Карина - Давай попробуем просто жить

- Справа на полке, - лаконично сообщают мне откуда-то из глубины комнаты.

Беру очки, всматриваюсь, и меня тихо накрывает волной ужаса. Трясу головой, потому что, очевидно, я не совсем проснулся. Но кроме усиления головной боли, ударяющей по вискам, ничего не меняется: я, в одних только брюках, с бьющимся в голове квоффлом и пустыней Сахарой во рту, сижу на кровати в комнате профессора зельеварения, а сам он только что встал с кресла и наливает из какой-то склянки тягучую жидкость.

Мне тоже хочется стать склянкой, чтобы разбиться на мелкие осколки.

Снейп подходит и протягивает чашку.

Я мотаю головой, отчего мне делается только хуже.

- Берите. Травить вас никто не собирается.

- Что это? - губы сухие и шевелятся с трудом.

- Антидот, - спокойно сообщает профессор и мстительно добавляет: - Не умеете пить - не стоило и браться.

Я чему-то киваю - то ли тому, что да, не умею, то ли его праву быть мстительным - и глотаю отвар.

Стук квоффла по ушам становится глуше и постепенно сходит на нет. Мне легче. Но благодарить не собираюсь, проходили уже.

Молча отдаю чашку Снейпу, натягиваю плед до подбородка, сгибаю колени, обхватывая их руками, и интересуюсь:

- Какого чёрта?

«Какого чёрта я тут делаю, какого чёрта вы меня приволокли в вашу комнату, какого чёрта я валяюсь тут практически раздетым - на ваш выбор, профессор, ответьте хоть на какой-нибудь вопрос».

Снейп отходит к камину, закуривает и почти ласково, как обращаются с ребёнком-идиотом, сообщает:

- А вы помните, что случилось? Вы практически подрались с мистером Уизли. Других преподавателей поблизости не оказалось. Мне следовало дождаться скандала на выпускном?

- А сюда-то почему? - без особого почтения спрашиваю я, обводя руками комнату.

- Если вы считаете, что я получил удовольствие от вашего общества, Поттер, - вздыхает Снейп, - то вы глубоко заблуждаетесь, равно как заблуждаетесь, будто я стану разносить подгулявших студентов по комнатам, словно портье в дешёвом мотеле.

Я не нахожусь что сказать. Мне надо бы убраться отсюда как можно скорее, пока он сам не догадался меня выгнать, но я почему-то медлю… Эта комната, погружённая в полумрак, сигарета, зажатая в тонких пальцах, уставший Снейп, полуприкрывший глаза - всё кажется таким нереальным… На какую-то долю секунды мелькает мысль, что захоти я поговорить с ним сейчас - он выслушал бы. И я, не опускаясь до идиотского «Почему вы меня так ненавидите?», постарался бы спокойно сказать то, что давно собирался. Я уже почти открываю рот, но Снейп опережает:

- Вам пора, Поттер.

И выходит из комнаты, чтобы я оделся.

Глава 2. А потом я засну…

И тогда он стал являться мне во сне. Звучит, как фраза из дешёвого романа, но именно так всё и было. Как начался новый учебный год - так и стал являться.

Я опускал голову на подушку - и он тут как тут. Он не пытался заводить со мной разговоров, просто упорно вламывался в каждый мой сон. Проходил в кабинет зельеварения и присаживался на край парты. Молча смотрел на меня и укоряюще качал головой, и его пальцы были перемазаны чернилами. А бывало, что я видел его у озера - там, где он любил готовиться к экзаменам. Он сидел, прислонившись к дереву, и ветер листал его учебник.

Иногда, впрочем, мне снился не он сам, а его тетрадки и свитки с домашними работами - неустоявшийся почерк с неизменно загибающейся кверху строчкой, почти всегда перечёрканный моими правками и комментариями.

Я психовал и срывал злость на учениках. Я бесился и пытался с этим бороться. Не ложился допоздна, чтобы как следует устать и не видеть сновидений - не особенно помогало. Как-то я даже сварил себе зелье, но, видимо, что-то не так рассчитал, и провёл весёленькую ночку, выслушивая во сне всё, что он обо мне думает. А думал он много интересного, самые приличные слова были - гад, сволочь и скотина.

Я принял этот провал и выбросил флакон с зельем.

Пытался однажды говорить с ним, но он упорно существовал автономно от меня в моих же собственных снах - и я ничего не мог поделать, только смотреть.

Поттер на квиддичном матче. Поттер, разворачивающий лакричный леденец. Поттер, проливающий мимо котла настойку асфоделя. Поттер, танцующий с девчонкой Уизли. Поттер, спящий на моей кровати, уткнувшись лицом в подушку.

А потом я стал ложиться на час раньше.

* * *

Прижимаю палец к заиндевевшему стеклу, и в постепенно вытаивающем пятачке появляется кусок сквера, запорошенные скамейки, цепочка следов на снегу… В канун этого Рождества в Лондоне непривычно морозно, ничего похожего на обычные мягкие, почти бесснежные зимы.

Сижу, забравшись с ногами на подоконник, на коленях - «Пластичность и упругость пространства», моя персональная библия до конца этой сессии, в кружке дымится горячий чай - мята и жасмин.

Завтра экзамен по физике трансфигурации, а потом рождественские каникулы. Ехать мне некуда, с жильём я так и не определился, разве что к Дурслям нагрянуть… Да ладно, пусть живут спокойно. И я тоже.

Рон наверняка заберёт Гермиону с собой в Нору, как же, всё-таки официальная невеста, помолвлены больше года. А я лучше останусь здесь, в общежитии своего факультета, в нашей с Роном комнате. Будет хотя бы время просто погулять по городу, потому что за полтора года, с самого начала учёбы в университете, не так часто выдаётся свободная минута.

Полтора года… Иногда мне кажется, что прошла вечность, а иногда, что мгновение, с того момента, как мы покинули стены Хогвартса.

Мы аппарировали из почтового отделения Хогсмида, и уже спустя минуту нас, пыльных, растрёпанных, ещё не осознавших окончательно, что Хогвартс позади, обнимает миссис Уизли, а рядом с нею Артур ждёт своей очереди, чтобы пожать нам руки.

Потом я размахиваюсь и кидаю свою школьную сумку куда подальше.

А потом дни проходят в ничегонеделаньи и блаженном тумане.

Ну а дальше мы отправляем свои резюме с результатами экзаменов в Лондонский Университет Высших Магических Искусств и ждём ответа.

Я немного переживаю, Гермиона тоже, хотя я уверен, ей придёт приглашение на все имеющиеся факультеты. Рону всё равно, будь его воля, он бы вообще никуда не поступал, а пошёл работать к близнецам, их дело в последнее время растёт как на дрожжах.

* * *

Сквозь подтаявший пятачок в оконном стекле я вижу подошедших к общежитию Гермиону и Рона. Они стоят, обнявшись, и долго целуются. Опять гуляли весь день, а завтра экзамен. Ладно, Гермиона может вообще не готовиться и всё равно сдаст отлично, а вот Рон…

Над их головами сгущаются первые сумерки и тихо падают снежинки.

А потом в спину Рона ударяет увесистый комок снега. Объятия разжаты, Рон хмурится и оглядывается назад. И получает ещё один комок, уже в лицо. Отплёвывается от снега и отряхивает пальто. Гермиона вглядывается куда-то, пытаясь рассмотреть нападающего. Спустя минуту губы её растягиваются в улыбке, она дёргает Рона за рукав и что-то быстро говорит, одновременно показывая рукой куда-то вперёд. Мгновение - и мне уже видно бегущего Драко, подошвы ботинок на ходу притормаживают и скользят по снегу… Рон раскрывает руки и не даёт ему упасть на заснеженную аллею, только полы развевающегося пальто прочерчивают на снегу запятые. Малфой восстанавливает равновесие, и Рон обхватывает его через спину, подсекает ногу и пытается повалить в сугроб. Гермиона хохочет. Драко выворачивается из рук Рона (кто бы сомневался в его способностях выкручиваться из любой ситуации), обращает к нему открытые ладони - миротворческий жест, улыбается, потом отряхивает пальто и брюки от снежной пыли.

Ещё полтора года назад я бы - нет, даже не удивился - я бы решил, что я наконец-то спятил. Я бы сжал кулаки и кинулся вниз с намерением отпинать наглеца.

А сейчас я улыбаюсь и наблюдаю как Драко, отряхнув одежду, непонятным образом оставаясь при этом элегантным, смеётся, протягивает Рону руку и пожимает её. А потом с галантностью, которой не научишься за всю жизнь, если она не врождённая, касается губами пальцев Гермионы, легко склоняясь в полупоклоне.

Сейчас я и не вспомню, в какой момент наша тройка превратилась в четвёрку. Просто это случилось, и всё.

Прошлогодний сентябрь, первый курс университета. Мы с Роном прицепляем новенькие значки факультета Высших магических заклятий. Счастливая Гермиона носится по книжным магазинам и тоннами закупает пергаментные свитки и перья-самописки.

После первой учебной недели мы назначаем встречу в студенческом баре - главный корпус, центральная башня, двенадцатый этаж.

Пунктуальная Гермиона серьёзно опаздывает.

- Наверняка с первого же дня попросила себе дополнительные лекции, - гадает Рон. - Давай лучше сходим в общежитие девушек, может быть, там что-то знают?

Рон уже начал приподниматься из-за столика, и тут лицо его темнеет: - Какого… Что за… - и, не договорив, даже забыв закрыть рот, он оседает обратно в кресло.