Славница - Перекати-поле

Название: «Перекати-поле»

Автор: Славница

Пейринг: ВМ/ГП, СС/ГП.

Рейтинг: NC-17

Тип: слеш

Жанр: AU/ангст/приключения

Размер: макси

Статус: заночен.

Дисклаймер: Герои не мои, а все остальное...

Саммари: Судьба Гарри похожа на перекати-поле, которое несет по жизни, роняя в темные пропасти, поросшие колючками, и вознося к сияющим вершинам.

Комментарии: Так как это альтернативная история, то в ней оригинальные сюжетные ходы соседствуют с искаженными идеями мадам Роулинг, присутствует множество новых персонажей и ООС знакомых героев. Пейринги разные, но Снарри проходит красной нитью по всему сюжету.

Предупреждения: В фике встречаются бранные слова, насилие, секс с несовершеннолетними и другие нехорошие вещи. Повышение рейтинга происходит не сразу, но резко (с 10 главы).

* * *

Глава 1. Родной дом

Приземистый дом находился немного на отшибе от всего поселения. Его светло-бежевые стены почти полностью закрывал разросшийся плющ. Покатую, треугольную крышу устилала бордовая черепица; за широкими окнами виднелись цветы на подоконниках и тюлевые занавески. Таким он казался хозяевам и их друзьям.

Для всех остальных за покосившимся палисадником стоял полуразвалившийся остов, к которому было страшно подойти. Его обитатели - молодая семья Поттеров (Джеймс, Лили и их годовалый сын Гарри) - приехали в долину Годрика, чтобы спрятаться, и применили к своему жилищу массу маскирующих чар.

В магическом мире Британии уже шестой год шла война. Волдеморт с Пожирателями смерти стремительно набирал силы, чтобы захватить власть. Поттеры были на противоположной стороне и являлись активными участниками Ордена Феникса. Уже три раза им удавалось уйти из-под самого носа врага, и они никогда не стали бы прятаться, если бы не их маленький сын.

Незадолго до рождения Гарри Сивилла Трелони, потомок великой прорицательницы Кассандры, предсказала появление на свет «Избранного», который сможет победить темного мага. Сын Поттеров, наряду с другим мальчиком, Невиллом Лонгботтомом, подошел под это пророчество, и обеим семьям пришлось скрываться.

Гарри рос смышленым малышом. К году и трем месяцам он уже научился говорить много слов и мог сказать некоторые простые фразы, любил раскрашивать картинки, летал на игрушечной метле, имеющей страховочные ремни, и, как многие любимые дети, был чуточку избалован. Потому что, кроме отца, еще трое одиноких мужчин с удовольствием участвовали в его ребячьих затеях. А их у мальчика было всегда много.

Больше всего Гарри любил игру в прятки с крестным, во время которой тот превращался в огромную черную собаку, смахивающую на медведя. Когда это происходило, малыш с притворным возмущением кричал:

- Нисесно!

- Даа… - наигранно-обиженным тоном тянул Сириус, возвращаясь в человеческий облик. - А честно прятаться так хорошо? Честно выбегать из-за угла и дергать меня за хвост?

И они моментально устраивали потасовку, в конце которой Гарри забирался на собаку, вцеплялся в шерсть на загривке и кричал: «Но!» - будто это был конь.

На спине папы представить себя на лошади ему было еще проще, так как Джеймс становился оленем с красивыми ветвистыми рогами. Правда, мама не разрешала ему двигаться быстро, и папа ходил степенным шагом. Под еще большим запретом находились совместные полеты на метле на большой высоте и скорости.

- Джеймс, - строго говорила Лили, - ему еще и двух нет! Я, конечно, понимаю, что тебе не терпится сделать из сына и наездника, и первоклассного летуна, но он слишком мал и еле на ногах стоит.

Это было большим преуменьшением. Гарри начал ходить еще в десять месяцев и теперь носился по дому, как выпущенное из пушки ядро. Поэтому Джеймс смеялся над словами жены, и, стоило ему взлететь с сыном в воздух, да еще в сопровождении друзей, как он забывал об ее наказах и начинал выписывать фигуры высшего пилотажа, стискивая древко метлы одной рукой, а другой крепко прижимая к груди визжащего от восторга ребенка.

Вынужденный отойти от дел Ордена, Поттер-старший посвящал почти все свое время Гарри, поэтому мальчик его буквально боготворил. На втором месте у ребенка стоял Сириус, который так самозабвенно отдавался игре, что казался в такие моменты лишь чуть старше своего крестника.

Почти их противоположностью был Ремус, которого мальчик звал Луни: малоразговорчивый, тихий, предпочитающий что-нибудь почитать или заняться с ним рисованием. Он отличался от остальных мужчин еще и тем, что Гарри ни разу не видел, как тот перекидывается. Происходило это нечасто и напоминало тяжелую болезнь, до и после которой Люпин становился еще печальней.

Как относиться к еще одному другу родителей, мальчик не знал. Когда вокруг были другие взрослые, Питер сюсюкался с ним, позволял крутить себя за хвост (мужчина становился крысой), сажать во всевозможные вазы и коробки с целью: «выберется или нет». Но стоило малышу остаться с ним один на один, как он преображался.

- Скоро, очень скоро, я от тебя избавлюсь, маленький изверг, - злобно говорил Питер, с силой хватая непокорные волосы ребенка или стискивая тоненькую ручонку цепкими крючковатыми пальцами. - Таким же лицемерным растешь, как твой папаша. Говорит, что я его друг, а вечно насмехается и унижает. Ты себе не представляешь, как я ненавижу Джеймса, а теперь и тебя. Лили не хочет воспринимать меня всерьез, смотрит, как на пустое место. Но я решусь, разорву этот гордиев узел. Мой господин убьет и его, и тебя. А Лили останется, и я буду ее утешать, так как Ремус оборотень и не сможет быть рядом, а Сириуса, с моей подачи, все посчитают предателем.

В такие моменты Гарри боялся мужчины и начинал плакать. Тут же прибегала мама, прижимала его к груди и с возмущением выговаривала обидчику:

- Что ты с ним снова сделал? Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не сжимал его ручки!

- Он просто растет неженкой, - отвечал Питер, равнодушно пожимая плечами. - Гарри должен уметь терпеть боль. Он же будущий мужчина. К тому же, не так уж сильно я сжимаю пальцы. Я не виноват, что они у меня жесткие и сильные. Да посмотри сама, Лили, у него и синяков не осталось!

Она, в самом деле, изучала ручки сына и гладила чуть заметные красные пятнышки, если такие находились (хитрец чаще таскал безответную жертву за волосы).

- Что ты плакал, мой маленький? - ласково спрашивала мать у малыша. - Скажи, Питер обидел тебя? Что он тебе сделал?

Но Гарри молчал, потому что не умел выражаться длинными фразами и слишком часто слышал от папы и Сириуса, что мужчина не должен жаловаться. Зато он старался придумать какое-нибудь унизительное или противное испытание для Хвоста, как называли Питера друзья. Можно сказать, что в этих забавах малыш проявлял садистские наклонности.

* * *

За окнами дома бушевала слякотная и ненастная осень, и в доме была такая же мрачная атмосфера. Каким бы ни был Гарри маленьким, но и он понимал, что его родители и их друзья разругались. К ним никто не приходил уже целые две недели, а мама и папа почти не разговаривали друг с другом. Поэтому малыш ныл, привлекая к себе внимание.

Он очень надеялся на сегодняшний день. Вечером должен был быть праздник - Хэллоуин. Папа развешивал под потолком полые тыквы, летая по дому на метле вместе с сыном. Мама пекла тыквенный пирог и жарила гуся. Гарри предвкушал, как на него наденут маскарадный костюм (ребенка собирались нарядить привидением), и он будет требовать конфеты за возможность пройти в гостиную.

- Луни точно не придет, потому что не вернулся с задания, - с грустью и тревогой сообщила Лили ближе к вечеру, заставляя Гарри волноваться, что праздник будет испорчен.

- Мы же решили не принимать его, так как Хвост утверждает, что все оборотни сейчас подвержены воздействию Сама-знаешь-кого, - напомнил жене Джеймс, хмурясь.

- Ты веришь Питу больше, чем Рему? - возмутилась она. - По-моему, он наговаривает. Луни никогда не переметнется на сторону этого монстра - его магическая сущность не управляет им!

Слыша сердитый тон родителей, малыш подумал, что они снова поругаются, и даже собирался заплакать, но папа обнял маму за талию и примирительно выдал:

- Хорошо-хорошо, рыжая, вот Луни вернется, я приглашу его к нам и попрошу прощения. Бродяга тоже не сомневается в его преданности нам. А ему я верю безоговорочно.

Лили кинулась ему на шею, поцеловала, а потом с еще большим энтузиазмом принялась готовить и прибираться. Джеймс тоже занялся делами. Но спустя полчаса хлопоты были прерваны появлением в сквозном зеркале встревоженного Сириуса, который сказал:

- Кто-то сообщил Дамблдору, что Сам-знаешь-кто в ближайшие дни собирается убить Дитя Пророчества. Будто он уже выбрал, в какую семью придет.

- Надеюсь, Лонгботтомы уже в курсе? - обеспокоено спросил Джеймс. - Не слышал, их дом под заклятием доверия?