GrayOwl - Замок Эйвери

Блейз, оказывается, не остаётся позади, а стоит со мной плечом к плечу, я понимаю, что прогонять его бесполезно - всё равно вернётся.

- И что, Авадой будешь убивать или Круциатусом замучаешь? - вкрадчиво интересуюсь я, провоцируя Ремуса на действие, каким бы оно ни оказалось.

- Вот этим!

Я вижу пистолет, направленный пока бесцельно, но уж точно, в сторону нас с Забини.

Глава 33.

- За спину! Быстро!

Скорее руками, нежели голосом, я заставляю Блейза встать мне за спину.

Раздаётся оглушительный хлопок, и я чувствую, как мне обожгло межрёберье справа.

- Добивать будешь? - я стараюсь говорить спокойно, чтобы не дать Ремуса повода для второго выстрела.

Он бросает пистолет - судя по грохоту, штука тяжёлая, особенно для того, кто всю жизнь обращался с волшебной палочкой… Я кусаю губы, и мне удаётся сдержать первый стон, чуть не слетевший с губ, удастся ли сдержать остальные и стоять прямо, если… так невероятно больно?

Но я всеми силами должен подавить боль, пропуская её через себя, как те Круциатусы, что накладывали на меня Пожиратели из-за опоздания к Лорду в день похорон отца, должен показать этому низко падшему… человеку, что его пули не действуют на волшебников и тем сохранить жизни нам с Блейзом. Я пытаюсь пропускать боль сквозь себя… Боги, как же давно мне не было так больно! Получается плохо, хуже, чем даже с Crucio самого Лорда - боль иная, физическая, реальная, где-то внутри меня, я держу её в руке, лелея, но падать нельзя - стоять! Стоять до последнего вздоха… Боги, дышать стало больно - каждый вдох сопровождается сильнейшей болью в боку, где меня обожгло… призываю стихию Земли - для устойчивости и выносливости, стихию Воздуха, чтобы прохладный ветер обдувал мой обожжённый бок постоянно…

… И я выстаиваю, говоря Люпину:

- Видишь, волшебникам не страшно грязное оружие швали!

Ремус, не подбирая пистолет, пятится к дверям, не сводя с меня изумлённых глаз.

- Эй, шваль, уберись за собой. Здесь не нужно ни ведра с водой, ни тряпки, помнишь?! -

и он возвращается, толкнув меня то ли случайно, то ли намеренно, причиняя мне неимоверную боль, но я не трогаюсь с места (иначе я просто рухну), по привычке прокусываю губу, но не насквозь, чтобы не было крови, я просто повторяю про себя заветные строки:

Мир утомился от меня,

Я утомился от него.

И нет на свете ничего,

Что б скрасило унынье дня.

Мир утомился от меня.

Наконец, Ремус поднимает маггловскую смертоносную игрушку и, всё так же, боясь повернуться к нам спиной, медлнно, боги, как же медленно, выходит.

Глава 34.

Блейз тотчас запирает дверь на все известные ему заклинания, а я, тем временем, делаю крошечные шажки к кровати, ведь каждое движение - боль, но я, словно в рот воды набрал - молчу, наконец, падаю навзничь на покрывало и проваливаюсь в обморок, отчего-то пропитанный болью…

… На меня льётся тепловатая, но освежающая вода, открываю глаза - Блейз применяет Aquamento, боль жжёт бок, не стихая ни на миг.

- Посмотри, что там, Блейз?

- Здесь целое море крови, льющейся из маленького, размером с четверть кната отверстия, и я не знаю, что делать - ты теряешь кровь. Может, попросить у сэра Клоссиуса Кроветворное? - растерянно спрашивает, словно у самого себя, Блейз.

- Нет, во-первых, - говорить больно, но можно, - зелье выльется вместе с кровью - сначала нужно остановить её а, во-вторых, старик ясно сказал, чтобы мы не просили у него помощи. Помоги мне пошевелить рукой, да, правой, вот так.

- Solveus sangua, - произношу я универсальное кровеостанавливающее заклинание, изобретённое и опробованное лично мною.

- Ну как? Посмотри теперь. Перестала?

- О-о, да, - внушительно произносит Блейз, словно он сам изобрёл столь полезную вещь. - Погоди-ка, я вижу теперь, когда ранка очищена, что-то матово посверкивающее внутри.

- Это, должно быть, пуля, сейчас я обезболю себя, а ты попытайся её достать .

- Это… пуля, она большая?

- Нет, совсем маленькая, но именно она причиняет мне боль. Попытайся - вот, возьми, - я протягиваю Блейзу свою вошебную палочку, - расковыряешь меня слегка, но я потом снова остановлю кровь и обезболюсь. Зато мы сможем уйти отсюда, я уверен - это маньяк, и как он только узнал о нашем местонахождении, ещё где-то здесь, а пистолет я зря заставил его забрать - у него есть смертоносное оружие против нас.

- Зато на нашей стороне - магия и темнота. А ещё я заметил, что Люпин плохо управляется с этой штукой. Кстати, ты сам не умеешь ей пользоваться?

- Видел, - коротко отвечаю я, не говоря, что видел в «боевиках», так шваль называет фильмы, в которых много бегают, стреляют, взрывают, даже летают на самолётах, в общем, показывают все прелести своей цивилизации - их даже смотреть невозможно, - ну, начинаем самодеятельное целительское вмешательство.

Я обезболиваю бок заклинанием, с трудом поднеся руку к раненому месту, ведь любое движение - боль. Помогает плохо, зато отлично чувствуется почему-то холодное (от «заморозки»?) инородное тело величиной с горошину. При каждом вдохе и выдохе оно чуть меняет положение в повреждённой плоти - от этого и непрекращающаяся, как само дыхание, боль.

Вот меня касаются холодные пальцы Блейза, он пробует поддеть пулю ногтём, как занозу, но она уходит глубже, а я, чтобы не закричать и не испугать моего «целителя», лишь с шумом дышу, хотя от этого тоже больно, больно, боги! Как же больно…

… Когда Блейзу удалось расковырять меня палочкой настолько, что пуля сама выпала из тела, я помню плохо, знаю только, что магглы, эта шваль, ещё хуже, чем о них думают, раз создают такое оружие, как огнестрельное, и палят из него друг в друга. И счастливы те из них, кого убивают с первой попытки… А Министерство ещё хочет с этой швалью сотрудничать. Тогда, с проникновением маггловского оружия, волшебные палочки станут простыми игрушками, а всех волшебников пересажают в резервации, чтобы они друг друга там сами поубивали. Или ещё хуже - будут показывать в балаганах, но тут мои мысли обрываются, и я теряю сознание от боли - Anaestetio localus перестаёт действовать.

Глава 35.

… Первое, что я чувствую, прийдя в себя - тошнота от постоянного покачивания, а вокруг - темнота, я пытаюсь понять, где я, и почему меня покачивает. И тут понимаю, вместе с вмиг пришедшей болью, что меня несут на руках.

- Блейз? - спрашиваю я неуверенно.

- Я, - коротко отвечает он. - Как ты?

- Тошнит.

- Ты слаб от потери крови. Мне действительно отказали в Кроветворном зелье. Больше ноги моей у этого старого садиста не будет. И тебе не советую - всё же дурно обходиться… так с гостями. Я вообще…

- Подожди, Блейз. Так ты сам остановил мне кровь?

- О-о, да, я же слышал заклинание и запомнил его.

- Спа… спасибо, Блейз, - выговорить это оказывается гораздо легче, чем думалось ранее.

- Вот ты и произнёс это слово, рад за тебя. А вот обезболить я тебя не сумел, хотя заклинание на слух очень простое.

- Нужна стихийная магия. Поставь меня на ноги, Блейз, я обезболюсь, а то плохо очень.

- Ты не устоишь, - говорит Блейз уверенно, и я доверяю ему - знаю, что такое большая кровопотеря, но от боли… да лучше и обратно в обморок.

- Куда это вы на ночь глядя, голубки? Баиньки, голубиться? А меня третьим не возьмёте? - доносится глумливый голос нагоняющего нас Люпина.

- Представь себе, сейчас - фьюить! - и аппарируем, а ты тут останешься, мерзкий скот, - из последних сил говорю я,

- Дай мне унять боль, Блейз, и я помогу тебе сражаться с ним, - шепчу я, - поднеси мою руку к ране. Я, таким образом, обезболиваю себя и говорю Блейзу:

- Ставь меня на ноги, а сам поддержи, сейчас увидишь, как мы весело будем умирать! А, может, и прорвёмся.

Раздаётся выстрел - мимо, второй, третий, я не знаю, сколько пуль в барабане пистолета Люпина, но пока что стреляет он явно не прицельно. Хлопки смолкают.

Глава 36.

- Что, гады-волшебнички, вашу мать, голубки, не боитесь сквиба?! Думаете, я и стрельнуть не в силах прицельно? Презираете? Эх, Север, тебя-то я допрежь люблю и облобызать хочу. Помнишь, как мы в ванне-то, в особняке-то твоём чистеньком, плескались?!

- Помню, Рем, оттого-то ты и жив, а теперь прекрати, Ремус, это - приказ!

- От кого это я приказы должен выслухивать, от своей королевны, что ль? - произносит явно обиженный Ремус.

- Я больше не твоя Королева! А ты мне - не Король, ты, поганый, спившийся сквиб.

- Зато я супружник твой, мать твою!

- Пока да, я ещё не успел подать на раз…

- И не успеешь. Старик Дамблдор что говорил, когда ты евойный дух вызывал? Помнишь, аль нет?

- Он ошибся, сказав, что мы - пара, - говорю я с искренним сожалением, - о, Рем, мой Рем, опусти пистолет, ведь всё равно не попадёшь.

- Да что ты с этим извергом церемонишься, Сев?! Где твоё могущество?

- Пойми меня, Блейз, ну не могу я против него, такого жалкого…

- Stupefy! - выкрикивает, обозлённый моим бездействием, Блейз, но промахивается в темноте.