Iris Black - Отрезок пути

*

Проклятая белобрысая скотина! Ненавижу! На зелье сосредоточиться никак не получается – я до сих пор злюсь. Ведь он знает, наверняка знает! Иначе не говорил бы все это. Снейп меня сейчас точно убьет – мало того, что я на его любимчика накинулся, зелье на уроке запорол, так еще и котел, кажется, опять взорвать собираюсь. А все Малфой! Я из-за него весь день сам не свой. Как у него вообще язык повернулся? Еще и Гарри влез, как обычно. Ну кто его просил? Мания у него, что ли, – соваться не в свое дело? Тоже мне, герой! Победитель Волдеморта, чтоб его!

– Лонгботтом, сядьте.

Я вздрагиваю от неожиданности и удивленно оборачиваюсь.

– Сядьте, – повторяет Снейп, внимательно глядя на меня. – Сейчас вы все равно не в состоянии работать.

Я тяжело опускаюсь на стул и смотрю на свои руки. Кулаки сжимаются сами по себе.

– Лонгботтом, посмотрите на меня, – требует Снейп.

«Да не хочу я на тебя смотреть!» – хочется заорать мне, но я, конечно же, сдерживаюсь и поднимаю глаза. Как ни странно, рассерженным он не выглядит.

– Вам следует научиться держать себя в руках в подобных ситуациях, Лонгботтом, – спокойно и даже как-то мягко произносит он. – От того, что вы разобьете лицо мистеру Малфою, вашим родителям не станет легче.

У меня из легких словно весь воздух выпускают. Он что, слышал? И понял все правильно? Да еще и о моих родителях знает? Впрочем, здесь как раз ничего странного нет. Это же не тайна. Просто мало кому интересно.

Снейп взмахивает палочкой, призывая какой-то флакон из темного стекла, и протягивает его мне.

– Выпейте это.

Я не спрашиваю, что это, и сразу же пью. Успокаивающее какое-нибудь, что еще он может мне предложить? Я оказываюсь прав – в голове проясняется, и слепой ярости я уже не испытываю. Совсем она не пропадает, просто как будто притупляется.

– Легче? – осведомляется Снейп.

Я благодарно киваю. В самом деле, не стóит Малфой таких нервов.

– Сэр, я сейчас займусь зельем, – торопливо говорю я, не желая его злить.

– Не нужно, Лонгботтом, – он усмехается, – вы его все равно безнадежно испортили. Сделаете в четверг. Лучше скажите, что будете пить: чай или кофе?

Естественно, я чуть со стула не падаю от такого вопроса. Шутит он, что ли? Да нет, вид вроде бы серьезный.

– Чай, сэр, – неуверенно отвечаю я, сомневаясь, не послышалось ли мне.

Снейп кивает, встает с кресла и исчезает за неизвестной дверью рядом со столиком. Через несколько минут он возвращается, левитируя перед собой две дымящиеся чашки. Картина одновременно и будничная, и настолько абсурдная, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не протереть глаза, дабы убедиться, что они меня не обманывают. Вкус чая потрясает еще больше.

– У профессора Спраут точно такой же! – изумленно восклицаю я.

– А вы думали, у нее монополия на этот сорт? – насмешливо спрашивает он.

Да я вообще об этом как-то не думал. Привык просто, что ни в магазинах, ни у кого-либо другого такого нет. С другой стороны, в Хогвартсе до этого я только у нее чай пил.

– Давайте поговорим, Лонгботтом, – невозмутимо предлагает Снейп, делая глоток.

Я судорожно сжимаю чашку. Нет, конечно, я уже не трясусь от страха в его присутствии. Ну, не настолько сильно, как раньше. Но поговорить – это слишком. Ага, спешите видеть: «Смертельный номер – Остаться в живых, или Беседа со Снейпом».

– Я в некотором роде немного знаком с вашими родителями, – еще более невозмутимо сообщает он.

Вот тут я вздрагиваю. И даже не из-за того, что он с ними знаком. А из-за настоящего времени. Ненавижу, когда о них говорят в прошедшем времени! Словно их уже нет. В каком-то смысле, так оно и есть, я понимаю, но все равно – ненавижу. Просто убить готов.

– Правда, знакомы, сэр? – уточняю я.

Он кивает.

– Конечно, это знакомство никак нельзя назвать близким – мы учились на разных факультетах, плюс разница в возрасте. Когда я поступил, они уже были старостами и учились на пятом курсе.

Да, бабушка говорила, что они были старостами. А вот я… впрочем, она сказала, что ее это абсолютно не удивляет – куда мне до родителей.

– Сэр, а вы… – не знаю, как он отреагирует, но не спросить не могу, – вы можете рассказать что-нибудь о них?

– Рассказать? – задумчиво переспрашивает Снейп, поглаживая указательным пальцем губы. Странная привычка для зельевара, если честно. – Вряд ли, Лонгботтом. В то время у меня были более насущные проблемы, нежели наблюдение за старостами Гриффиндора. Могу сказать, что наш староста с ними конфликтовал.

– А кто был вашим старостой, профессор? – спрашиваю я, почти не сомневаясь в том, что ответ мне известен.

– Люциус Малфой, – отвечает он, – отец Драко.

Так я и думал. Этот слизняк точно все знает. Не может не знать. Да еще и мамаша его – сестра этой твари. Кулаки снова сжимаются. Если бы он сейчас оказался здесь…

– Напрасно вы принимаете его слова на свой счет, – голос Снейпа отвлекает меня от вида разбитого носа Малфоя, которым я успеваю его наградить в своем воображении. – Они предназначались исключительно Поттеру, и Драко даже не пришло в голову, что это может задеть кого-то еще.

– Допустим, даже так, – зло соглашаюсь я. – И что же, если бы пришло, он бы промолчал? Да только обрадовался бы возможности поиздеваться!

– У вас сегодня приступ мании величия, Лонгботтом, – усмехается он. – Конечно, для разнообразия это даже неплохо, но, поверьте, Драко Малфою нет до вас никакого дела. Впрочем, в чем-то вы правы. Полагаю, это бы его не остановило.

– И все-таки я жалею, что мне не удалось его поколотить! – упрямо говорю я. – И все из-за Гарри. Он почему-то решил, что Крэбб и Гойл оставят от меня мокрое место!

– Как это наивно с его стороны, – насмешливо фыркает он. – Поттер, определенно, не имел удовольствия лицезреть, как вы пересаживаете Дикую Интенсию1.

– А вы видели, сэр? – удивленно спрашиваю я.

– Видел, – он кивает, – буквально на днях. Только вы меня не заметили.

– Не до того было, – хмуро отвечаю я.

Интенсию я пересаживал после нашего собрания в «Кабаньей голове». Спраут утверждает, что в силу возраста уже не справляется с этим неадекватным растением. Врет, по-моему. Хотя, кто ее знает. К Дикой Интенсии нужен особый подход: сочетание грубой физической силы с нежным успокаивающим бормотанием. Тогда она меньше сопротивляться будет. А сопротивляется этот безобидный на вид кустик весьма яростно. Если совсем упрется, можно с чистой совестью заняться своими делами – проще Хагрида на руки поднять и пару раз подбросить. Ну, а если милую чушь нести, то шанс есть. Подумав о том, что Снейп при этом присутствовал, я краснею. Мерлин, я ведь такие глупости говорил! Понимать человеческую речь Интенсия не может, ей важны интонации, тембр. А следить за ними проще, когда говоришь что-то мало-мальски подходящее. Не знаю, как остальные, но лично я не могу ласково рассказывать об инквизиторских пытках. Еще и мантию пришлось снять, чтобы в земле не испачкать и не вспотеть слишком сильно. И рубашку тоже. В одной майке оставался. Хорошо, хоть ее снимать не стал, иначе бы точно сквозь землю сейчас провалился.

– Надо признать, управляться с растениями вы умеете, – замечает Снейп, изучающе меня разглядывая.

Он что, меня похвалил? Ну, ничего себе! Такое вообще бывает?

– Спасибо, сэр, – бормочу я, и, судя по ощущениям, краснею еще сильнее.

– Это констатация факта, Лонгботтом, а не комплимент. И нечего краснеть, как наивная барышня.

– Уж извините, сэр, – язвительно отвечаю я, не в силах сдержаться. – Может, мне еще не дышать?

– А вы начинаете наглеть, Лонгботтом… – задумчиво говорит он.

Я тут же затыкаюсь. Ну вот. Это ведь Снейп – с ним так нельзя. Да и вообще – нельзя. И кто меня за язык тянул, спрашивается?

– Простите, сэр, – смущенно шепчу я, – я не хотел наглеть, просто…

– Я кое-что вспомнил, – перебивает Снейп, взмахом руки призывая к молчанию, – о ваших родителях. Будете внимательно слушать или нелепо оправдываться?

– Внимательно слушать, сэр, – моментально отвечаю я.

– Великолепно. Как вам наверняка известно, студенты разных факультетов зачастую конфликтуют между собой. Итак, представьте себе ситуацию. Однажды вечером студенты Гриффиндора в безлюдном коридоре сталкиваются со своими … неприятелями. Очевидно, что ничем хорошим такая встреча закончиться не может, – он брезгливо кривит губы. – Студенты достают палочки, и уже готовы к тому, чтобы устроить побоище, но тут появляются ваши родители – старосты Гриффиндора. Представители других факультетов морально готовятся к снятию баллов и взысканию, однако с ними ничего подобного не происходит.

Он замолкает. Я несколько секунд ожидаю продолжения, а потом внезапно понимаю, что он имеет в виду. «С ними». То есть…

– То есть, вы хотите сказать, что они наказали своих? – уточняю я, не скрывая изумления.

– Верно, Лонгботтом. Именно так они и поступили, – на его губах появляется не свойственная ему задумчивая полуулыбка.