ColdMaltern - Несколько сюрпризов от Принцев

Бардус Хоффманн нервничал. Он, пожевывая губами, мялся перед Лацертой Розер и смотрел в пол.

- Н-не… не пойми меня неправильно, - заискивающе начал Хоффманн. - Я рад, что ты пришла. Ты не требуешь от меня ничего невозможного. Я рад бы был с тобой… Помочь тебе… Но дело в том…

- Хватит мямлить. - Лацерта Розер осмотрела камеру. - Ты не хочешь мне помогать. Так и скажи.

- Я хочу-у… - неуверенно протянул Хоффманн.

- В таком случае, ты болван, - оповестила Розер. - Как ты можешь верить мне? Я тебя уже обманула однажды. Ты ведь так считаешь.

- Я верю тебе, - выдавил из себя Хоффманн.

- Правильно. Потому что, когда я получу могущество двенадцати богов, я приближу к себе только тех, кто верил мне. - Она подошла ближе и теперь смотрела Хоффманну в глаза. - Верь мне, дурачок. У тебя еще есть шанс подняться над простыми магами и стать моим ангелом, получить великую силу, научиться творить чудеса одним только словом… Я вознесу тебя превыше многих… Пойди со мной сейчас, и потом ты получишь сторицей.

Бардус Хоффманн нервно усмехнулся, его глаза забегали по полу.

- Я-йя… А нельзя ли как-нибудь сделать так, чтобы я не ходил с тобой? Ну, я бы помог тебе отсюда. То есть, если вдруг так случится - я в это не верю - но если вдруг так случится, что все-таки…

- Что все-таки что?

- Ну, что у тебя несколько не получится… Не совсем так, как ты хотела… Мог бы я остаться здесь?

Лацерта Розер посмотрела на Хоффманна презрительно.

- Тебе нравится сидеть в тюрьме, дурак?

- Ну, вообще-то, тут неплохо, - признался Хоффманн.

- Я предлагаю тебе могущество, силу и власть, а ты говоришь, что тебе нравится, как червю, сидеть в тюрьме? - удивилась Розер.

Но Бардус Хоффманн откровенно боялся.

- Я посижу тут немножко… - предложил он. - А потом ты получишь это могущество двенадцати богов и вытащишь меня. А пока я буду помогать тебе здесь, хорошо? Я могу говорить с миротворцами. Они патрулируют коридоры. Я буду рассказывать им о тебе. О том, что нужно слушаться тебя, хорошо?

- Не хорошо, - хмуро сказала Розер. - Я спрашиваю тебя в последний раз, дурак. Пойдешь ли ты со мной сейчас? Из тюрьмы на свободу.

Бардус Хоффманн глубоко вздохнул, замер с робкой улыбочкой и качнул головой:

- Нет.

- Тогда прощай. - Лацерта Розер пожала плечами и направилась к двери, засунув руку в карман.

Хоффманн заметно расслабился. Но у двери Розер обернулась.

- Конфундус, - тихо произнесла она, не держа в руках палочки, но рассыпав по полу комнаты вынутую из кармана розовую пыльцу. - У тебя очень прочная голова, Бардус Хоффманн. А стены здесь достаточно тонкие. И ты очень хочешь на свободу. Дверь трогать нельзя.

Через пару минут, когда пыльцы стало не видно, Розер подозвала служащего и вместе с ним покинула камеру. Тот задержал взгляд на неподвижном заключенном, но Лацерта Розер подхватила служащего под руку и потянула за собой.

Бардус Хоффманн остался в камере; его глаза казались остекленевшими.

Вдруг словно из ниоткуда послышалось:

- Бу!

Гарри узнал интонацию Пастора. Хоффманн очнулся.

- Дверь трогать нельзя… - словно эхо, повторил он. Но затем его взгляд окончательно стал осмысленным, Хоффманн прошелся по камере, ведя рукой по стене.

- Э-эй, - позвал он. - Подойдите кто-нибудь, пожалуйста. Герр Вальдус? Герр Беше? Мне кажется, я плохо себя чувствую.

Никто не откликнулся.

Хоффманн походил по камере еще и сел на стул. Посидев немного, снова поднялся и упер руки в бока.

- Герры! - позвал Хоффманн. - Герры, мне нехорошо!.. Надо сесть…

И Хоффманн снова сел, но снова ненадолго. Он потер голову обеими руками, тяжело выдохнул и пошел вдоль стены.

- Герры! Я хочу сказать вам кое-что!.. Во-первых, я плохо себя чувствую и сейчас упаду! Во-вторых… во-вторых… Мне кажется, я кое-что вспомнил. Да, да, определенно! Про, ну… Про Шекклболта. Герры! Черт вас дери… Герр Вальдус!

Хоффманн опять сел. Его волосы, свисающие на лоб, всколыхнулись, словно от ветерка, но откуда взяться ветру в камере Тоденгейна? Гарри заметил, как над бровями Хоффманна появилась и погасла черная вспышка. Хоффманн поднял голову, но для него ничего не изменилось. Он выдохнул еще тяжелее и уронил голову на сложенные руки.

- Вот что случилось с Бардусом Хоффманном, - сказал Пастор.

- Что ты с ним сделал? - с долей любопытства поинтересовался Гарри. - Ты ведь был в камере.

- Я сделал так, чтобы у него получилось с первого раза, - низким голосом ответил Пастор.

- Раскроить себе голову?

- Да. Видите, что нужно людям, чтобы со всем покончить: одним невезенье, другим везенье.

- Покончить… Ты уверен, что они хотели бы со всем покончить? Не думаю, что это правильно - решать за кого-то, когда приходит его пора со всем покончить.

- Свобода одного, Гарри… - Пастор вдруг к чему-то прислушался, подняв ладонь, и резво поднялся. - Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Извини, Северус, мне пора. Меня зовет Драко.

И Пастор бесшумно исчез.

Северус вздохнул.

- Что? - спросил Гарри.

Северус чуть помолчал, глядя перед собой, потом улыбнулся и сказал:

- Пойдем пить чай. Думаю, все закончилось.

Гарри с готовностью встал и направился к двери. Когда он обернулся, на его лице тоже была улыбка - искренняя, сказал себе Гарри.

Детская неожиданность

«Неспокойно мне... - начал я.»

А. де Сент-Экзюпери

Гарри ходил по комнате, в которой совсем недавно пытался заниматься окклюменцией. Он делал вид, что ничего не случилось. Он делал это уже почти неделю.

Было ли нужно Северусу время, чтобы отвлечься от произошедшего, размышлял Гарри. Было ли нужно Северусу вообще отвлекаться от произошедшего? На взгляд Гарри Северус тоже делал вид, что ничего не случилось.

Не было ничего, что напоминало бы Гарри о днях, неделю назад наконец-то прошедших. Консилиум зельеваров успешно завершился, и просвещенная Европа ждала выхода специального итогового выпуска «Современной алхимии» и обзорного номера «Злоти гарнека». Амальтея Розер осталась в магазине Гилена в Надежде, сообщил как-то Пастор Гарри и Северусу и быстро сгинул. Пастор практически не показывался на глаза. Гарри не знал, нужно ли связывать это с тем, что Пастор мог ощущать себя виноватым - но сам определенно считал его виноватым. «Ничего могло бы не случаться», - эта мысль прочно застряла у Гарри в голове. И на самом-то деле кроме Гарри мало кто знал, что это все же случилось.

Кингсли, когда Гарри встретил его в Министерстве, чего-то ждал, а потом не выдержал и напал на Гарри с тысячей вопросов. Кингсли не знал почти ничего. Гарри не хотел рассказывать. Он сбежал к Дилекте и с того дня проводил время с ней. У Дилекты Кингсли почти не появлялся. Гарри не спрашивал почему.

Имена Лацерты Розер и Бардуса Хоффманна уже давно не появлялись на страницах прессы.

Но Гарри было достаточно того, что он помнил о случившихся событиях.

Он помнил о принятых решениях. Об одном конкретном решении.

Но Северус снова не заговаривал о детях. Не то чтобы Гарри боялся начать разговор сам. Он неоднократно хотел начать - но каждый раз, глядя во внимательные глаза Северуса, ощущал груз и реальность слов, которые может произнести. Все, что он сказал бы, уже не было бы пустым звуком. Слова о детях и семье - настоящей семье - были наполнены смыслом и ощутимой возможностью осуществления. Гарри ловил на себе пристальный взгляд Северуса. Того, что Северус ждет окончательного вердикта, Гарри не понять не мог.

Ему казалось, что он ждет подходящего момента, а момент все не настает. Но что это за момент, он не смог бы сказать определенно.

Дамблдор на министерском портрете не появлялся. Время от времени у Гарри возникало желание отправится в Хогвартс, чтобы застать нарисованного Дамблдора там, но никто не мог бы помешать бывшему директору даже в нарисованном виде менять местоположение. И все же мысль о Хогвартсе не желала уходить.

Спустя пару дней Гарри все же соблазнился воспоминаниями и, укутанный, как когда-то, в мантию-невидимку, аппарировал к воротам школы.

Но и там он не нашел ответов.

* * *

-Северус. - Гарри решил заговорить.

-М-м?

-Скоро Рождество.

-Северус с улыбкой отпил горячий - уже не такой горячий, как был, когда его принес Кричер - кофе.

-Да...

-Знаешь...

-Что?

Северус сидел рядом с окном, и солнечные лучи окутывали его волосы и плечи. Как, интересно, так вышло, мелькнуло в голове у Гарри.

-Мне иногда кажется, что мы - то есть не чистокровные - так и останемся гостями в этих домах. Мы можем пить кофе в библиотеке. А можем вообе сами варить кофе. Ты представляешь Люциуса с туркой?.. Мы тут как будто гости. Очень хорошо прижившиеся, но мы не родились здесь. Мы так и будем отмечать Рождество.

-Я понял, что ты хотел сказать, - отозвался Северус.

-Ты не обиделся?

-На что?

-Вот и хорошо.

Северус пристально посмотрел на Гарри и снова отпил из небольшой белой чашки. Гарри вздохнул и поднялся с дивана, теребя край футболки. Северус отставил чашку.