Андрей Кулабухов - Воскрешение

Малдера это возмутило.

— В чем безумие? В том, что это средство может спасти жизнь Вашей сестры?

— Вы не врач! Вы даже не имеете права предлагать эту научную фантастику!

— Это не фантастика.

Скалли в это время вертела в руках флакончик с металлическим чипом, сидя на своей больничной кровати.

— Врачи никогда о таком не слышали!

— Билл… — попыталась утихомирить разошедшегося сына мисс Скалли.

— Вы слышали? — обратился тот к доктору.

— Честно говоря, нет.

— Да, мнения, кажется, разделились… — уже самой себе сказала Маргарет Скалли.

— Думаю, потому что у всех присутствующих сердце не на месте. Простите, но это мне решать. — подала с кровати голос Скалли, о которой, казалось, все на миг забыли.

— Дана…

— Знаю, Билл, ты желаешь мне только добра. Но ты всего не знаешь.

— Тебе не кажется, что лучше последовать совету врача?

— Да, кажется.

— Разве это препятствует традиционному лечению? — тихо спросил у врача Малдер.

— Боюсь, что для этой формы рака существует только нетрадиционное лечение…

В воцарившейся после этих слов тишине послышался тихий, но уверенный голос Скалли.

— Тогда я попробую.

Малдер сидел в коридоре, когда к нему подошел Билл Скалли.

— Вы всерьез верите в эти бредни?

— Да, верю.

— Дана вечно стоит за Вас горой, по-моему, она просто не хочет Вас огорчать.

Малдер устало поднял глаза на стоящего рядом мужчину.

— Если это сработает, мне наплевать, что вы думаете о том, что она думает.

Билл ухмыльнулся.

— Да, мистер Малдер, вы экземпляр.

Фокс даже немного разозлился. Но он слишком устал, чтобы выразить это явно.

— Почему? — произнес он тихо. — Потому что я мыслю не так, как Вы? Потому что не сижу сложа руки и не жду семейной трагедии?

— В ней виноваты Вы, — парировал Билл. — По Вашей вине я уже лишился одной сестры. Теперь теряю вторую.

Он помолчал.

— Ради какой высокой цели, можно спросить? Вы наконец нашли то, что искали?

— Нет. — тихо сказал Малдер.

— Нет… Хотите узнать, что я о Вас думаю?

— Да я в общем, догадываюсь. Я тоже потерял близких людей, потерял сестру, потерял отца. И все из-за этих поисков…

— Чего конкретно? Маленьких зеленых человечков?

— Да… — Фокс слегка, еле заметно, усмехнулся этой мысли. — Маленьких зеленых человечков.

— Думаю, вы убогий сукин сын. Этим все сказано.

Малдер горько усмехнулся. Вот спасибо на добром слове. И все равно плевать, лишь бы Скалли поправилась…

Вскоре после ухода Билла Скалли зазвонил сотовый Малдера. Он разыскал его в кармане пиджака, который лежал на соседнем кресле.

— Убогий сукин сын слушает.

— Ну как наша больная? — это был Курильщик. — Вы, кажется, нашли чип, агент Малдер?

— Да.

— Могу представить, как все оспаривали его лечебную эффективность.

— Оспаривают до сих пор.

— То есть, несмотря на мой жест, я еще обязан заслужить Ваше доверие.

Да нафига тебе мое доверие? А мне твое? Что тебе вообще от меня надо… Он вздохнул.

— Что-то в этом роде.

— Хорошо… У меня есть, что Вам предложить. Я устрою Вам встречу, которая будет вам интересна, агент Малдер.

Он договорился с Курильщиком встретиться в кафе — надо же было поесть, в конце концов. Он пришел туда пораньше, и уже допивал кофе. Кафе уже закрывалось, но Малдер уговорил официантку подождать, сказал, что у него здесь очень важная встреча.

Он поглядывал на часы, официантка протирала стойку бара.

— Соус «Табаско». От всех болезней. — кивнула она ему на бутылочку, стоящую на стойке, и улыбнулась, пытаясь поднять ему настроение.

— Надо будет запомнить. — улыбнулся он в ответ.

Тут к кафе подъехала машина, из нее вышла молодая женщина и направилась к двери.

— Вы ее знаете? — поинтересовалась официантка.

— Думаю, это моя сестра.

— Саманта?… Это была и она, и не она одновременно. Трудно было узнать в ней ту самую маленькую девочку, воспоминания о которой были у него в памяти.

— Я боялась, что никогда тебя не увижу… Он мне говорил, что в ту ночь тебе тоже не повезло.

— Кто? Кто говорил?

— Мой отец.

Они сели за ближайший столик.

— Я так и не смогла узнать, что же произошло. А воспоминания тоже как-то не складываются, потому что как я не пыталась вспомнить, мне больше хотелось забыть.

— Почему?

— Восемь лет… Представляешь, как мне было страшно? А мне сказали, будто я сирота.

— Как же ты зовешь этого человека своим отцом?

Машина все еще стояла около дверей кафе, и сквозь стекла видно было, как курит водитель…

— Это уже потом, не знаю сколько лет спустя, мои приемные родители привезли меня в гостиницу встретиться с моим отцом.

— Неужели ты не помнишь нашего отца?

— Думала, что помню, но… Он мне сказал, что от меня это скрывали. Что они с мамой никому не говорили, чтобы не разрушать семью.

Она совсем взрослая… Малдер разговаривал со своей сестрой, но что-то подсказывало ему, что это абсолютно чужой для него человек. Он не мог сказать ей об этом, потому что сомневался… Сомневался во всем.

— И ты поверила?

— Он был так добр ко мне. И потом, он единственный, кого я помню из той ночи перед похищением.

— Ты совсем не помнишь ту ночь?

— Помню… тебя. Что-то припоминаю, каких-то мужчин, и больше ничего.

— Я тебе помогу. Тебя похитили, Саманта, я помогу тебе вспомнить.

— Я не хочу, Фокс. Я не хочу.

— Тогда зачем было приезжать?

Это на Саманта. Не МОЯ Саманта.

— Отец сказал, что нашел тебя, что ты очень хочешь со мной увидеться, что ты до сих пор не бросил меня искать…

Малдер молчал. Да, не бросил. И не бросит до конца своих дней. Но кто эта женщина?

— Это правда?

Он молчал, глядя на нее и пытаяь разглядеть что-то знакомое, ну хоть что-нибудь от той, восьмилетней, Саманты. Она заговорила снова.

— Прости меня, Фокс!.. Если бы я знала, как тебя искать…

— То, что тебе сказали… Послушай меня, Саманта. То, что тебе сказал этот человек, может оказаться ложью. — наконец произнес он.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что этот человек всегда знал, где меня искать.

— Не понимаю… Что же он мне не сказал?

Малдер пожал плечами.

— Кто его знает. Но думаю, он от тебя многое утаил.

Она покачала головой.

— Я тебе не верю. Он был мне хорошим отцом. Он произвел меня на свет и заботился обо мне, когда рядом больше никого не было!

— Саманта, поедем со мной. Поедем со мной к маме.

У женщины в глазах заблестели слезы.

— Мама жива?!..

— Да! И она очень обрадуется, если тебя увидит.

Она чуть не плача вскочила с места.

— Не могу! Я не выдержу!.. Я и к тебе не хотела ехать, Фокс, я боялась тебя! У меня совсем другая жизнь, у меня свои дети…

— Не уходи, пожалуйста! — Фокс встал следом, хватая ее за руку.

— Сейчас я не могу с тобой остаться.

— Ладно, скажи хотя бы, как тебя найти.

— Мне нужно время…

— Только скажи, как тебя найти. — настойчивее сказал он, крепче держа ее за руку.

— Пожалуйста, не надо, Фокс!

— Я дам тебе сколько хочешь времени, только…

— Потом. Очень прошу… Пожалуйста, отпусти меня.

Уже выходя она обернулась.

— Я обещаю тебе подумать, обещаю. — она вышла из кафе и села в машину. К тому, кого считала своим отцом.

Малдеру осталось только посмотреть вслед отъезжающей машине.

В процедурной Дана Скалли сидела на кушетке, пока ее лечащий врач делал ей укол.

— Как самочувствие? — спросил он.

— То ли голова такая стала, то ли много времени пошло, но я не могу вспомнить, что Вы мне колете. — извиняющимся тоном студента-медика произнесла Дана.

— Хлородэоксиглюкозу.

— …дэоксиглюкозу.

— Если улучшения есть, надеюсь, рентген сразу их покажет.

— Вы кажется волнуетесь, доктор?

— Я борюсь с вашей болезнью как могу, всеми силами. — со вздохом ответил тот, обдумывая каждое слово. — Если мы сможем встряхнуть Вашу иммунную систему, если цитолиты смогут начать атаку на опухоль, тогда есть шанс…

Они помолчали.

— Доктор, а Вы когда-нибудь видели чудо?

— Не знаю, трудно сказать. Но я видел людей, которые, по существу, воскресали из мертвых. Иначе и не объяснишь…

— Разве это не чудо?

— Может и чудо, но им я не осмелюсь этого сказать.

— Спасибо.

На следующий день Курильщик назначил Малдеру встречу в оживленном бизнес-центре города. Он начал разговор с извинений.

— Простите за вчерашний поспешный отъезд. Простите.

Что-то тут не так… На него это не похоже. Кого он мне вчера привозил? Хотя на этот вопрос, он мне, скорее всего, все равно правду не скажет.