Luna the Moonmonster - Туда и обратно

— Что у вас на уме? — с любопытством поинтересовался Гарри.

— Это…

— … конец эпохи…

— … в Хогвартсе. Последние из самых первых Мародеров…

— … уйдут навсегда, а вместе с ними и скромные подражатели.

— А они правы, — вмешался Глен.

— Мы предлагаем взорвать всех напоследок, — заявил Фред с маниакальной улыбкой на лице.

— Уход со сцены, достойный Хогвартс: История, — согласился Джордж.

— Мы произведем взрыв…

— … буквально…

— … и покажем младшим курсам, что дух проделок должен жить.

Путешественники улыбнулись этой парочке. Их слова были правдой; это был конец эпохи. Они покидают Хогвартс после тяжелых восьми лет. Их, наконец–то, выбрасывали в реальный мир, который не был так безопасен, как школа. С этих пор они будут сами по себе. Они не смогут прятаться за охранными чарами и Дамблдором, как это было с одиннадцати лет. Дамблдор ушел, как и их детство. Несомненно, это конец эпохи, поскольку теперь им придется столкнуться с большим миром.

На протяжении следующих двух недель до конца семестра Хогвартс был полон измученных студентов и учителей. Сдержав слово, близнецы начали свой отсчет, а вместе с путешественниками во времени, Сириусом, Ремусом, Мин, Юстасом и привидениями в их армии они стали сокрушительной силой. Минерва угрожала исключить их, аннулировав результаты экзаменов, которые они получили, но в конце все же решила, что они заслужили возможность выпустить пар после этого сложного года. Ведь большинство приколов было абсолютно безвредным. Болото в коридоре второго этажа слегка раздражало, а доспехи по всему замку, певшие рождественские гимны, когда мимо них проходили люди, приводили в замешательство, учитывая, что на дворе стоял июль. Но, не считая этого, студенты и персонал чаще всего видели лишь забавную сторону этих шуток. Однако через две недели все они были готовы ехать на каникулы. Большего они не могли вынести, а после того, как несколько учителей подверглись созданному Гарри заклинанию Джулио — Клаудиана, Минерва решила, что пришла пора подвести черту.

Получив запрет на все приколы за два дня до конца семестра, Мародеры и компания решили сконцентрировать свою энергию на создании действительно эффектного зрелища. После нескольких часов, проведенных в комнате Гарри в гриффиндорской башне, они, наконец, пришли к наилучшему решению. Это будет что–то настолько яркое, что войдет в учебники по истории. Они уже знали, что на Прощальный ужин были приглашены некоторые министерские работники и родители, поскольку именно тогда пройдет презентация таблички, посвященной Дамблдору, так что будет глупо разыгрывать всю школу. Сириус напомнил путешественникам о предыдущем годе, и было решено спеть песню вместо розыгрыша. Мародеры, прошлые и настоящие, написали пьесу, назвав ее «Феерия, Феерия».

Прощальный Ужин начался, как и все другие, единственным исключением стали приглашенные гости для презентации новой таблички. Новый Министр Магии, Аберфорт Дамблдор, поднялся, как только все собрались, и произнес длинную речь, похожу на ту, что была на похоронах его брата, а затем торжественно открыл новую мемориальную стену за учительским столом. На ней были имена всех пострадавших от войн с Волдемортом, не только тех, кто погиб, но и таких людей, как Логнботтомы, которые потеряли свои жизни, несмотря на то, что продолжали дышать, ради того, чтобы другие могли свободно жить. В центре висела круглая табличка, посвященная Альбусу Дамблдору.

— Интересный выбор, — прокомментировал голос в голове Гарри, — хотя я бы предпочел канареечно–желтый цвет.

Несколько гриффиндорцев странно посмотрели на Гарри, когда он тихо хихикнул во время речи Аберфорта. Большинство людей вокруг посчитали его сумасшедшим, ведь в смерти директора нет ничего смешного. А Гарри просто подумал про себя, что ни у кого из них нет старого волшебника в голове.

Когда формальности были улажены, появилась еда, и все стали набивать желудки. Для седьмого курса это был последний ужин в Хогвартсе. Ближе к концу ужина, когда появился десерт, конспираторы выскользнули из Большого зала незамеченными. Они собрались в холле и призвали свои костюмы, несколько минут ушло на построение и реквизиты. Привидения делали самую важную работу: они организовывали спецэффекты. Наконец, когда со всем разобрались, Гарри поднял руку и махнул ей в сторону входа в Большой зал. Двери с грохотом распахнулись, привлекая внимание. Когда студенты и учителя увидели, кто стоит в проходе, они громко застонали, считая, что ребята подготовили финальный розыгрыш. С улыбками на лицах близнецы Уизли вышли вперед и наложили друг на друга Сонорус.

— Здравствуй, Хогвартс! Мы знаем, что вы думаете и, как ни удивительно, вы ошибаетесь.

— Конечно, вы ждете, что мы сделаем нечто страшное…

— … ужасное…

— … злодейское…

— … и жестокое. Но вы неправы. После запрета на розыгрыши большинства из вас, — сказал Джордж, подчеркнуто посмотрев на Минерву, — мы пришли к выводу, что все вы заслужили удовольствие, потому что так долго терпели нас. Завтра мы навсегда покидаем Хогвартс и хотим уйти в отставку громко…

— … так что в честь этого важного события представляем вам вечер чудес…

— … фантазий…

— … музыки и танцев…

— … чтобы отпраздновать наш уход. Итак, без дальнейших слов…

— … прошлые и настоящие Мародеры с гордостью представляют…

— Феерию, Феерию!

Как только близнецы закончили свою речь, путешественники во времени взмахнули руками и наколдовали большую сцену перед входом в зал. Откуда–то с потолка полилась музыка, и группа поднялась на сцену. Имея ограниченное время, они выбрали старые маггловские и волшебные песни и обыграли их в пьесе, сэкономив время на написание собственных песен. В них было что–то для каждого; юмор, драма и даже довольно привлекательная история любви.

Все рассмеялись, когда Мин вышла на сцену в образе викинга и спела арию, плакали, когда персонажа Гермионы убил невменяемый домовой эльф. Хохотали, когда Фред и Джордж дрались с резиновыми цыплятами, а когда Гарри промаршировал почти без костюма, все девушки замерли.

Кульминационный момент спектакля затронул всех. Персонажа Гарри попросили доказать его любовь к Джинни, и получившаяся в результате «битва» напомнила всем, за что сражался Орден. Это было нечто небольшое. Любовь между двумя людьми. Ее стоило спасти.

Когда Гарри вышел вперед с финальной песней, его неожиданно настигла мысль, какой подходящей она была. Оглянувшись на Джинни, он осознал, что все в его жизни встало на свои места. Он был счастлив, по–настоящему счастлив, впервые за все время, что он себя помнил. Только одно могло сделать его еще счастливее. В этот момент он решил изменить текст. Тихо он начал петь финальную песню. Достигнув последних строчек, он встал перед Джинни, которая удивленно уставилась на него. Заглянув вглубь ее глаз, он пропел последнюю часть песни.

Гарри пристально посмотрел на Джинни и опустился на одно колено, призывая маленькую бархатную коробочку из своей комнаты. Он планировал это последние несколько недель и не смог бы найти более подходящего момента. Джинни в шоке смотрела на него, а люди громко заахали, когда Гарри пропел последние строчки песни.

Все дружно вздохнули, когда Гарри открыл коробочку, явив миру красивое бриллиантовое кольцо. Рон, Фред и Джордж, разинув рты, смотрели на друга, стоявшего на одном колене перед их прослезившейся сестрой. Гарри улыбнулся любви всей его жизни и начал говорить.

— Джинни, я люблю тебя. Я уже давно люблю тебя, но не всегда показывал это. Ты — женщина, с которой я хочу провести всю свою жизнь. Ты выйдешь за меня замуж?

Тишина наполнила Зал, когда зрители замерли в ожидании ее ответа. И, казалось, вечность спустя на лице Джинни расцвела лучезарная улыбка, она опустилась на колени рядом с любимым человеком и крепко обняла его, произнося свой ответ.

— Да!

Источник перевода песни http://www.amalgama‑lab.com/songs/e/elton_john/your_song.html

Переводчик Dark_Malvinka

— Да!

Это слово эхом отдавалось в мыслях Гарри, когда толпа вокруг начала громко аплодировать. Смысл ответа Джинни с трудом укладывался в его голове, но, когда до него дошло, он просиял улыбкой, крепко обнял свою невесту и с чувством поцеловал. Когда они, наконец, отпустили друг друга, он извлек кольцо с бриллиантом из коробочки и надел на ее тонкий пальчик.