Жнец-кун - Всё, что было или есть, началось с мечты…

Я же думаю, что Какаши просто ревнует. Он видит, как я на него (на Себастьяна) похожа, он помнит (если это, конечно, правда), как мне было плохо, вот и ревнует. Хотя меня это начинает бесить. Почему — непонятно…

Сплошной клубок противоречий.

Иду по улицам Конохи. Смотрю по сторонам. Наблюдаю за жизнью односельчан. Вот из дома вышел мужчина. Он бережно помогает своей беременной жене сойти по ступенькам крыльца. А это, должно быть, их первый ребёнок. Весёлая девчушка…

А вот трое детей, которые, судя по всему, дружно прогуливают Академию. Ехидно хихикая, они прячутся от Ируки, весьма успешно доводя его своими мелкими ловушками до белого каления.

Куда ни глянь, везде кто-то у кого-то есть. Многочисленные кланы, обычные жители… Они жили и живут тут поколениями. Кровь их предков не раз проливалась здесь, и ещё не раз будет проливаться кровь потомков, потому что шиноби не могут долгое время жить в мире. Всегда найдётся какая-то смертоносная техника, которой кто-то захочет обладать. Может, поэтому мои предки вымерли? А может, и не вымерли. Может, просто ушли. Куда-то. К лучшей для них жизни…

Я всё чаще начинаю раздумывать о том, что я вообще здесь делаю. Зачем я пришла в эту деревню, для чего решила пойти по пути шиноби… Мне нравится Какаши, я сдружилась с Ирукой, да и не только с ним, но… Я не чувствую, что я дома. А, казалось бы, что всё хорошо! Любимый человек, верные друзья — что ещё нужно для того, чтобы почувствовать себя дома? Может, я зажравшаяся неблагодарная тварь, но мне чего-то не хватает.

Вот когда я думаю о тех отрывках, что мне удалось вспомнить, мне так хорошо, так спокойно… Как будто я и в самом деле дома… Я чувствую, я почти знаю, что те, в белой форме — не совсем люди. Я же ничем, можно сказать, от человека не отличаюсь, но я же не человек. Я — неко. В Конохе я чувствую себя, как сардина в банке — тесно, душно и толкучка.

Бред какой-то. И что это меня так разбирает в последнее время на филосовские рассуждения? Мозг просто пухнет от мыслей, что я не та, я не для этого места, я другая, и мне здесь не прижиться…

— Вай-вай, какие депрессивные мысли! — капризно и до боли знакомо протянул кто-то.

Я аж подскочила. Оглянулась кругом — никого. Я уже давно иду по аллеям парка, а не по улицам, так что моё беспокойство вполне обосновано.

— Кто здесь? — нервно спросила я. Ещё бы не нервничать — техники вечно бегут вперёд, но нет такой, чтобы ЧИТАТЬ МЫСЛИ!

— Ах, неужто не узнала?

Приплыли. Начинаю сомневаться в своём рассудке. Может, это у меня звуковые галлюцинации пошли?

— Нет, — отвечаю я, настороженно озираясь, — и откуда ты знаешь, о чём я думаю?

Неизвестный залился смехом практикующего маньяка-потрошителя:

— Да у тебя всё на лице написано! Говорил я Себастьяну, что не надо было идти вам в Коноху, говорил же, но нет, он всё про контракт, как заведённый, твердил!

…

Ай… Как же больно… Как болит голова…

— Эй, Аня-чан, — в голосе засквозило беспокойство, — тебе так больно, что ли? Прости, я не мастер по вырезанию плёнки, в этом разве что только Гробовщик хорош! Легендарный жнец, как-никак.

Пересилив боль, я выдавила:

— Где ты? Покажись!

— Наверх посмотри!

Я осторожно подняла голову.

На дереве сидело существо из моих видений.

Грель.

Я остолбенело стояла и смотрела на эту… Этого… На ЭТО. Я даже не поняла, какого ОНО пола.

— Приии-вет, А-ня-чан! — по слогам поздоровалось ОНО.

Я продолжала настороженно молчать.

— Даже не поздороваешься? — огорчилось ОНО, спрыгивая с дерева и одновременно бережно придерживая какую-то коробочку.

— С какой стати я должна здороваться с неизвестно кем? — пренебрежительно спросила я. На самом деле я очень внимательно, но, по возможности, скрытно, наблюдала за… ЭТИМ неведомым мне существом, которое продолжало обиженно надувать губки.

— Ну? Так и будем играть в молчанку? — грустно вопросило оно через десять минут, так и не дождавшись от меня никакого вопроса.

Я его видела… Раньше. Он был в моей жизни в забытом периоде, я это чувствую!

Не успела я додумать эту мысль до конца, как в коробке, которую держало оно, что-то зашуршало. Причём очень знакомым звуком. Затем коробка завибрировала и чуть не выпала из рук Греля.

У меня же в эту секунду дико затрещала голова.

— Ах ты ж… — пробурчал он, пытаясь не выронить коробочку, для чего ему пришлось стиснуть её обеими руками, — Ну ты упрямая, Аня-чан! Всё-то тебе вспомнить хочется!

— Хочется, — простонала я с земли, — очень хочется. А теперь говори, кто ты и что ты здесь делаешь, или мне придётся связать тебя и предоставить в руки АНБУ, как вражеского шпиона. А у нас в Конохе шпионов не жалуют.

— Как шпиона, как шпиона, — весело передразнило оно, усмирив, наконец, буйную коробочку, — ты и раньше не была особо вежливой, а сейчас испортилась окончательно! Эх, Себастьянчик тоже был далеко не идеален, но право же, когда я смотрю на тебя теперешнюю, мне начинает казаться, что он — образец добродетели.

Кто-кто? Себастьян? Себастьян… Се…ба…стьян…чик…

Коробка затрещала пуще прежнего.

— Ох, как некультурно, — нахмурилась эта алая ошибка бога.

Да как этот гад смеет так со мной разговаривать?! Нужно его проучить! И вышвырнуть из Конохи. А ещё лучше — прикончить. Но перед этим выпытать, где мои воспоминания, ведь, по словам Каина, которым я склонна верить, они находятся у него.

С такими мыслями я выпустила свои метровые когти и накинулась на эту тварь.

От первого взмаха он увернулся.

— Ай! — в панике крикнул он, отпрыгивая метров на десять, — За что? Хоть бы чай для приличия со мной выпила! В честь долгожданной встречи!

Отход, поворот, подсечка, взмах…

— ТОЛЬКО НЕ ЛИЦО!!!

…

ХРЯСЬ!

Громкий хруст поведал мне о том, что я, замахнувшись на это существо ногой, всё-таки попала своим армейским ботинком прямо ему по очкам.

— Больно…

Или это был хруст зубов? А, не важно.

— Анюууут, — простонал он, шустро отползая от меня подальше спиной вперёд, — мы же цивилизованные лю… существа, давай поговорим мирно, а?

Я усмехнулась. Его надеждам не суждено было оправдаться, потому что я молча, приперев его в угол между тремя соснами, шла к нему с намерением прикончить. Мало ли, что там мне Каин сказал. Может, он вообще — галлюцинация, плод моей лишённой воспоминаний фантазии. Может, я в прошлом на какой-то миссии напоролась на какого-нибудь гада, который изобрёл новую технику стирания памяти.

Тогда, если следовать моим суждениям, я скоро должна сойти с ума. Ни один мозг долго такого давления не выдержит, и я не исключение. Ну что ж, если мне суждено окончить свои дни в психушке, я перед этим постараюсь принести как можно больше пользы родной деревне. Начну со смерти этого красноволосого. Он довольно-таки сильно смахивает на неудавшийся опыт Орочимару. Несколько дней назад как раз вернулась разведгруппа, сообщившая нам о взрыве в подпольной лаборатории змеиного гада, и о побеге всех его подопытных кроликов…

В общем, с этим отродьем пора кончать. Он не стоит того, чтобы обращаться с ним как-то по особенному, так что просто вскрыть сонную артерию будет вполне достаточно. Ах, потом ещё собрать останки, доложить Хокаге, ну и все прочие бюрократические проволочки.

Когтями левой руки я припечатала его к деревьям, а на правой оставила лишь один, указательный, и уже примеривалась к его шее…

— Стой! — крикнул Грель, — У меня твои воспоминания!

Неведомо как вывернув руку, он оторвал у коробки крышку и вытащил плёнку.

На которой активно мелькала… Я. Я прежняя.

И я теперешняя, то есть некий Себастьян. И сам Грель. И даже Каин. И много, много людей в белой форме…

— Вот это, — Грель потряс плёнкой, — твои воспоминания. Весь забытый тобой период. Год и месяц, если я не ошибаюсь.

…

Я не верю своим глазам…

Мои… Воспоминания… Вот они, они передо мной, а я их по-прежнему НЕ ПОМНЮ!!! О_О

— Забавная ты, Аня-чан, — нахально сказал Грель, поняв, что убить его я сейчас не способна, — так упорно пытаешься вспомнить вырезанное. Не СТЁРТОЕ, а ВЫРЕЗАННОЕ, меня это поражает, если честно. Всякий раз, как ты пыталась вспомнить, плёнка начинала громко шуршать.

— Верни… — прохрипела я тихо, — Верни мои воспоминания… Верни мне их…

— Да пожалуйста! — неожиданно ответил Грель, доставая откуда-то острый агрегат непонятного мне происхождения, — Правда, Себастьян настоятельно просил их не возвращать, но столь тонкие операции с плёнками без специального разрешения являются незаконными, знаешь ли, а лишних проблем мне даром не надо. Может ой как крепко попасть от Уилли… Ай, ладно! Только не дёргайся, будет больно, вероятно, даже, очень.

Я вся замерла, как мраморный памятник самой себе. Сейчас… Вот сейчас… Я всё вспомню! Я так долго этого ждала…