Юрий Винничук - Кнайпы Львова

В октябре 1914 г. во Львов приехал корреспондент газеты «Русские ведомости» Алексей Толстой. Город потряс его: «Это богатый, красивый, упорядоченный город». Писатель посетил кофейни и Винницы, где его поразил нрав львовянок, не поддающихся на ухаживания российских гусар. Одна такая даже довела гусара до слез.

За неимением места для заливания червячка Львов сосредоточился на семейных очагах.

19 июля 1919 г. газета писала: «Небесных птиц, которые не сеют, не жнут, а ищут везде дурачков, развелось немерено. Один из их братии посетил ресторан Тенненбаума (ул. Рейтана, 1), где сначала стрельнул себе бокальчик водки, а затем потребовал от хозяина 1000 крон в обмен за молчание о том, где он получил водку. Шурин хозяина выплатил 500 крон, однако дал знать в полицию. Шантажиста ищут».

Когда началась Первая мировая война, во Львове появилась идея создать дешевые кухни для семей тех, кого мобилизовали на фронт. Первая такая кухня, кроме существующих и ранее для нищих, открылась на ул. Оссолинских, 11. Но хотя эти кухни и стали для многих большой помощью, однако всех накормить не могли.

Когда же наш город захватили российские войска, президент Рутовский пригласил к себе управляющих этой кухни — пани Аргасинскую, пани Дулебянку, пани Гостинскую, пани Госерову и пани Ломницкую и попросил их организовать таких кухонь больше. И решено было, что каждый участок получит свою кухню. И не только для рабочих, но и для интеллигенции. Первая кухня для интеллигенции открылась в здании «Сокола» под руководством пани Стшалковской, следующая — в Круге литературно-художественном и т. д., пока общее количество дешевых столовых не достигло 47. Только тогда президент сообщил, что на этом стоит остановиться, потому что большего количества кухонь город содержать не сможет.

В этих столовых цены были чисто символические, но немало нуждающихся чиновников сначала никак не могли позволить себе опуститься до того, чтобы за какие-то считаные гроши пообедать. Но наконец должны были усмирить гордыню и без церемонии сесть к общему столу.

Обычно в таких столовых обеды готовили монашки или женщины из благотворительных обществ. В локале Академического дома фонда Германов зал столовой мог уместить до 400 человек, а на кухне хозяйничали сестры-фелицианки. И справлялись они со своей работой так искусно, что обед уже до 12 был готов. К 12 приходили люди с кастрюльками, судочками, баночками, забирая обед с собой. А в час сходились те, кто предпочитали есть обед на месте, — поодиночке и целыми семьями. После трех зал пустел, но для сестер-фелицианок отдыхом и не пахло, потому что приходилось мыть горы тарелок и прочей утвари. А после этого до поздней ночи завернуть тысячи голубцов, налепить армию пирогов.

А вот кухня на Стрельнице принимала по 1000 человек. А потом вдвое больше. Представить это довольно трудно, но львовянки как-то справлялись. Всего в 1915 г. ежедневно выдавалось во Львове 38160 обедов, а из них только 1282 — символически платных. Все рекорды била столовая на ул. Городоцкой, 12, которая обслуживала 2180 человек; на ул. Театральной, 23 — 2230, на ул. Лычаковской, 75 — 2230 и кухня железнодорожников — 1400 человек.

25 мая 1917 г. На благотворительных кухнях можно получить бесплатный обед — пол-литра «очень питательного супа», раз в неделю — мясо. Питается 4000 малоимущих в день.

17 июля 1917 г. Мясные блюда подаются дважды в неделю.

24 мая 1918 г. Масса нареканий на обслуживание в общественной кухне, на пл. Домбровского — гнилая картошка, недоваренные овощи, мизерные порции.

3 января 1919 г. Бесплатные обеды для бедных предоставляет полевая кухня № 1 на пл. Марийской. Утварь иметь с собой. Для интеллигенции — дешевые обеды в Академическом доме с 1 до 3. Для старых и больных можно забирать обеды домой.

16 января 1919 г. Открылась новая кухня для бедных возле костела Св. Антония.

16 января 1919 г. Первая общественная кухня откроется во Львове в ближайшее время в помещении старой бани при ул. Домбровского. Будет занимать партерный локаль и первый этаж так, чтобы можно было одновременно обедать нескольким сотням человек.

Уровень кофеен был очень разным. Иногда это были мелкие кнайпочки — типичные кофейни для влюбленных, где в полутьме стояло несколько столиков. Бывший венский, или староевропейский, тип кофеен начал сдавать свои позиции после Первой мировой и уступать варшавскому или новоевропейскому типу.

Кофейни венского типа предусматривали три разновидности: кофейни отшельников, в которых в основном собирались поглотители газет, кофейни светские и кофейни «бранжовые», где сходилось общество, принадлежавшее к одной «бранже» — группе, профессии или компании. Венский тип кофейни — это заведение, где интегральной частью среды является вовсе не интерьер, а атмосфера, и где посетители проводят далеко не самую суетную часть своего свободного времени.

Думаю, читатели лучше представят себе стиль венской кофейни по описанию украинского журналиста, побывавшего в Вене в 1920-х годах: «Контролирую кошелек, а у меня только одна монета в немецкой валюте. Мало. Подходит «обер». Говорю ему просто: у меня только одна марка, прошу ей диспонировать.

— Шен!

Дали мне кофе и к кофе, а кроме того, кучу газет со всего мира».

Можете ли вы представить себе что-либо подобное в современной кофейне?

Однако вернемся ко Львову. Жизнь понемногу вносила свои коррективы, и кофейни венского типа начали поддаваться безжалостной «варшавизации». Чтобы понять, что же это такое — типичная варшавская кофейня, надо, прежде всего, осознать, что до Первой мировой на всю Варшаву вообще не было ни одной кофейни. Первые несколько кофеен появились только при независимой Польше и ориентировались, так же, как и кофейни всей Центральной Европы, на кофейни венские. Однако это наследование, как и берлинские имитации венских кофеен, не оправдало себя. Ведь и варшавяне, и берлинцы принадлежали к людям слишком активным, чтобы часами углубляться в чтение журналов или погружаться в раздумья и убивать время за кофе. Были слишком практичными, чтобы почувствовать и создать атмосферу венского или парижского быта кофеен, так как не были завсегдатаями кофеен ни от рождения, ни по наитию, которого набраться еще не успели. Поэтому-то варшавские и берлинские кофейни преимущественно соревновались по изысканности интерьеров и оркестров, которые составляли их главную и, очевидно, единственную аттракцию[3].

Кроме этого, был еще и внешний признак, который отличал типы кофеен. В кофейнях варшавского типа, в отличие от венского, все столики были круглые. Садясь за квадратный стол, посетитель становился как бы его полноправным хозяином. Но этого не скажешь о лице, которое сидит за круглым столом, — его хозяйские права очень смутные. Зато круглый стол, в отличие от квадратного, который имеет ограниченное количество мест, более вместительный, и поскольку ни одно место за ним не является худшим или менее удобным, или менее достойным, то каждый, кто за него садится, естественно приравнивается в правах с его первым хозяином.

С присоединением Галичины к Польше Львов вынужден был также распрощаться и с венским временем, перейдя на варшавское. Австрийский и львовский обычай рано обедать тоже претерпел коррективы, и обеденное время подвинулось значительно дальше. Таким образом, публика стала делиться на тех, кто жил по старому венскому времени и роился в кнайпах до полудня, и на тех, которые перешли на время варшавское и оккупировали забегаловки в полдень и после полудня.

Как выглядела жизнь в кофейнях венского типа и какими глазами смотрели официанты на посетителей, можно представить из статьи венского публициста Карла Шпилера, перепечатанной в «Новой Заре» (1929, № 43): «Чтобы быть официантом в кофейне, надо иметь не только здоровье, но и интеллигентность и память. Много часов в сутки официант все «в пути», оснащенный посудой, газетами и книгами. Эта беготня с утварью утомляет.

К тому же надо считаться и хорошо помнить, что один гость хочет кофе, второй — чаю, третий — шоколаду, пива, вина, мороженого того или иного, яичницы из двух, трех или четырех яиц и т. д. И каждый хочет получить то, что заказал. Мало есть таких гостей, которые на ошибку официанта не устроили бы скандала.

Но и это еще не все. Потому что еще одни хотят газет, и указанных, которые не раз надо искать по всей кофейне, потому что другие гости имеют их на куче перед собой, еще кто-то хочет перо, чернил и листовой бумаги, другой только чернил, третий — лексикон, еще кто-то — книгу адресов или книгу телефонов и т. д.

Ну и это еще не все, что официант должен обеспечить многих гостей. Потому что картежники, поссорившись между собой, добиваются от официанта, чтобы он сказал «как было» и выдавал свое суждение об их делах. А есть такие гости, которые приходят в кофейню решать загадки, головоломки. Те требуют от официанта, чтобы он сказал, как называется какой-то индийский божок, с именем из трех букв, и т. д. А шахматист, опять-таки, добивается иногда, чтобы ему подсказали, какой ход был бы теперь самым лучшим. Какой-то пан хочет знать, что это за дама сидит там, в нише, когда она приходит в кофейню и как часто. Отец расспрашивает о своем сынке, жена — о своем муже. Она добивается не раз, чтобы официант дал ей совет, и при этом в интимных делах…