Профессор Тимирзяев - Гарри Поттер и Тень Хогвартса

— Ох ты… демоны зелёные… — выдохнул Гарри.

— Да что там? Можно посмотреть? — не выдержал Рон.

— Омут показал портрет своего хозяина, вот что, — ответил Гарри, — смотри, он уже разваливается.

Рон глянул и отпустил крепкое словцо.

— Похоже, в этом зале надо быть со словами поосторожнее!

— Почему?

— Ну вот чьё имя ты сейчас назвал? Тебе зеркало его и показало. Оборони Мерлин, он оттуда вылезет!

— Да это всего лишь изображение!

— Уверен?

— Нет… — честно признался Гарри.

— Тогда думай, что собираешься говорить! Может, это зеркало и поможет нам найти Гермиону!

Услышав новое имя, омут снова дрогнул, и на его поверхности мелькнуло изображение маленькой растрёпанной девочки.

— Похоже, эта штука не знает, где моя жена, — разочарованно сказал Рон, — она показывает картинки, которым четверть века. Такой Гермиона была на первом или втором курсе, не помню уже.

— А ну-ка, попробуем: «Снегг!» — отчётливо сказал Гарри.

Зеркало замутилось, и вдруг Гарри с Роном увидели полутёмную хижину, Нагайну, свернувшуюся в сверкающем волшебном шаре и бледного Снегга, пытающегося оправдаться перед Волан-де-Мортом, словом, то, что Гарри когда-то видел через щель между ящиком и стеной, а сейчас видел глазами Тёмного Лорда. Весь полный драматизма разговор, как киноплёнка, вновь прокрутился перед его глазами, и когда голова и плечи зельевара оказались в волшебном шаре со змеёй, он отвернулся.

— Так вот оно как было… — сдавленным голосом произнёс Рон, досмотревший всё до конца.

— Да, а потом я собрал воспоминания Снегга в пробирку, но Тёмный Лорд этого уже не видел, он ушёл.

— Получается, что Омут Памяти может показать только то, что видел Тот, Чьё Имя Называть Нельзя?

— Ну да, это же Омут его памяти… Впрочем, это легко проверить. Надо назвать имя того, кого он видеть никак не мог. Что-то никто в голову не приходит… О! Мерлин!

Неожиданно ртутное озеро вскипело, забулькало и выбросило клуб серебристого пара. Когда пар рассеялся, изумлённые Гарри и Рон увидели, что на поверхности озера возникло изображение.

В серебристом полумраке шёл высокий старик в длинном плаще с откинутым капюшоном. Гарри напряг зрение и схватил Рона за руку:

— Смотри, это Мерлин! Я узнаю его, точно таким же он был в Камелоте у Артура.

— Какое странное место… Где это он? — удивлённо, почтительным шёпотом спросил Рон.

— Это Хоровод Великанов, Стоунхендж, — пояснил Гарри. — Как странно, вот не думал, что мне суждено ещё раз увидеть его создателя…

— А разве Мерлин построил его?

— Нет, Каменных Великанов в незапамятной древности построил какой-то давно забытый народ, Мерлин восстановил мегалит и вложил в него огромную магическую силу. Легенда гласит, что он сумел перенести по воздуху камень, называемый Сердцем Ирландии, и утвердить его в Стоунхендже. Когда умер Амброзий, Верховный король Британии, отец Артура, Мерлин построил ему там гробницу… Смотри, что это он делает?

Мерлин, не торопясь, снял плащ и постелил его на землю. Затем достал из сумки флягу, раскупорил её, прочитал какое-то заклинание, глотнул из фляги и лёг на плащ, скрестив руки на груди.

Взошла Луна, её холодные, голубоватые лучи внезапно осветили Хоровод великанов, и Гарри увидел, что к лежащему Мерлину приближается странная компания. Впереди шествовал огромный бык, за ним шли карлик и женщина. Женщина несла на руке ворона.

Внезапно образ быка задрожал, размылся, и вот на его месте уже стоит воин в высоком гребенчатом шлеме и римских доспехах, с мечом и копьём.

Ворон взлетел с руки женщины, хлопнул крыльями и превратился в женщину, лицо которой показалось Гарри знакомым.

И вот уже около Мерлина стоят четверо. От его тела отделился полупрозрачный контур, который встал и низко поклонился пришедшим.

— Жаль, что мы ничего не услышим, — с сожалением сказал Рон.

Но они услышали.

Тень Мерлина заговорила, и древний, давно умерший язык, оказался чист, ясен, благозвучен и понятен, как будто был родным для Рона и Гарри. Впрочем, в каком-то смысле это, наверное, было так…

— Приветствую вас, мои госпожи и господа и благодарю за то, что вы откликнулись на мой зов, ты, Митра Непобеждённый, ты, Билис[10], хозяин подземного мира, ты, госпожа Морриган, хозяйка воронов, и ты, Моргана, сестра моего господина.

— Зачем ты обеспокоил нас, чародей? — спросил Митра, и голос его был исполнен могущества.

— Терпение, о великий, — примирительно сказала Морриган и положила руку на доспехи Митры. — Мерлин не стал бы собирать нас по пустякам в месте силы, когда мощь Волчьего Солнца[11] велика, как никогда. Пусть говорит, а мы будем слушать и решать, ибо провижу я: воистину грядёт время решений.

— Благодарю тебя, милостивая госпожа, — ещё раз поклонился Мерлин, — я не осмелился бы творить заклятия вызова, если бы у всех нас был другой выход. Но его нет. В мире людей грядут перемены, которые изменят всё. На Британские острова пришёл новый бог, имя которому — Христос. И ему выпала судьба стать единым богом, которому будут возносить молитвы, отныне и во веки веков, а всем остальным богам Британии и всем их жрецам суждено растаять в водах реки времени. Так суждено, и это не изменить. Век людей короток, а их память ещё короче. Ничто не может устоять перед временем, даже вот этот Хоровод Великанов падёт под его незримым натиском.

— Но, может быть, этот Христос займёт место среди нас? — спросила Морриган.

— Нет, чародей прав, моим алтарям суждено пасть, я провижу это, — сказал Митра, — такова воля Всеединого Творца. Нам суждено навеки уйти. О нас будут помнить меловые холмы, море, небо, но не люди. Таков закон: если люди избирают себе для поклонения новых богов, старые должны уйти из этого плана бытия.

Морриган закрыла лицо руками, плечи её вздрагивали.

— Утешься, сестра, — пропищал крошка Билис, — когда-нибудь кончится время и того, кого называют Христом. Закон мироздания един. Сейчас наш черёд, но настанет и его.

— Но… но я не хочу! — воскликнула Морриган.

— Ты не уйдёшь совсем из этого мира, — ответил ей Билис, — твоя судьба в другом. Вместе с Морганой, Моргаузой и Гвиневрой вы будете охранять смертный сон короля Артура. И сколько продлится этот сон, столько и будете вы охранять его.

Тень Мерлина вздрогнула и внимательно посмотрела на Билиса. Казалось, он хочет что-то спросить, но не решается.

Молчание нарушил Митра.

— Так зачем ты призвал нас, чародей?

— О, великий, — почтительно сказал Мерлин, — происшедшие недавно некие события подсказали мне, как, не нарушая воли Всеединого, сохранить в веках наше могущество, точнее, нашу магию. Мои силы ничтожны, но объединённая мощь богов и богинь могла бы…

— Ну, говори, смертный, не тяни! — не выдержал Билис.

В его голосе так явственно прозвучала угроза, что Гарри содрогнулся, но Мерлин остался невозмутим.

— Магия, — сказал он, — мы должны сохранить нашу магическую сущность. В этом наше спасение. Совместными усилиями мы должны создать артефакт такой силы, который смог бы противостоять напору времени, и, более того, магические эманации которого позволяли бы появляться всё новым и новым поколениям магов, творящих волшебство нашим именем и в нашу память.

— Но, перелив свою магическую сущность в какой-либо артефакт, мы истаем до срока, — возразила Морриган.

— Верно, госпожа. Такова неизбежная судьба тех, кто властвовал до Христа. Что решит время жизни одного или двух поколений? Я предлагаю воздвигнуть замок, чтобы он стал магическим сердцем Британии и пребывал таким вовеки. Мы соберём в нём детей, имеющих магический дар, и передадим им часть наших способностей. Самые лучшие, самые достойные из них станут учителями для следующих поколений, и пока не истает магия замка, будут жить волшебники, помнящие прошлое своей земли и не поклоняющиеся Христу…

…и видение кончилось.

Гарри и Рон переглянулись.

— Вот что, давай-ка отойдём подальше от этого омута, и будет говорить шёпотом, — сказал Рон. — Кто его знает, что оно ещё нам захочет показать? А вдруг оттуда какая-нибудь волан-де-мортова дрянь вылезет, например, де… — он поспешно закрыл рот ладонью:

— Чуть не ляпнул! Давай лучше вообще в коридор выйдем!

— Давай, — согласился Гарри, — сколько же ещё жутких мест скрывают эти подземелья? Прямо какой-то отдел Тайн…

Они вышли из зала с омутом памяти и уселись на пол.

— Профессор Бинс нам такую историю Хогвартса не рассказывал! — сказал Рон, — всё как-то непривычно, хотя в логике такой трактовке событий не откажешь. Гарри, ты вот деканом был, потом директором, теперь — вообще министр, ты-то должен знать, что вообще такое магия?

— Нет Рон, разочарую тебя — не знаю. И никто не знает. Теорий всяких существует полным-полно, но толку от них… Даже если перескажу то, что мы здесь увидели, наши учёные мужи вежливо покивают, но не поверят ни одному моему слову! Поэтому я и рассказывать не буду, ну… если у меня вообще будет такая возможность.