Милорд (СИ) - Рейвен Хельга

Взять хотя бы знакомство, которое не задалось сразу. Возможно, в этом есть моя вина, но мне тогда едва исполнилось одиннадцать. Что было взять с мелкого мальчишки? Разве мог ребёнок предложить, насколькосерьёзно воспримет его откровения профессор?!..

Я жил и кхм…«воспитывался» в церковном приюте. Обстановка в котором, скажу прямо, складывалась не самая приятная… Но в своём положении изгоя виноват, как теперь понимаю, сам.

Уж не знаю, чего там накуролесила мать, но сын у неё получился на загляденье разумным. Моё развитие шлогораздобыстрее положенного. В этом и крылась главная проблема. Наверное, не опережай я обычных детей, всё могло сложиться иначе. Однако, история не терпит сослагательного наклонения.

Из-за тихушного характера, нянечки мало обращали на меня внимание. Ведь в отличие от сверстников, я не плакал, не капризничал и не дрался. Работницы приюта не считали нужным мне что-то объяснять и рассказывать…

Как же может такая умненькая лапочка чего-то не понимать, кого-то обидеть?!..

Любознательный вежливый ребёнок, не доставляющий проблем… Такого не обязательно контролировать. По крайней мере они так считали поначалу.

Рано открыв в себе умение колдовать я, не стесняясь, пользовался преимуществом. Кто мог объяснить, что ударить об стенку товарища, за то что тот взял твою игрушку — плохо?.. Что так делать нельзя, даже если можешь?

Ведь никто не наказывает за поступки, которых не видит. А совесть, как, собственно, и жалость у маленьких детей развита слабо. И я не являлся исключением из правила.

«Ну и какая разница, что я сделал это не прикасаясь?.. Хорошо же, взрослые ничего не заметили! Ты так не можешь?.. И что из этого?! Он всё равно слабее!..» — спорили мы с, тогда ещё, друзьями.

Когда набожные женщины заметили неладное, было поздно. Они не являлись для меня авторитетом, я просто не воспринимал их как воспитателей.

Вскоре наставницы махнули рукой, прекратив даже придирки. Дети стали пакостить из зависти. Меня же никогда не наказывали, какую гадость бы не сотворил! Няньки… Не вставали на мою сторону в конфликтах, где-то даже поощряя хулиганов. Ведь я был странным, ненормальным… Не таким как они.

Ну естественно не защищали! ЦЕРКОВНЫЙ приют… Иисчадье ада… А ещё совсем недавно был примером для подражания!

Будучи ментально старше, в свои шесть я понимал очень много и умел анализировать. Но, к сожалению, мудрости это не добавляло.

Злился, считая, что со мной прекратили разговаривать именно из-заособенныхталантов, а не потому что мне «всё позволено». И мстил за такое «несправедливое» отношение к себе, не понимая, что отталкиваю вообще всех, а не только обидчиков.

Но даже если бы и осознавал… Тогда мне было всё равно. Сверстники внезапно заимели свои представления о справедливости, я, соответственно, — свои. К тому же, у менябылиспособности… А у других — нет. Зачем слушать каких-то слабаков… Хе.

Работники приюта пытались было меня переделать, бывшие приятели, слушая взрослых, не хотели играть вместе.

Нет, понимаю, нянечки опасались за жизнь воспитанников. Но можно же действовать как-нибудь по-другому, помягче?.. Не таким уж зверёнышем я был!

Постепенно стало претить любое общение с «глупцами», начал намеренно пугать окружающих. Чтоб боялись делать гадости. Целый мир для меня заменила школьная библиотека.

И чем старше мы становились, тем сильнее меня накрывала аура одиночества.

К своим десяти годам я совсем превратился в волчонка. Уже вроде бы и хотелось хоть с кем-нибудь нормально поговорить, пусть и с соседями по приюту… Но они не принимали меня в свой круг.

Конечно!.. Если раньше моя магия являлась общим секретом, забавной тайной, за которую меня почитали… Однако, после всех моих выпадов… Это стало лишним поводом не приближаться ко мне.

Из-за недостатка общения я совершенно не представлял как исправить ситуацию! И чтобы не свихнуться вбил себе в голову, что этоонине нужны мне, а не иначе.

Так и рос, словно сорняк на поле.

Когда в приют пришёл Альбус Дамблдор… Я в глубине души был невероятно счастлив. И как любой одинокий ребёнок вывалил натакого женеобычного человека все свои обиды и секреты. А он не оценил.

В данный момент я могу адекватно воспринять свою тогдашнюю вдохновенную речь… Мне определённо требовался психолог.

Нужно было ПОГОВОРИТЬ со мной, а не поджигать мои вещи!!! Тогда все воровали, я один что ли такой?!.. Какого чёрта, м?!

От профессора, в тот момент, так и веяло негативом!.. Естественно я обиделся, ведь давно умел различать направленные на меня эмоции. Казалось… Внутри что-то тоненько зазвенело и раскололось, осыпавшись грудой зеркальных осколков. Первый раз доверился кому-то… И тут же «получил» в ответ.

Он не со зла, знаю. И в школе на каникулы Альбус меня оставить не мог. Я вообще поражаюсь тому, какой он участливый и терпеливый человек. Ведь Дамблдор действительно ходил к Диппету, хлопотать за меня! Хотя, не обязан был этого делать.

Но разве можно что-то доказать подростку? Вот-вот. Юношеский протест взыграл, и я мысленно обвинил Мастера трансфигурации во всех своих несчастьях.

Теперь же, не знаю как реагировать на него. Особенно, принимая во внимание, что он, как оказалось, будет считать меня злом во плоти, уже подозревая во всех смертных грехах…

С Дамблдором нужно наладить контакт. Это однозначно. Может хоть так его паранойя перестанет любезно направлять в мою сторону лазерные прицелы?.. Сомнительно конечно. Однако, попытка — не пытка (Конкретно в этом случае, я не уверен…).

— Добрый день, профессор! Я вот, вышел прогуляться. Здесь до сих пор ничего не поменялось… — хмыкнул я, оглядывая многолюдную улицу.

— Надолго приехал в Англию, Том? Давненько тебя здесь не было. Может уделишь старику время, поболтаем?.. Если тебя, конечно, не затруднит… — чувствую, сегодня я к гоблинам не попаду.

Вот как так?! Он что, караулил меня?!.. И отказать неудобно. Но пара часов у меня есть. А Дамблдор — это весомая причина для задержки.

— Почему бы и нет. Может тогда заглянем к Фортескью?.. Сто лет не ел его мороженого!.. — весело ухмыляюсь обескураженному старику.

— А ты сильно изменился, Том. — задумчиво улыбнулся Альбус. — Ну что ж… Идём, раз уж я тебя не задерживаю. Будет интересно узнать про твои приключения. И ты прав, у Флориана лучшие десерты! Я бы тоже не отказался от чего-нибудь лимонного.

Мы, поравнявшись, зашагали к кофейне. Ха. Думаю, разговор будет неплохой тренировкой перед столкновениями партий. Это отличный шанс произвести второе-первое впечатление.

Кафе, как и сама аллея, нисколько не поменялось за годы моего отсутствия.

Большое, светлое помещение с красивыми витражными окнами. Около сорока небольших круглых столов укрывают белые льняные скатерти. Тёплая атмосфера, от которой поднимается настроение. Самое интересное, что в этом «волшебстве» нет и грамма силы. Ни зелий в благовониях, ни заклятий на полу и потолке (Ещё при первых пяти посещениях проверял!).

Семья Фортескью умела создавать уют и без уловок.

Мы уселись за самый дальний столик в заведении, и местность накрывают глушилки. Нечего уши греть. Не люблю, когда мои разговоры, даже самые незначительные, подслушивают.

Я, почему-то, считал, что мы сразу перейдём к делу, сильно не увлекаясь перееданием, но… Директор Хогвартса не был бы собой, начни он важный разговор сразу.

Первое, что мы сделали — заказали десерт, а потом снова, снова… и снова.

— Так, где ты успел побывать, Том? — спросил Альбус, отодвигая седьмую розочку из-под лимонного мороженого.

Хах-ха!.. В меня влезло только пять!.. У Дамблдора в желудке припасён отдельный отсек для сладостей?..

Понимаю что это ребячество, но довольно интересно видеть метания Флориана. И странно, почти физически ощущать любопытство толпы. Непривычно, после безлюдных коридоров Шаолиня. Хах, владелец кофейни был впечатлён нашими внезапными соревнованиями. Он сам выносил мороженое, чтобы понаблюдать, как учитель и ученик наперегонки работают ложками!..