Владимир Ящерицын - Заблудший

Не понял, а сквозняки?

Хорошо, хоть одеяло было…

Легкое волевое усилие и мое сознание погружается в полудрему.

Объятая оранжевым пламенем чудовищная лиса разрушает дом, снося ударом лапы потолок и смотрит на меня. Мои руки поднимаются и очень быстро складывают какие-то знаки. Пальцы рук соединяются, образовав нечто вроде овала в который я ловлю морду лиса. Губы что-то выкрикивают и я оказываюсь окутанным огнем. Чей-то зычно-глухой голос орет:

— Как ты посмел? Умри же, жалкая букашка! Сгори в пламени моей ярости!

В следующее мгновение меня затапливает невероятная боль…

Глаза раскрываются сами. Я мокрый как мышь и тяжело дышу. На мне лежит рука отца.

Аккуратно откладываю ее в сторону и, скинув одеяло, отодвигаюсь от него и сажусь на краю матраца. Сквозь довольно большое окно прорывается сумеречный свет. Восход.

При воспоминании о кошмаре тело пробивает мелкая дрожь. Пытаясь отринуть ужас, я закрываю глаза и подтягиваю пол себя ноги, становясь на колени.

— Проклятый демон… — шепчут мои губы.

Но самое главное — откуда у меня эти воспоминания? Это же часть тех воспоминаний, которых не должно быть.

Возможно ли, что искра была уничтожена не полностью, а как бы рассеяна или захвачена демоном? При поединке разумов подобное возможно — я сам так однажды сделал. При этом можно присвоить все знания противника. Да-да — абсолютно ВСЮ память. Минусы? Да их дохрена: дело в том, что фактически получается так, что твои собственные воспоминания могут поблекнуть по сравнению с приобретенными. Со мной так и произошло — я хотел узнать, как маги пользуются заклинаниями и их ощущения при этом. Ну и не особо стесняясь полностью «выел мозг» одному из пленников. Результат меня отрезвил: часть знаний о доме оказалась безвозвратно утрачена, а оставшееся — выглядело объеденным пирожком рядом со свадебным тортом воспоминаний мага. Все-таки я не манипулятор, чтобы творить с чужими искрами что в голову взбредет.

Очевидно, в том блоке, что остался от предыдущего владельца тела, вместе с языком остались и некоторые ярчайшие воспоминания. Что с одной стороны — хорошо, а с другой — не очень. Почему «хорошо»? Адаптация пройдет легче, намного легче. Почему «плохо»? Возможны побочные эффекты. Ну, навроде недавнего кошмара. Конечно, избавиться от них можно, но дай Боже суметь разгрести завал в своих воспоминаниях, а то еще лезть в чужой обгрызенный и завалившийся свинарник…

Самоанализ меня успокоил и я обратил внимание, что Фу явно не спит, а смотрит на мою спину.

Ну и хрена ты спишь? Я жрать хочу в конце то концов! А то в больнице, суля по пустому желудку, меня, похоже, кормили внутривенно.

— Отец! Я чувствую, что ты уже не спишь…

— Тебе приснилось что-то плохое? — спросил он садясь.

— Мне приснился кошмар… Прошлое. Демон-лис.

— Кьюби. Его зовут Кьюби но Йоко.

— Кто он или что он? И откуда он взялся?

Отец чуть помолчал, очевидно раздумывая какую из версий мне выдать, и заговорил:

— Ты уже большой… Слушай. Был один… Человек, скорее всего… И был один демон — Десятихвостый. Этот демон был стихийным бедствием. Всесокрушающим… Этот человек смог его победить и запер внутри себя. Но когда он умирал от старости, он понял, что демон вырвется на свободу и продолжит уничтожать все вокруг. Тогда он разделил его сущность и чакру на девять частей, а его тело запечатал в Луну. — Ничего не понял. Если этот мужик был так нереально силен, как он мог умереть? Да еще от старости? Убить-то кого угодно: будь то Боги или Владыки все когда ни будь сдохнут. Но от старости??? Явно это просто легенда, а на самом деле его кто-то прирезал адамантовым клинком, но не добил, вот мужик и… Хм. А если так: бой с врагом, смертельное ранение. И нежелание давать этому врагу или кому-то еще этого демона. Вот это уже более реально. А легенды — они на то и легенды, чтоб перевираться по сто раз… Отец между тем продолжил: — Каждая из частей этого демона — самостоятельна. С образованием деревень их стали ловить и запечатывать в других носителей. Носитель при этом получал серьезную прибавку к силе. Очень серьезную. Демоны возненавидели своих носителей и вместе с ними — все человечество. Носителей демонов называют «джинчуррики». Неделю назад кто-то сумел проникнуть в деревню и убил нашего джинчуррики. Демон вырвался на свободу. Четвертый Хокаге, ценой своей жизни, запечатал его снова, но уже в своего ребенка. Новорожденного. В данный момент его судьба решается.

Не думал, что после всего, что со мной произошло, меня еще можно шокировать.

Мать вашу! Здесь клепают одержимых? Сколько вопросов!

— А почему демонов не убивают?

Отец хмыкнул:

— Пытались и неоднократно. Во-первых — это очень трудно, а во-вторых — они возрождаются.

«Плохо старались!» — хотелось крикнуть мне. Не бывает бессмертия! Даже богов Смерти можно «убить», т. е. прекратить их существование… Хотя это и чрезвычайно трудно.

Тут же вообще все должно быть просто — разрушить процесс возрождения (или что там еще?) и конец.

Впрочем, кто его знает, как тут дела обстоят.

Неожиданно мой взгляд упал на лежащий в стороне отцовский зеленый жилет-разгрузку. Должно быть удобно. Несколько кинжалов странной формы с треугольным лезвием выглядывало из чего-то наподобии ножен.

Виновато оглянувшись на Фу, я потянул один из них. Тяжелый…

— Это кунай, сделанный из чакропроводящего металла.

Может у вас на задворках это и называют «чакропроводящим металлом», но во всех Вселеных его называют просто — «а-да-мант». Мать вашу! Да за сходный по весу кинжальчик, я отдал пять сотен первоклассных рабынь! Да еще работа мне влетела в копеечку! О, Великие Боги! И изначальный Хаос!

— А этот металл — дорогой? — во всю стараюсь проецировать лишь интерес. Все хорошо… Все прекрасно…

— Не то что б очень, но и не дешевый.

Мама дорогая… Куда я попал? Похоже, поход за моими пожитками откладывается на неопределенный срок за бессмысленностью и ненадобностью…

Живот предательски забурчал. Как там говорили? За делами духовными не забудь о делах телесных…

Аккуратно засунув его обратно, я справился с эмоциями и, повернувшись к Фу, говорю:

— Отец, я хочу есть.

Он тут же вскочил и произнес, подхватывая свою жилетку:

— В принципе, уже рассвет и у Иноичи наверное можно будет уже чего-то перехватить. Ну, а если они еще спят, то перекусим в ичираку.

«Ичираку»? Что за хрень? Ресторанчик? Общепит? Наверное. В принципе мне — пофигу. В подтверждение этому я пожимаю плечами.

Отец быстро скатывает матрац с одеялом в рулон и прячет его в шкаф.

А следующим движением он подхватывает меня на руки (я даже квакнуть не успел) и сажает меня себя на плечи.

Пройдя в дом, мы поняли, что хозяева поместья еще явно спали. Яркой иллюстрацией этому был Иноичи, лежащий в гостиной первого этажа на максимально разложенном кресле ничком. Что интересно — он не храпел, а лишь очень тихо посапывал. Все помещение пропахло перегаром настолько, что мне пришлось прикрыть рот и нос ладошкой.

Отец, неодобрительно покосился на блондина и тихо произнес, вздохнув:

— За всем этим я и забыл, что Хидеко разродилась и Иноичи уже не хозяин в своем доме… Ладно Акио, не будем их беспокоить.

Выйдя наружу, Фу легко понесся по дороге к большим вратам. Удерживая меня одной рукой, он сходу перепрыгнул препятствие.

— Отец, а это не опасно? Я имею ввиду поместье. Такое впечатление, что в него может кто угодно забраться.

Фу не спеша пошел по кварталу и заговорил:

— Не знаю, поймешь ли ты, но я попытаюсь объяснить. Дело в том, что наш клан чрезвычайно полезен для деревни. Мы не просто единственный клан занимающийся разумом и сознанием людей в Конохе, но и практически единственный клан достигший в этом особых успехов на все известные страны. Иноичи служит Хокаге, а я и Санта — Данзо. Как результат только за домом Иноичи присматривают сразу два оперативника — по одному из этих структур. Плюс ко всему отдельная защита для его дома созданная еще Четвертым Хокаге, которая может пропустить во внутрь только членов клана… — мы неожиданно пересекли перекресток и, повернув голову направо, я увидел дальше по улице полностью разрушенные дома. В ответ на мой невысказанный вопрос отец остановился и, тоже посмотрев на разруху, произнес: — Это сделал Кьюби. Там был квартал Узумаки. Подумать только — от них всех осталось лишь четверо: три старика мастера фуин-печатей и младенец. От могучего клана осталось еще меньше чем нас…

Он замолчал, а я спросил:

— Отец, а Хокаге — это правитель этого города?

Фу хмыкнул и пошел дальше:

— Правители деревни — могущественные кланы, а Третий Хокаге Сарутоби Хирузен лишь воплощает их волю.