Диана Машкова - Главные правила жизни

Человек, особенно моей профессии, должен знать все, что происходит за окном — и хорошее, и плохое, – и делать из этого собственные выводы.

Очень не люблю любое притворство, любую жеманность, любую неестественность в проявлении. У нас у всех есть какие-то маски, но нельзя, чтобы маска приросла настолько, чтобы забыть, кто ты есть на самом деле.

Мне кажется, что прощать – это очень высокая способность души. Если я чувствую, что раскаяние искреннее, обязательно прощаю. Что бы этому ни предшествовало.

Я себе позволяю роскошь быть такой, какой хочу. Но, если чувствую, что обидела, не права, виновата, могу извиниться перед любым человеком. Корона с меня не упадет.

Уверена, что не обижаются только равнодушные, горделивые, влюбленные в себя люди. Я обижаюсь на несправедливость, обижаюсь на предательство, обижаюсь на злобу.

Сейчас меня больше всего радуют маленькие дети. Если я сильно устала, чем-то недовольна, зла на что-то, для того чтобы вывести меня из этого состояния, нужно показать мне ребенка.

Мне интересен каждый человек. Даже тот, который вызывает сразу какую-то неприязнь. Я хочу понять: а почему он такой? Иногда для этого и 10 минут хватает.

Думаю, что характер – дело врожденное, так же как и талант. Можно научиться ремеслу, а стать талантливым невозможно. Просто с возрастом какие-то черты усугубляются, обостряются, а что-то уходит.

Большое счастье, что Бог лишил меня высокой самооценки, самовлюбленности. Я не люблю свое изображение. Отчасти поэтому и перестала в кино сниматься. Я очень редко смотрюсь в зеркало: мне просто не нравится.

Я очень многого в жизни не добилась, точнее – не узнала. Вроде бы я неплохой организатор, но организовать свою жизнь так, чтобы все успеть, у меня не получилось.

Не понимаю, когда человек говорит: «я вообще не завидую». Я никогда не завидовала ни внешности, ни хорошей фигуре, которой у меня никогда не было, ни богатству, которого у меня тоже никогда не было, ни ролям. Но с некоторых пор завидую здоровью, физическому состоянию.

Важно, как относиться к предмету зависти. Когда я, сидя в машине, вижу бегущую, уже достаточно взрослую женщину с прямой спиной и она не хромает и хорошо дышит, я думаю: какая счастливая! В это время я не желаю ей того, что у меня, но восхищаюсь тем, что такое возможно. Так что природа чувства зависти мне понятна.

Если бы у меня была машина времени, я вернулась бы в тот период, когда родился сын, начинался «Современник», случилась моя первая поездка в Америку, чтобы еще раз испытать те эмоции, многие из которых даже трудно описать словами.

Я умею быть благодарной. Прежде всего за отношение, за верность, за дружбу. У меня были и есть очень много людей, в которых я абсолютно уверена, которые преданы театру, а значит, мне.

Легче всего общаться с себе подобными. Но таких людей трудно найти. В чем-нибудь они будут обязательно отличаться. Так что очень важно искать компромиссы, учиться терпимости и любви к людям.

Актер театра и кино, народный артист Российской Федерации, многократный лауреат кинопремии «Ника», «Золотой орел» и театральной премии «Чайка». Сыграл в фильмах «Нежный возраст», «Свои», «12», «Мой сводный брат Франкенштейн», «Стиляги», «Дом» и др.

Жизнь не такая длинная штука, чтобы заставлять себя работать и не получать при этом удовольствия. Надо радоваться этой жизни и быть веселым. К счастью, сегодня я в кино могу позволить себе выбирать. У меня не стоит задача превратить свою работу в тупой сбор денежных знаков.

Слова «статус» и «престиж» не из моего лексикона. Я смущаюсь, когда меня спрашивают: «Почему вы ездите без водителя?» А почему я должен ездить с водителем? Некоторые думают, что он мне по статусу полагается. Само понятие статуса у нас достаточно размытое. Огромное количество людей считает, что они статусные, даже не совсем понимая, что это такое.

Сегодня многие жалуются, что исчезло общение, нас «размыла» суета. Но я считаю, виноваты электронная почта и мобильный телефон. Раньше, чтобы пообщаться, надо было созвониться – кому-то из дома, а кому-то из автомата и потом найти время для встречи. Сейчас поговорить можно в любой момент, не отрываясь от дел, на ходу. Мне кажется, что и застолья наши изменились по этой причине. Мне не хватает тех наших посиделок.

Почти все явления, которые нас окружают, со знаком плюс и со знаком минус одновременно, как в поговорке «все палки о двух концах». Я вспоминаю фразу английского прозаика Джона Фаулза из его романа «Любовница французского лейтенанта», которая звучит в переводе так: «Ибо лучшее определение Бога – это абсолютная свобода всех свобод». Я сел и задумался. Это классная фраза. И насколько классная, настолько и страшная.

Я согласен, что русский человек без страдания не человек, поскольку очень верю Федору Михайловичу Достоевскому. Так же и по Булгаковской формуле «Никогда ничего не проси». Чтобы что-то в этой жизни получить, все равно надо пострадать. Иногда это бывает даже полезно: не находишь общий язык с дочерью, женой, родителями – помучайся и подумай.

Самое главное – не влюбиться в свои страдания или переживания. Иногда человек мучается и говорит: «Я не могу найти себя в жизни», а когда психолог начинает разбираться, то становится понятно, что человек эту проблему любит, что он себя в ней очень комфортно чувствует. Это самообман, и опасно на нем зацикливаться.

Я никогда в жизни не говорил: «У меня депрессивное настроение». Считаю депрессию психологической аномалией, душевной болезнью. Я видел немало людей, которые попадали в эту жуткую болезнь, и видел, как они оттуда выбирались. А у меня бывает невеселое, плохое настроение.

Психология – это часть моей профессии, без нее невозможно быть артистом. Я разговариваю с человеком, а сам наблюдаю, как он слушает, как сидит, как смотрит. Причем это у меня происходит автоматически, потому что это первый курс Школы-студии МХАТ.

Если постоянно думать о том, чтобы не ошибиться, не обмануться, то можно сойти с ума и ограничиться. А мне нравится жить и учиться. Когда в 55 лет думаешь, что человек в 21 год не может тебя удивить или даже чему-то научить, это неправильная установка. Нужно слышать людей.

Мне очень нравится фраза «Мужчины не обижаются, мужчины расстраиваются». Хотя чувство обиды присутствует в любом человеке.

Если формула любви и существует, Господь скажет ее нам за десять минут до конца света. Любовь – это все, что угодно, но только не то, что можно сформулировать. Она бывает счастливая и несчастливая, она бывает работой, она бывает сладким и горьким мучением. Но мир без любви невозможен, как и вообще существование цивилизации, самой природы.

Страшно сочувствую людям, которые с пеной у рта доказывают, что любви нет, людям, которые разочарованы в этом. Иногда можно всю свою любовь направить на собаку, которая живет с тобой, или на ребенка, но это чувство постоянно должно быть рядом. Да оно так и есть, просто мы иногда пытаемся сделать вид, что не замечаем этого или не хотим замечать.

Бывает, человек занимается самоедством, самоуничижением. И это плохо. Нужно себя хвалить, но только делать это интимно, наедине с собой. А как только забываешь, что стоишь перед кем-то, – это уже дорога к врачу.

Когда начинают «расти крылья», нужно успеть вовремя их связать. Я помню, как после премьеры фильма «Армавир» в ресторан Дома кино вдвоем заходят Гердт и Евстигнеев. И оба показывают мне пальцами ОК, (а я играю там неглавную роль), а потом еще подходят и говорят какие-то слова… Вот это было просто умереть не встать!

После «Вишневого сада» в Нью-Йорке Аль Пачино поцеловал Галину Борисовну Волчек, Марину Неелову, а мне пожал руку и сказал: «Браво, Лопахин!» И это тоже было падение на пятую точку, потому что восхищение было не лживым, а я считаю Аль Пачино величайшим артистом.

Вся наша жизнь – зебра, и нужно в моменты черных полос не терять своих лучших качеств, потому что выкарабкаться из этого можно только через положительные и доброжелательные установки.

Больше всего люблю фразу Достоевского «Красотой мир спасется» за то, что она не нуждается в расшифровке. Она всеобъемлющая. Естественно, это красота духовная, красота движения, красота поступков, красота героизма, мужества, умения не просто красиво говорить, а красиво слушать. Всего! Но вообще, «красота» – не то слово, которым я часто пользуюсь.