LinW - Чёрный дрозд

Кингсли было неприятно. Артур Уизли был его закадычным другом, и он не мог позволить его сыну попасть в Азкабан, но… с каждым разом становилось только хуже. Мужчина опустил глаза на «Ежедневный Пророк», фотографию, на которой Корвус Коракс падает на пол. Странно, Рон в детстве был таким спокойным ребёнком, никогда не проявлял склонности к насилию… Почему он так изменился? Когда? С каждым разом проступки Рона становились всё более и более серьёзными, и «отмазать» его теперь…

Темнокожий аврор нахмурился, задумчиво листая тощее досье Корвуса Коракса. Казалось, что парень просто материализовался из воздуха в момент начала своей учёбы в Больнице Святого Мунго. Кингсли понимал, что должен найти какую-то слабинку, чтобы прижать парня, не позволить продолжиться делу против Рона Уизли. С последними тремя жертвами это прокатило.

Через одностороннее стекло Кингсли разглядывал вызванного на допрос волшебника. Тот был маленьким и хрупким и казался беззащитным, но аврор понимал, что тот на самом деле очень силён, двойное ученичество было тому доказательством. Кингсли знал, что ни Сиобанна Джонс, ни Северус Снейп не стали бы тратить время на посредственность.

Статья в «Придире» говорила правду - парень был действительно очень похож на Гарри Поттера. Похож, но Кингсли не взялся бы утверждать, что это точно он. Глаза, конечно, похожи, но вот шрама нет! И волосы… хотя на них было заклятье - удлиняющее и распрямляющее кудри - такими пользовались женщины. Но было в нём что-то, что отличало его от Гарри Поттера - манера держать себя, поведение… так нельзя притворяться.

Аврор посмотрел на двоих других находящихся в комнате. Снейпа он знал давно. Конечно, Снейп не брезговал тёмной магией, но его репутация как зельевара была безупречна. Кингсли никогда его особенно не любил, но всегда доверял ему. А уж на репутации, подобной той, которая была у мадам Джонс, вообще не было не единого пятнышка. Поговаривали, правда, о какой-то связи с Гриндевальдом, но каждый, кто хоть однажды с ней встречался, с возмущением отметал эти слухи.

Оба были лучшими из лучших, а уж Корвус Коракс должен быть совсем уж экстраординарным волшебником, чтобы получить такое ученичество. Но куда тогда делось его прошлое?

~~~* ~~~

Корнелиус Фадж скрылся в своём кабинете, как только увидел сов, десятками влетающих в приёмную и услышал возмущённые вопли Громовещателей, и оставил измотанных помощников разбирать почту.

Усевшись за стол, министр разложил перед собой утреннюю газету. Чёртовы Лавгуды! Защищают этого щенка Поттера! Разве они не видели эту отвратительную мерзкую фотографию? Волшебник снова прочитал статью, но теперь возмущение на его лице сменилось хитрой улыбкой. Может, удастся свалить всю вину на Дамблдора? Мол, все были в зависимости от человека, который сыграл столь весомую роль в Победе… Тогда можно будет предложить Поттеру… что же ему предложить? Министр нахмурился, раздумывая. Об извинениях не может идти и речи, ведь мальчишка сам признал, что снимался полуголый с другим мужчиной за деньги.

Измученный помощник протиснулся в дверь, волоча корзину с проверенной почтой. Из приёмной снова донеслись крики Громовещателей. Люди осуждали министра за то, что он не защитил их спасителя, бедного сироту, который ничего не знал о Магическом Мире. Многие требовали отставки Министра.

В приоткрытую дверь величаво пролетела сова и села прямо на стол министра. Демонстративно глада в сторону, она протянула Фаджу лапку, а тот, со вздохом, принял свиток. На пергаменте стояла официальная печать Визенгамота.

~~~* ~~~

Кингсли вошёл в комнату для допросов, сохраняя полную невозмутимость. Там он приказал Гарри расположиться в одной части комнаты, в то время как оба его наставника должны были остаться в другой. Он предупредил госпожу Джонс и Северуса, что те обязаны сохранять молчание и не вмешиваться в допрос, иначе им придётся покинуть помещение. Несмотря на все привилегии ученичества, они не имеют права препятствовать расследованию.

После этого мужчина разложил на столе документы и поставил пузырёк с Веритасерумом, заметив, как прищурился парень при виде зелья - при его знании зелий ему не составило труда узнать содержимое бутылочки. Набрав зелья в мерную пипетку, Кингсли шагнул к Гарри:

- Откройте рот и высуньте язык, мистер Коракс.

- Нет, - ответил Гарри, глядя на Северуса в ожидании поддержки.

- Это стандартная процедура. Я должен задать вам несколько вопросов.

- Я не стану принимать Веритасерум, мистер Шеклболт. Я жертва, а не преступник. Я отказываюсь.

Глаза Кингсли угрожающе сузились, и тут он заметил, что Снейп поднимается, чтобы оказать поддержку своему ученику. Решив, что это можно трактовать как помеху, Кингсли наложил ограждающее заклинание на половину комнаты - теперь наст наставники могли видеть и слышать своего ученика, но не могли подойти к нему, а парень мог только видеть их. Вот так, и никаких помех.

Зарождающийся протест Гарри заставил замолчать жестокий взгляд аврора, и в этот момент Гарри понял, насколько опасен его собеседник. Кингсли поднялся во весь рост и угрожающе сказал:

- У меня нет времени играть с вами в игры, мистер Коракс. Если вы не желаете пройти процедуру допроса, то мы вынуждены отказать вам в возбуждении расследования против Рональда Уизли. Решайте - я не буду торчать здесь весь день.

Гарри обежал глазами комнату, встретившись глазами с встревоженными наставниками, и облизнул губы. Как он мог раньше думать, что Кингсли - безобидный добряк?

- Я… я не отказываюсь отвечать на вопросы, я просто не хочу делать это под действием сыворотки правды.

Кингсли, двигаясь молниеносно, рванулся к Гарри, прижал его голову к стулу, нажал на челюсти, заставив раскрыть рот, и выдавил три капли зелья ему на язык.

- Ответ неверный, мистер Коракс. Глотайте.

~~~* ~~~

- Сидеть, - грубо приказал аврор, чувствуя страх молодого волшебника даже на расстоянии нескольких шагов. Обычно свидетели не отказывались принимать сыворотку правды, если только не скрывали что-то. Аврор понимал, что парень не лгал насчёт нападения Рональда Уизли, значит, было ещё что-то, что он хотел утаить. Кингсли хищно усмехнулся. Сейчас узнаем, какие тайны скрывает этот таинственный волшебник.

Гарри закрыл глаза, глубоко дыша, пытаясь успокоиться. Он чувствовал неудержимое желание говорить - зелье уже начало действовать. За барьером Северус смотрел на госпожу Джонс, не в силах видеть испуганные глаза Гарри, будучи бессильным помочь ему. Мадам Джонс пыталась разрушить барьер, но все её попытки были безуспешны.

- Пожалуйста, назовите своё имя, - с предвкушением сказал Кингсли, располагая Самопишущее перо над бланком допроса. Он хотел всё узнать прямо сейчас, неважно по желанию парня это произойдёт или против.

Гарри медленно выпрямился, открывая бессмысленные глаза - верный признак действия зелья - и облизывая губы, мечтая о стакане воды.

- Пожалуйста, назовите своё имя, - повторил аврор немного спокойнее.

- Корвус Коракс.

Его наставники обменялись удивлёнными взглядами. Неужели Гарри нашёл способ избавиться от эффекта зелья?

- Это ваше полное имя?

- Да, сэр.

- Вы магглорожденный? Ваша фамилия мне не знакома.

- Это не моя настоящая фамилия, - ответил Гарри, пытаясь сосредоточиться.

- Как ваше настоящее имя?

- Я не знаю, - просто ответил Гарри.

- Вы знаете, что Корвус Коракс - не ваше настоящее имя, но настоящего назвать не можете? Как такое возможно?

- Ещё до того, как мне исполнилось два года, Пожиратели Смерти убили моих родителей. Меня, раненного, но живого, отдали на воспитание в маггловскую семью. Если они и дали мне имя, я этого не знаю.

- Семья, в которой вы жили, как они вас называли?

- По разному. В хорошие дни они называли меня мальчишкой, в плохие - уродом.

- Тогда вы сами назвали себя Корвусом Кораксом? - Кингсли не мог понять, как можно жить без имиени. Что эти магглы за существа?

- Нет. Имя дал мне дядя Леон, когда мне было шесть лет.

Северус бессильно осел на стул. Теперь стало понятно, что Гарри не скрыть своей тайны. И ещё понятно, что через некоторое время Кингсли неизбежно поймёт, что перед ним Гарри Поттер.

- Наконец-то хоть кто-то об этом позаботился.

Гарри пожал плечами:

- Ну, ему же нужно было как-то звать свою игрушку, правда?

Кингсли в шоке оглянулся на сердитые лица наставников мальчишки. Ведь он… совсем не это имел в виду… не хотел же он сказать, что…

- Прошу прощения, мистер Коракс, что вы сказали?

Гарри в бессильной злобе посмотрел на лицо своего мучителя и снова заговорил, не в силах сдержаться:

- Имя для зверушки… сладкой маленькой игрушки… мой дядя Леон был педофилом.

Северус услышал, как в ужасе задохнулась мадам Джонс. Кингсли сел на стул, тупо уставившись на исписанный бланк допроса. Гарри закрыл лицо руками, сгорая от стыда за свой длинный язык, развязанный проклятым зельем.