Белый Дракон - Копий Леди

— Ты приготовил то, что я просила?

— Вы уверены, что это необходимо? Мы можем укрыться за стенами замка…

— Это бессмысленно, Квиберн. Ты же понимаешь это не хуже меня.

— Мы все так же можем использовать дикий огонь, ваша милость. Только прикажите.

— Я говорила, что это исключено. Я не хочу прослыть еще большим чудовищем, чем Эйрис.

— В гавани все еще ожидает «Прекрасная Серсея». Направляйтесь в Эссос, — Квиберн все еще не мог поверить в то, что королева вот так просто сдается.

— И что я буду там делать? — усмехнулась Серсея.

— Жить. Вы будете жить, ваша милость. Я поеду с вами и постараюсь помочь вам всем, чем смогу.

— Благодарю, лорд Квиберн, — лицо Серсеи напоминало восковую маску. — Вы очень добры ко мне. Но все же я останусь. Этот город — мой дом. Я с таким трудом получила все это, и что теперь? Бежать и прятаться всю жизнь? Думаешь, Дейнерис успокоится, зная, что я где-то там? О, нет! Мы с ней всего лишь поменяемся местами — она будет гнать меня, словно дичь, пока я не оступлюсь и не упаду. Я не доставлю ей такой радости. Львы не бегут. Если нужно уйти, я уйду с достоинством королевы.

Она много думала об этом и чем больше размышляла, тем сильнее верила в то, что так будет правильно. Она — королева. И ее запомнят как королеву, а не нищую голодранку.

— Я столько молилась Семерым, Квиберн. Я обращалась к Матери и Деве, к Старице и Кузнецу. Я просила послать смерть девке Таргариенов и ее драконам, но Боги остались глухи к моим мольбам. Видимо, они тоже выбрали ее сторону, а может им просто нравится издеваться над людьми забавы ради. Септа в детстве все вещала, что Боги милосердны, но я всегда знала, что если бы это было так, моя мать сейчас была бы жива, мой уродливый братец умер бы в колыбели, а драконья стерва и вовсе бы не родилась. Как же невыносимо чувствовать себя слабой! Как бы я хотела владеть мечом, как Джейме, или молотом, как Роберт. Тогда я сама вышла бы за эти стены и встретила эту суку лицом к лицу.

Подул ветер, и золотистые волосы Серсеи взметнулись кверху. Она вдохнула полной грудью, прикрыв глаза. Порывы ветра доносили до нее все городские запахи — конской мочи, свежего хлеба, прокисшего вина, дыма, свежей рыбы. Нет запахов слаще! Где-то там, внизу, люди занимались своими повседневными делами. Они наверняка уже прознали о Великой победе живых и, возможно, празднуют и пьют за здоровье Драконьей Королевы. Как же! Ведь эта она, а не Серсея отправилась туда вместе с многотысячной армией Вестероса. Остался ли в этом городе хоть один человек, преданный своей нынешней королеве? Нет, конечно же нет. Скоро каждая последняя шлюха, каждый торговец рыбой, лицедей и конюх будет чествовать Дейнерис Таргариен, будь она проклята.

Отвернувшись от окна, Серсея прошла мимо Квиберна, шурша юбками, и произнесла, чуть слышно:

— Принеси флакон.

Вместе. Навсегда

Многотысячная армия Дейнерис подошла к Королевской Гавани на закате. Выживших героев приветствовали беженцы с Севера. Они устроились неподалеку от высоких городских стен, так как в столицу, судя по всему, их не пустили. Повсюду виднелись костры, сновали голодные собаки, бегали грязные ребятишки. То тут, то там раздавались крики радости, когда очередная семья воссоединялась, но слезы скорби заглушали их. Слишком много воинов не вернулось с Перешейка. Дейнерис, восседая на Серебрянке, со скорбью в глазах смотрела на безутешных женщин, рвущих на себе волосы и прижимающих к груди детей, чьи отцы пали в Великой Битве. Сердце девушки разрывалось от жалости ко всем этим несчастным. Именно в этот самый миг она дала себе клятву вернуть в Вестерос мир и процветание, чтобы гибель каждого отца, мужа, брата и сына не была напрасна.

Давос Сиворт, осунувшийся и потрепанный неурядицами, вышел вперед и к нему тут же подъехал Джон Сноу.

— Сир Давос, — спешившись, озабоченно заговорил северянин. — Что вы все тут делаете?

— Серсея не открыла ворота, — пожал плечами Луковый рыцарь. — Но я, признаться, и не ожидал от нее другого. Надеюсь, у вас есть план, так как наши запасы на исходе, дети и женщины голодают.

— Я знаю, что делать, — раздался голос Геральта. Он, нахмурившись, смотрел на высокие городские стены и шпили замка, уходящие в небо. — Я поговорю с Серсеей и предложу ей сдаться. Солдаты Ланнистеров вернулись в Утес Кастерли, у нее больше нет армии, кроме кучки солдат, которые остались в городе. Дейнерис не составит труда взять город, но она хочет обойтись без кровопролития ни в чем не повинных горожан. У Серсеи нет выбора — она проиграла. Я постараюсь ее убедить преклонить колено перед новой королевой, и тогда Дейнерис сохранит ей жизнь и позволит покинуть Красный замок.

— Что ж, удачи, юноша, — без тени улыбки проговорил бывший контрабандист. — Но вряд ли у вас что-то выйдет — Серсея никогда не склонится перед Дейнерис Таргариен.

Геральт спешился с Плотвы, погладил лошадь по холке и, прищурясь, вскинул взор на Красный замок, крышу и шпили которого заходящее солнце окрасило в красно-оранжевые оттенки. От этого складывалось впечатление, что замок объят огнем.

Еще совсем недавно Геральт вот так же смотрел на замок после долгого отсутствия и не знал, что ждет его впереди. Теперь же будущее представлялось магу куда в более ярком свете. Сам того не ожидая, он все-таки выбрал сторону.

— Хм-м, — протянул он задумчиво.

Когда он прибыл сюда в прошлый раз, то, как и любой порядочный человек, воспользовался городскими воротами, а затем дождался приема у Серсеи. Джейме Ланнистер, Золотой Лев, сразу сообразил, что перед ним не обычный оборванец, поэтому доложил о нем своей сестре.

Сейчас было другое время и медлить было нельзя. Да и какой в этом смысл? Все прекрасно понимали, что правление Серсеи подошло к концу. Тяжело вздохнув, Геральт повел рукой и перед ним образовалась сверкающая воронка. Обернувшись назад, он увидел озабоченные лица, обращенные к нему, среди которых отчетливо выделялось лицо Дейнерис. Ей вся эта затея была не по душе, но она, плотно сжав губы и сцепив руки в замок, кивнула. Вернув ей улыбку, Геральт уверенно шагнул в портал.

В Тронном зале было на удивление пусто, и Геральт слышал, как свистит ветер и трепещет пламя в жаровнях, отчего то вскидывало к верху столб сверкающих искр.

Серсея сидела на Железном троне, прекрасная, в красном с золотым платье с вышитыми львами. Золотистые волосы струились по спине и плечам, а на голове сверкала серебряная корона*, и последние лучи солнца, проникающие в Тронный зал, отражались от ее поверхности. Лицо поверженной королевы выражало безмятежность и спокойствие, а рука крепко сжимала маленький хрустальный флакон. Увидев Геральта, вышедшего из искрящейся сферы, она чуть заметно улыбнулась и проговорила:

— Геральт из Ривии. Я ждала тебя.

— Ты проиграла, Серсея, — голос мага разнесся по пустому Тронному залу и его подхватил легкий ветерок. — Дейнерис предлагает добровольно открыть ворота и сдаться. Она обещает, что тебе будет дарована жизнь. Люди помнят то, что ты отправила свои войска на Север, сражаться против мертвецов.

— И что потом? — усмехнулась Серсея, вперив взор зеленых глаз в Геральта. — Она отдаст меня в Молчаливые Сестры или запрет в каменном мешке до конца моих дней?

— Ты можешь отправиться в Дорн, к дочери, — ответил маг. Он сам попросил Дени проявить к Серсее Ланнистер такую милость. Больше он для нее ничего не мог сделать. — Будешь жить в Водных Садах, и к тебе станут относиться со всеми почестями и уважением.

Серсея рассмеялась и лишь крепче сжала заветный флакончик с голубоватой жидкостью.

— До конца жизни смотреть на купающихся ребятишек и оплакивать свою жизнь? Геральт, я не смогу так жить, ты же знаешь это. Я — львица, а не змея, при любой опасности прячущаяся в нору.

— Лучше смерть? — вскинул бровь Геральт.

— А в чем смысл моей жизни, Геральт? — сощурилась Серсея и немного подалась вперед. — Мирцелле я не нужна, мои сыновья мертвы. Брат и отец мертвы. У меня ничего не осталось. Даже Утес Кастерли, в котором я родилась и выросла, теперь в руках этого мелкого чудовища.