niddy - Во всем виноваты лишь Малфои

Бедный Люциус в ступоре и с непониманием смотрел, как из браслета на руке сына появляется призрачная змея и, обвив его, испаряется. Он не сомневался, что только что сын дал Непреложный обет. Дал самому себе.

- И ещё, отец, - удовлетворённо произнёс Лоренц, когда змея растаяла, - Помнишь те рисунки в школе? Что ты обещал? Родителей художника засадить в Азкабан, а его самого отправить в магловский приют? Так вот, рисунки делал я! И если хочешь, можешь выгнать меня к маглам, но меня найдут, меня заберут к себе Блеки, потому что я нужен им, и они меня любят. А вы с мамой… никто и не вспомнит о вас, если вы окажитесь в Азкабане.

И с этими славами Лоренц покинул кабинет, с двери которого лорд Малфой снял чары, когда хотел кого-то звать, дабы разорвать «невыгодную» помолвку. А мужчина так и остался стоять, как громом поражённый, смотря на дверь, за которой скрылся его сын.

* * *

Наступил вечер, но ни отец, ни мать так и не пришли к нему в комнату, даже не отреагировали на то, что он не пошёл на ужин. Правда, голодным Лоренц не остался: домовики по одной его просьбе подали ужин в комнату. Его не заперли, не наказали… его просто, видимо, решили проигнорировать. Какой-то нелепый бойкот.

Посмотрев на часы, он убедился, что уже достаточно поздно. Правда, за окном было довольно светло, но к кладбищу можно было добраться и с помощью ходов в подземелье. Хотя, возможно, и так его не заметят. Всё-таки подземный лабиринт он практически не знает, а заблудиться там можно легко - всю ночь придётся обратную дорогу искать, если эльфы не помогут. Эльфы! А если попросить помощи у них? Домовики ведь всё равно узнают, что он сбежал, стоит выйти за порог комнаты с сумкой. Однако они ведь не смогут скрыть правды от отца, если тот будет спрашивать прямо.

Последний раз оглядев свою спальню, подросток надел дорожную мантию, перекинул через плечо сумку и вышел из комнаты.

Пошёл он всё-таки через двор, держась тени деревьев. Вот и ворота семейного кладбища. Раньше это место ему внушало страх, но сейчас сердце наполнилось радостью при виде массивных чёрных кованых ворот. Чуть приоткрыв их, мальчик протиснулся на территорию мёртвых и с облегчением повернулся к гробницам, но так и замер: на скамейке между гробниц сидел его отец.

- Я знал, что ты придёшь сюда, - каким-то безразличным голосом бросил Люциус.

- Всё равно я сегодня ухожу, - упрямо ответил Лоренц, с холодным надмением взирая на отца, - И почему ты решил, что я буду здесь? Можно подумать, моё желание проститься перед уходом из замка с предками написано у меня на лице.

- Я знаю про тоннель, всегда знал, - спокойно сказал мужчина, - Мне показал его отец, когда мне было около десяти.

- Но Дрейк сказал…

- Я считал, что Драко ни к чему такая информация. Не знаю, как он узнал о тоннеле, но это единственный способ, которым он мог сбежать с Поттером.

- Но если ты знал, то как они второй раз ушли? - в шоке смотрел на отца Лоренц, - Почему ты не рассказал Лорду?

- Я не желал Драко смерти, - голос был какой-то непривычный, уставший, - Но и не помогал. Я до сих пор считаю, что он поступил глупо, связавшись с Поттером, но он жив. Он предал свой род и свою фамилию, предал идеалы семьи, предал себя.

- Нет, он стал собой, - прошептал мальчик, - Он счастлив. Он сказал, что тот день, когда он не убил Генри - самый лучший день в его жизни.

- Возможно, но я в тот день потерял сына. Он для меня умер, он стал другим.

- Отец, Дрейк стал собою, - повторил подросток, - Тем, кого ты не видел. И я горжусь тем, какой у меня брат, и мне больно, что мой отец именно ты.

- Лоренц, я не могу тебя отпустить, - незаметное движение палочкой, невербальное «Империо» и… луч заклятия разбивается на искры, они гаснут, даже не задев мальчика. На несколько секунд поражённый мужчина видит что-то вроде защитного поля около ребёнка. Непонятного, тёмного и невероятно мощного.

- Отец, тебе не остановить меня, - почувствовав, как нагрелся медальон Основателя, улыбнулся подросток.

- Что это за чары?

- Меня и моих друзей защищает сам Слизерин, - и столько гордости было в его словах и осанке! Столько силы и благородства! Сейчас здесь стоял сам принц Слизерина, ученик давно погибшего Основателя.

- Так это вы трое «Драконы», - в шоке вымолвил мужчина (и почему сразу не вспомнил про них, когда сын сказал, что карикатуры - его рук дело?), - И статьи о Слизерине…

- Не только, но в основном, - улыбка стала зловещей, - Он сам нас выбрал, и он не защищает нас, - и неожиданно мальчик зашипел.

Мурашки прошли по спине мужчины, который парселтанг слышал только у Лорда. Неизвестно откуда появилось несколько гадюк, и Лоренц без опаски взял их в руки.

- Я не Лорд, и не Дамблдор, но Слизерин сделал меня сильнее и опаснее их обоих, - в это время продолжил подросток, отпуская змеек, - Но я призван не рушить мир, а соблюдать в мире порядок, как и мои братья, Итон и Тедди.

- Порядок? О чём ты?

- «Равновесие света и тьмы», - Лоренц почти наизусть знал дневники Основателя, и отлично разобрался с понятием «тёмной» и «светлой» магии, - «Чистая душа может править тёмной силой, а тёмная может посягнуть на свет», - продолжал он цитировать Основателя, не обращая внимание на потрясённое лицо отца, - «И да будете вы хранителями сего знания, и да вершиться вашими руками лишь правосудие». Отец, мы - слизеринцы. И я могу с уверенностью сказать, что Дрейк и Генри тоже могли стать учениками Салазара, а вот ты не мог. Никогда. Мы нашли его дневники, и мы узнали правду о нём, а твой кумир - это ложь. Слизерин бы разочаровался в тебе, будь он жив. Он не хотел, чтобы его ученики становились хладнокровными убийцами, он искал людей, а не бесчувственных статуй.

- Лоренц, не уходи, - впервые в жизни мужчина просил. Нет, даже не просил, а умолял. И кого? Своего же сына! А мальчик просто стоял и смотрел на него, словно хотел что-то прочесть в его глазах. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не появление леди Малфой:

- Люц, Лоренцио, вот вы где, - с какой-то весёлостью и облегчением в голосе, подошла к ним Нарцисса, - Я вас по всему замку ищу!

- Мам, я ухожу, - прервал взгляд мальчик и посмотрел на женщину, - Дрейк просил передать, что помнит тебя.

- Дрейк? - удивилась Нарцисса.

- Ну, Драко, мой брат, - мальчик не понимал, почему мама так отреагировала? Если бы она рассердилась, как отец, при упоминании Дрейка, или расплакалась, как сделали бы большинство матерей, услышав о сбежавшим сыне, он бы понял, но недоумение матери поставило его в тупик.

Женщина резко побледнела и пошатнулась. Люциус бросился к ней, но Нарцисса не дала себя даже задеть. Бледность быстро сменялось гневом и пониманием:

- Один из Блеков - наш сын?! Люц, ответь честно, ты это знал?!!

- Цисси, милая, я не хотел беспокоить тебя, - пролепетал мужчина.

- Беспокоить?!! Да я считала Драко погибшим! КАК ТЫ МОГ СКРЫТЬ ТАКОЕ ОТ МЕНЯ?!!!

- Цисси, дорогая, он сам выбрал свою судьбу. Он стал Блеком, он предал…

- Если наш сын кого и предал, то только тебя! - не унималась женщина, - Или ты забыл, что и я была Блек? Он взял фамилию моего отца!

- Он связался с Поттером, они стали братьями, - попытался вразумить рассерженную супругу Люциус, но кого там!

- А мне плевать! Драко - МОЙ СЫН! - внезапно она осеклась и уставилась в даль, - А тот мальчик? Чей это был ребёнок?

- Драко. Итон - сын Драко, - сейчас мужчина со всей ясностью понимал, что не должен лгать.

- Лоренц, куда ты собрался? - лихорадочно дыша, повернулась женщина к сыну.

- Домой, к Блекам, - мальчик был в шоке. Какая-то любовь и благодарность заполнили сердце, когда он понял, что мама ничего не знала, и увидел, как она рассердилась из-за этого.

- Я с тобой. Я хочу увидеть Драко, - она сказала это таким тоном, что стало ясно: никакие убеждения и уговоры её не остановят.

- Я с вами, - решился мужчина: он уже ничего не терял. Он понял, что если сейчас продолжит лелеять свою гордость, то может потерять не только второго сына, но и любимую. Он вдруг понял, что он не просто любит Цисси, он не сможет без неё жить. А этот мальчик - их сын. «Сын», а не просто «наследник». Этот мальчик дорог ему, возможно, только его любовь к супруге и этот ребёнок не давали сердцу окончательно превратиться в камень, - Я с вами, - повторил он странным хриплым голосом.

- О, Люц, - и куда делся её гнев? Она просто не смогла сдержаться и бросилась в объятия мужчины, который вдруг стал похож на того, кого она полюбила, кто ради неё готов был не только отдать полсостояния, но и умолять её отца, если бы тот не согласился выдать дочь за него.

- Цисси, прости, - обнимая супругу, произнёс Малфой-старший, после чего повернулся к сыну, - Лоренц…

Неожиданно мальчик бросился к ним. Он понял, что что-то изменилось, преобразилось в родителях. Та стена, нерушимая преграда между долгом и чувствами, рухнула. Маски упали, непонимание и притворство исчезли. Несколько слов, сказанных по незнанию, и последний шанс не потерять друг друга… Ещё несколько минут назад такое сильное искреннее проявление чувств было невозможно, но теперь мужчина и женщина держались друг за друга так крепко, с таким отчаянием... Они видели, как весь их мир рушится, как убеждения и принципы стираются в пыль, чувствовали, как сдерживаемые всю жизнь чувства рвутся наружу, как серый привычный мир наполняется режущими глаза красками. Стоит разжать объятия, перестать чувствовать кожей дыхание своей половинки, чувствовать бешенное сердцебиение двух сердец, и ты сойдёшь с ума от всего этого. Но вот в них врезается мальчик, ИХ МАЛЬЧИК. Чувства, стихийная магия… всё смешивается воедино. Мужчина и женщина прижимают к себе подростка. Они не могут жить в этом мире, они не знают его, они всю жизнь от него закрывались. Но они - Малфои, их ещё никому и ничему не удавалось сломить. Теперь это их тайна: то, что они могут чувствовать…