность ограничить и того, который приставлен для ограниченья, и тогда ограниченьям не будет конца. Нужно оказать доверье к благородству человека, а без того не будет вовсе благородства. (Н. В. Гоголь)

Да, много, слишком много нужно у нас бескорыстной любви к истине и силы характера, чтобы посягнуть даже на какой-нибудь авторитетик, не только что авторитет… (В. Г. Белинский)

От юных лет с казенной суммой

Он жил как с собственной казной.

(М. Ю. Лермонтов)

…Заметили ли вы, что человек, необыкновенно рассеянный в кружке подчиненных, никогда не бывает рассеян с лицами высшими? Отчего бы это? (И. С. Тургенев)

Если всех нас под закон подводить, так никто прав не будет, потому мы на каждом шагу закон переступаем… Выходит, что под закон-то всякого подводить нельзя, а надо знать кого. (А. Н. Островский)

Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя в действии облегчит. (М. Е. Салтыков-Щедрин)

Никакому администратору, ясно понимающему пользу предпринимаемой меры, никогда не кажется, чтоб эта польза могла быть для кого-нибудь неясною или сомнительною… Наконец, всякий администратор добивается, чтобы к нему питали доверие, а какой наилучший способ выразить это доверие, как не беспрекословное исполнение того, чего не понимаешь? (М. Е. Салтыков-Щедрин)

Предводитель… ничего не забыл и ничему не научился. (М. Е. Салтыков-Щедрин, Эпоха увольнения от войн)

Люди обыкновенно начинают с того, что с усмешкой отзываются о сотворении мира, а кончают тем, что не признают начальства. (М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Нет ничего для начальства обременительнее, как ежели он видит, что пламенности его положены пределы. (М. Е. Салтыков-Щедрин)

Я живой пример того рокового, но в то же время нравственного и логического явления, по которому всякий порок несет в себе подобающее ему наказание.

(Ф. И. Тютчев)

(К. К. Павлова)

У нас, право, до того дело дошло, что не только по случаю какого-нибудь подвига, но просто, если только иной не нагадит никому в жизни и на службе, то уже считает себя бог весть каким добродетельным человеком, сердится сурьезно, если не замечают и не награждают его. (Н. В. Гоголь)

Шиллер сказал, что смерть есть великий примиритель. Эти слова могут быть отнесены к нашей науке. При каждом историческом проступке она приводит исторические обстоятельства, смягчающие вину преступника, кто бы ни был он – целый народ или отдельное лицо. Да будет нам позволено сказать, что тот не историк, кто не способен перенести в прошедшее живого чувства любви к ближнему и узнать брата в отделенном от него веками иноплеменнике. …В самых позорных периодах жизни человечества есть искупительные, видимые нам на расстоянии столетий стороны, и на дне самого грешного перед судом современников сердца таится какое-нибудь одно лучшее и чистое чувство. Такое воззрение может служить к ущербу строгой справедливости приговоров. Ибо оно требует не оправданий, а объяснений, обращается к самим лицам, а не к подлежащим суждению делам их. (Т. Н. Грановский)

За чистоту моей морали

Простите мне мои грехи.

(И. С. Тургенев)

Да, преступление, кажется, не может быть осмыслено с данных, готовых точек зрения, и философия его несколько потруднее, чем полагают. Конечно, остроги и система насильных работ не исправляют преступника; они только его наказывают и обеспечивают общество от дальнейших покушений злодея на его спокойствие… Конечно, преступник, восставший на общество, ненавидит его и почти всегда считает себя правым, а его виноватым. (Ф. М. Достоевский)

Когда мы мним, что счастию нашему нет пределов, что мудрые законы не про нас писаны, а действию немудрых мы не подлежим, тогда являются на помощь законы средние, которых роль в том и заключается, чтоб напоминать живущим, что несть на земле дыхания, для которого не было бы своевременно написано хоть какого-нибудь закона. (М. Е. Салтыков-Щедрин)

С одной стороны, преступление есть осуществление или, лучше сказать, проявление злой человеческой воли. С другой стороны, злая воля есть тот всемогущий рычаг, который до тех пор двигает человеком, покуда не заставит его совершить что-либо в ущерб высшей идее правды и справедливости, положенной в основание пятнадцати томов Свода законов Российской империи…

Не потому должен быть наказан преступник, что этого требует безопасность общества или величие закона, но потому, что об этом вопиет сама злая воля, служащая источником содеянного преступления. Она сама настаивает на необходимости наказания, ибо в противном случае она не совершила бы всего естественного круга, который обязывается совершить!