Несознательный 2.1 (СИ) - Ефремов Александр Юрьевич "efremow"

Утром следующего дня отправился я на Лубянку. Принимал документы на мину все тот же капитан Петров. Когда мы уже закончили бумажные дела, сапер сделал звонок и минуты через три в кабинет заходит комиссар безопасности третьего ранга. Видный такой из себя, красивый. Я назвался, он тоже представился. Екарный Бабай! Это ж сам Павел Судоплатов! Легенда!

— Откуда Колесникова знаешь? — спрашивает.

— Да сталкивался было, — отвечаю. — Иркутск не сказать, что большой город.

Он кивнул, а потом спрашивает, нет ли у меня чего еще интересного для Осназа. Ответил, что пока нет, но ежели будет, то… Посмотрел на меня Судоплатов внимательно так и телефон своего порученца дал. Ну чтоб если что надумаю, то чтоб знал к кому обращаться. Я телефон себе в книжку записал. Глядишь, и правда, пригодится. С тем и покинул потом Лубянку. Вот только когда отправился гостиницу, мысль мне пришла, что с Колесниковым я конкретно прокололся. Не нужно было светить это знакомство вообще. Хреновый я стратег. Не продумал этот момент. На этой критической ноте я заодно понял, что мои наполеоновские планы по исследованию каталитического крекинга Катериной в Иркутске — это полная ерунда. Все нужно менять. Пусть уж этим специалисты в Москве занимаются. А я своими дилетантскими «озарениями» попробую навести их на правильный путь. Получится скорее всего дольше, но так безопаснее.

Глянул на часы, еще 11 нет. Времени до визита к Хрунову еще куча. В общем, отправился я в Московский университет к знакомым нефтехимикам, предварительно сделав звонок. Доехал, встретили как родного. Пока чаи гоняли, мягко свернул разговор на катализатор для крекинга. С последнего разговора в Иркутске у них в этом направлении понимания не добавилось. Спектроскопию и не только её сделали, состав химический примерно знают, что материал пористый и так понятно, еще кое-что по мелочи стало известно, но на этом все.

Я посидел немного как бы в задумчивости и толкнул им свое первое «озарение». Что так и так, вот вижу тут в спектре платина присутствует. Думается она введена в состав катализатора искусственно. Соглашаются.

— А остальное, — говорю, — может быть природным минералом, а скорее их смесь, обработанных каким-то специальным способом. И если это так, то нужен геолог или минеролог с энциклопедическими знаниями. Вот ему бы показать ваши исследования катализатора, может он в них что-то своё, знакомое узнает.

Задумались. Начали перебирать какие-то неизвестные мне фамилии. Ну а я добавил, что лучше опросить не одного такого специалиста, а несколько. Тут вся присутствующая пятерка оживилась и начала забивать за собой кто к кому конкретно может обратиться. Глянул я на часы. А хорошо так посидели. Мне уже пора в Наркомат. Начал раскланиваться, но тут кто-то куда-то сбегал, и меня пообещали довезти на университетском авто. Отказываться я не стал. Да и чего отказываться? В общем через полчаса уже в Наркомате оказался. Но тут вышел облом. В НКАПе совещание начальников главков. К тому же только что началось. Когда закончится, секретарь Хрунова не знает. Может через час, а может и через пять. Подумал я, подумал. А ведь что мне тут торчать? Мне теперь срочно от Хрунова вообще ничего не нужно. Даст мне Хрунов координаты какого-нибудь геолога или нет, теперь это уже совершенно не важно. В связи с изменением планов лично мне они теперь не нужны. С тем и отправился в столовую Наркомата перекусить. Червячка там заморил, спросил про своего директора. Видеть его сегодня видели с утра, но потом вроде ушел. Ну и ладно. Поищем Алексея Николаевича в гостинице. Может он там? На выходе из Наркомата меня поймали и сообщили, что завтра в 12 совещание с участием Шахурина и кого-то из ВВС. Ладно, завтра, так завтра. С тем и отбыл из НКАПа.

Пока добрался до гостиницы, решил, что неплохо было бы попасть на какой-нибудь спектакль. Вот только как? Ну да не беда, сейчас в гостинице персонал расспрошу. Они поди знают. Но ни с культурной программой, ни с поиском директора в гостинице не сложилось. Кузнецов, как утром ушел, так и не возвращался. А заодно мне сказали, что меня пару раз по телефону разыскивал Поликарпов и просил отзвониться, как вернусь.

Отзвонился Николаю Николаевичу в КБ, отвечают, что нет его. Я представился, говорю, что мне тут сказали, что он меня искал. Трубку взял Лавочкин:

— Это хорошо, что вы нашлись, товарищ Шибалин. Поликарпов хотел с вами переговорить. Сейчас его нету, но он мне обещал отзвониться, чтобы если вы нашлись, вечером были у себя. Он тогда к вам заедет.

Вот незадача, подумалось. Облом с театром. Ну да ладно, глядишь, завтра или послезавтра выберусь. В Наркомате то по поводу нашего возвращения в Иркутск никто ничего говорит. Может завтра на совещании узнаю.

Ладно, делать нечего, придется сидеть — ждать Поликарпова. Но по поводу театров разузнал. Театров в Москве работает немало. Афиши кое-какие даже посмотрел. Но вот насчёт того, чтобы достать билетик в день спектакля — это трудно. Однако при наличии денежных средств нет ничего невозможно. Это Москва.

Поликарпов приехал в девятом часу вечера, предварительно отзвонившись. Хотел было его позвать в ресторан, но он отказался. Лучше, говорит, поговорить с глазу на глаз, да и разносолы ресторанные ему сейчас в основном нежелательны. Сели мы за стол друг против друга и начал он свой рассказ.

— То, что я сейчас скажу, Виктор, ты должен это знать и помнить всегда. После ухода Хруничева с поста замнаркома в начале года этот пост достался Яковлеву. Он теперь зам по опытному самолетостроению. Но на самом деле его интересы и возможности одним этим не ограничиваются. Нужно сказать, что Сашка мог занять это место еще перед войной, но тогда у него не вышло. Тогда на этот пост поставили Хруничева. И Михаила Васильевич очень много полезного сделал для нашей Советской авиации. Яковлев, конечно, конструктор сильный, но вот как человек так себе. Долго и настойчиво он пытался обратить на себя внимание Сталина, лез в верха, представлял себя экспертом в области авиации, даже мог стать советником Сталина в этой области. Но так и не стал. Тогда не стал. А сейчас у него вторая попытка. В замнаркомы ему таки пролезть удалось. И, знаешь, как-то в Наркомате начало что-то меняться. Он, паскуда, даже попытался новый швецовский движок М-71 себе отдать, меня отодвинув, хотя готового самолета у него в то время под этот движок ее было. Для своих Яков естественно. А когда это не получилось, даже попытался несколько задержать его постановку в серию. Были там определенные проблемы с ресурсом. В бюрократических тонкостях он нынче мастак стал. Но Швецов тогда прорвался к Самому и гарантировал в течении трех месяцев довести ресурс движка до 100 часов. В итоге Верховный определил Яковлеву на его самолеты только V-образные двигатели. Сашка тогда обиделся. Но на Верховного дуться бесполезно. И Яковлев это прекрасно понимает. Тогда Яковлев через Наркомат организовал задание Климову разработать V-образный движок на основе вашей поршневой пары с большим диаметром цилиндра. Да только не получается у них ничего. Пока или вообще — это наверно тебе лучше знать. Тепловой режим движок не держит. Перегрев даже на стенде и не при полной мощности. Что уж не пробовали делать — не выходит. А без мощного двигателя Сашка всегда будет в роли остающего. Ну да ты это и сам понимаешь. Тем более, что алюминия ему в конструкцию планера особо много не дают. А вечно догоняющий без шансов догнать — это тяжелый диагноз.

— Николай Николаевич, а зачем вы мне это рассказываете? — спрашиваю. — У меня вроде никаких отношений с нынешним замнаркома нет. Пока по крайней мере.

— А ты слушай и на ус мотай. Ты молодой, тебе еще долго жить и творить. Подводные течения в Наркомате ты себе должен представлять, — и так укоризненно и с сожалением на меня смотрит. — Между прочим в том, что перед войной было разгромлено мое КБ, есть и его заслуга. Нет, не напрямую, а лишь косвенно. Где-то язык подложил, где-то еще что-то. А сам он вроде как и не причем, но это только кажется. Когда Лавочкина и Микояна, а и поделом этим молодым да ранним, оставили без заводов, именно Яковлев перетянул часть их коллективов. Опять же с началом войны, когда начали укрупнять КБ, именно ему достались и прочие сливки. Так что ныне у Яковлева самый сильный коллектив, которым он руководит постольку-постольку.