Правильный подход (СИ) - "naarzi"

— Думаю, она гуляет, — пожимает плечами Синчэнь. — Она мне утром рассказывала что-то про соседского сына, и…

— Зефирка, ты надо мной издеваешься? — Сюэ Ян хватается за голову. — Ты ее отпустил, что ли? Ты что, не знаешь, чем заканчиваются такие истории?

Он продолжает сыпать вопросами, а Сяо Синчэнь просто на автомате кивает. Не стоит пытаться влезать в этот монолог, а то придется смотреть для лучшего усвоения информации очередное дурацкое реалити-шоу про беременных подростков.

— Вот поэтому предупредили меня, а не тебя, — подводит с улыбкой итог Синчэнь. — Не беспокойся — кажется, она в нем не заинтересована как в парне, а только как в… — он хмурится, пытаясь вспомнить слово, которое говорила А-Цин, но сокрушенно качает головой: — Не знаю, как это правильно называется, но, кажется, этот мальчик играет в ту же игру, что и ты. И, как оказалось, она тоже.

— Еще лучше! — Сюэ Ян в полном ужасе. — Какой-то мелкий говнарь у меня саппорта уведет?! Ебучая школота…

Ох, как неудачно. Перевести тему, срочно! А то речь о ненависти к ученикам и всем сочувствующим может затянуться на пару часов, и Синчэнь точно успеет обгореть за это время. Может, напомнить ему о его выборочной любви к учащимся? Вернее сказать, о чуть поугасшем, но все еще стойком фетише на юбки школьниц?.. Это его точно отвлечет!

Кстати говоря, из Сюэ Яна тоже весьма симпатичная старшеклассница (не одному же Синчэню всегда отдуваться?), только белый цвет совсем не вписывается в его образ. В его исполнении выходит какая-то ученица интерната для трудных подростков, если не детской колонии — иных причин для неуместного тюремного лексикона, почерпнутого из недавно просмотренной криминальной дорамы, придумать нельзя. Правда, Синчэнь так и не понял, какая роль в этом выступлении отводилась ему… Видимо, совращаемой испуганной жертвы, потому что ему тыкали в лицо пластиковым кастетом, вымогали деньги и склоняли к разврату. Он был не против.

Но в любом случае, ему бы подобрать что-то другое… Но не в «Пещере чудес»! Синчэнь имел глупость как-то предложить сходить туда вместе и потом чуть ли не за ногу выволакивал оттуда Сюэ Яна, так самозабвенно зацепившегося языком со Старейшиной Илин, что начали закрадываться подозрения, что скоро это случится отнюдь не в фигуральном смысле. Эти двое умудрялись каким-то образом одновременно выдавать кучу слов в секунду, смеяться и орать, при этом не сбиваясь с потока, аж завидно стало! И как же старые обиды, это уже не в счет?

А ко всему прочему в разгаре этих воплей явился хозяйский сын, да еще и в компании своих друзей, и судя по лицу недавнего выпускника, приятели сели ему на хвост против его воли. Не закончи эта веселая компания Ланьлин месяц назад, разговоров в следующем учебном году была бы масса… Но какая, впрочем, разница?

— Зефирочка, ты что, заснул?!

Синчэнь сбрасывает с себя мечтательный налет дум о том, что именно может подойти Сюэ Яну, который для пущего эффекта решил вцепиться ему в плечи и начать трясти.

— А-Ян, прости, я задумался. Чего ты от меня хочешь?

Кроме того, чтобы его пожалели и разрешили ничего не делать. Хотя зачем ему разрешение? Если он не захочет, все равно ведь не заставить…

— Говорю, давай отсюда свалим! Как Яо-мэй со своим усатым извращенцем, на моря какие-нибудь…

Кое-кто тоже большой любитель предаваться грезам! Только очень нереалистичным. Какие тут моря простым учителям? Нужно уметь довольствоваться малым. Да и как отсюда выбираться, ведь машина есть только у Вэнь Цин, и водительское удостоверение, кстати говоря, тоже. Испачканной шоколадом картонке, которую пытался предъявить ему как-то Сюэ Ян, он ни на грош не верит.

— Усы — не признак сексуальных отклонений, — веско обрывает его Синчэнь. — Успокойся уже. И слезь с меня.

Сюэ Ян выглядит оскорбленным до глубины души и не отказывает себе в удовольствии особенно волнующе проехаться по всем чувствительным местам, соскальзывая в сторону. Но безропотно подает руку, когда Синчэнь тянет ему навстречу свою, безмолвно призывая помочь ему покинуть объятия шезлонга.

— Пошли узнаем, нужна ли вообще помощь Цзыченю, — участливо предлагает Синчэнь, с наслаждением потягиваясь и чувствуя, как приятно ноют все затекшие от долгого лежания мышцы. — Может, он уже закончил на сегодня?

Обстоятельства вынуждают насильно вести Сюэ Яна в сторону парника — мягко, но крепко обхватив за талию, увлекать за собой. Медленное, однако довольно приятное занятие. Если бы еще кое-кто не цеплялся за все выпуклости ландшафта по пути…

Сюэ Ян стоит перед застекленной дверью, как перед эшафотом, и явно готов требовать право последней трапезы. Кинув тоскливый взор на Синчэня, он открывает теплицу, даже делает шаг вперед и… Тут же пулей вылетает обратно с паническим:

— Ну нахер! — сипит он, тяжело дыша и прижимаясь к двери. Его глаза полны первобытного страха.

— А-Ян, не придуривайся, — не ведется на это Синчэнь, хотя ужас изображен очень талантливо. — Что ты там такого увидел? Не могли же тебя напугать огурцы?

Как котов в смешных видео. Или что там вообще выращивают в такое время года?

— А ты сам посмотри, — шипит Сюэ Ян, сдвигаясь в сторону и давая пройти.

Нет, ну что за детский сад?.. Синчэнь заглядывает внутрь и имеет счастье созерцать своего друга по совместительству соседа по комнате, весьма ловко расправляющегося с какой-то растительностью. Вид у него трагичный и пафосный, будто он сражается с полчищем нежити — очень впечатляюще. Хоть на обложку журнала о сельском хозяйстве! Сун Лань не замечает, что стал жертвой наблюдений — в его ушах торчат эирподсы, наверняка с какой-нибудь воодушевляющей на подвиги музыкой.

— И что такого? — оборачивается на пороге Синчэнь. Самое опасное во всей теплице — лопата в руках Цзыченя. Но пока тот ей не угрожает, бояться совершенно нечего.

— Нет, ну ты это видел, видел?! — потрясая перед собой рукой, как эпилептик со стажем, спрашивает Сюэ Ян, указывая куда-то ему за спину.

— Ничего нового, я тебе гарантирую.

— Хочешь сказать, что перед тобой он выгуливается вот такой, полуголый и потный?! Со всеми этими кубиками, бицепсами и прочей херней?

— Ну… — Синчэнь удивленно хлопает глазами и на всякий случай еще раз смотрит на Цзыченя, орудующего инструментами.

Ох, может, журнал должен быть и не про сельское хозяйство… В таком свете он на лучшего друга никогда не глядел и как-то не замечал за ним этих очевидных достоинств — ну есть и есть, какая разница? А вот Сюэ Ян как-то с подлету все успел рассмотреть в подробностях! Какого черта он вообще туда пялится?!

— Да в жизни не поверю, что ты ни разу на него не передернул! Это же порнуха какая-то! И… Я теперь не знаю!

Сюэ Ян полон полыхающего возмущения, и даже не замечает, как лицо Синчэня сначала перекашивает от такого же негодования, а потом разглаживается.

— Эм… А-Ян, ты что, ревнуешь? — неуверенно спрашивает он, тоже не зная, что еще сказать.

— Да учителя не должны быть такими! — Сюэ Ян предпочитает проигнорировать провокационный вопрос. Вместо ответа он задирает свою футболку и тычет себе пальцем в едва намечающийся пресс (ничего лишнего, но рельеф там вряд ли когда-то появится). — Вот у меня этого всего нету! Что он жрет вообще?

— Уж точно не конфеты, я за этим слежу, — вступает в спор неизвестно откуда возникшая Вэнь Цин, которая явно была свидетелем жаркого спора. В ее руках стакан с трубочкой, наполненный водой со льдом — явно принесла объекту сих пересудов, чтобы не перегрелся. — Завидуй молча, заморыш.

— Я не завидую! — огрызается Сюэ Ян, гордо вздергивая подбородок. — Я всего лишь хочу сказать, что твой мужик явно какой-то гребанный киборг, которого прислали на эту планету меня убить.

— Как ловко ты переобуваешься в воздухе, — хмыкает Вэнь Цин, оттесняя Синчэня с дороги.

— Ничего я не… — кривится Сюэ Ян, опуская одежду на место.

— Я люблю тебя и таким, — ласково хлопает его по плечу Синчэнь и на прощание целует в щеку.