Жан Александр - Кровавая луна

Дженни не откликнулась. Отчасти потому, что не верила, что Макс может умереть, как обычный смертный. О его смерти она узнала совершенно случайно, но к тому времени у нее уже была собственная жизнь и все, казалось, осталось в прошлом.

Потом пришло второе письмо. За пять месяцев до гибели сестры. Прошло шесть лет, и ее жизнь резко переменилась. Сюзанн больше не чувствовала себя счастливой. «…Безумием было думать, что он любил меня. Его интересуют только мои деньги, но я поклялась, что ни он, ни его семья не получат ни цента. Лишь моя смерть может сделать его богатым. И он знает об этом. Дженни, я так боюсь! Если бы я знала, где ты сейчас…»

Дженни сжалась, вспомнив эти строки. Она не придала им значения, потому что Сюзанн всегда была склонна к преувеличениям. Пять месяцев спустя Сюзанн умерла.

Луи перестал читать, вложил письма в конверты и протянул обратно Дженни.

— Это был несчастный случай, — проговорил он, встретив ее взгляд. — Остров наполовину состоит из скал и камней. Балкон ее спальни буквально нависает над скалами и океаном. Последнее время Сюзанн страдала от бессонницы и, по всей видимости, привыкла к снотворному. Находясь под воздействием таблеток, она проснулась, вышла на балкон, хотя и знала, что это небезопасно. Она могла потерять равновесие или упасть в обморок. Деревянные перила практически полностью сгнили. Она упала с высоты двенадцатиэтажного дома на камни.

— Ты веришь, что все произошло именно так?

Луи вздохнул и передернул плечами.

— У меня нет улик, доказывающих обратное. Сюзанн часто писала о плохом состоянии дома. Он просто разваливался на глазах — одна из причин, почему Лэнгдонам были нужны ее деньги.

— Значит, он действительно женился на Сюз из-за денег?

— Возможно. — Беннер помолчал, задумчиво глядя перед собой. — Я был в замке после ее смерти и осмотрел балкон. Перила совершенно прогнили. Достаточно легкого нажима, чтобы они рассыпались трухой. Лечащий врач семьи подтвердил вероятность несчастного случая. Сюзанн серьезно злоупотребляла снотворным; он сам выписывал ей рецепты. После падения он осматривал тело и не нашел ничего подозрительного, кроме маленькой ранки на шее. Никто из семьи не смог объяснить ее происхождения… — движением руки он остановил вопрос, готовый вырваться у Дженни. — Нет-нет, об этом я тоже спрашивал, но врач уверил меня, что такая ранка не могла оказаться смертельной. Причиной смерти было падение.

— Что сказали в полиции?

Беннеру потребовалось время, чтобы собраться с мыслями.

— Остров целиком принадлежит Лэнгдонам и не подчиняется городским властям.

— Понятно, — Дженни кивнула, не совсем представляя, что именно ей понятно.

— После Сюзанн осталась дочь. Она писала тебе о ней?

Дженни с удивлением взглянула на Беннера.

— Ты первый, от кого я слышу об этом.

— Сейчас ей должно исполниться шесть лет, я думаю. Когда я был в замке, то не видел ее: мне сказали, что она больна. Вероятно, потрясение после смерти матери.

Дженни задумалась.

— Может быть, поэтому она и не уезжала, — проговорила она наконец. — Понимаешь, я долго думала, почему она не уедет, если так боится его, если ей действительно грозит опасность. Хотя она могла быть лишена такой возможности. Это ведь остров?

Луи кивнул.

— Я тоже думал об этом. У них имеются лодки, чтобы поддерживать сообщение с берегом, но постоянная связь отсутствует. Все необходимое они покупают в прибрежном городке, Грэндиз-Лэндинг. Это недалеко от Мэйна.

— Значит, без лодки она не могла покинуть остров.

Луи молча пожал плечами, однако ответ был очевиден.

— Она вообще выезжала? Ведь рядом был город.

— Все хозяйственные дела выполняли слуги, иногда с ними приезжал Пауль Лэнгдон. Примерно раз в месяц она появлялась вместе с ним, ходила к доктору — она неважно себя чувствовала — и делала кое-какие покупки. Правда, последние два месяца она не показывалась совсем.

— Она могла воспользоваться почтой, позвонить, наконец. На острове есть телефон?

— И да, и нет. Прадед Пауля Лэнгдона потратил целое состояние, чтобы протянуть по дну кабель. Однако теперь эта связь очень ненадежна из-за ветхости. В основном обитатели острова используют почту, которую раз в неделю отправляют на берег через своих слуг.

Дженни неторопливо перебирала в голове услышанное. Если Сюзанн действительно боялась оставаться на острове, ее могли удерживать силой. Возможно, что так и было. Но возможно, и нет. В один из кратких периодов, когда телефон работал, она могла бы воспользоваться им. Или послать более обстоятельное письмо, чем те, что лежали в сумочке у Дженни. Нельзя было исключать вероятности, что Сюзанн сильно преувеличивала бедственность положения. Без сомнения, Пауль Лэнгдон мог жениться на ней ради денег. Сам по себе такой брак нельзя назвать преступлением. Заурядное обстоятельство, с которым приходится считаться девушке с богатым приданым. Если Сюзанн, немного тщеславная по натуре, слишком поздно узнала об этом и если ее супружеская жизнь протекала не очень счастливо, она могла внушить себе все что угодно. И все же… Дженни не могла избавиться от подозрений.

— Если Сюзанн так боялась, — начала она, — что Лэнгдоны способны… сделать с ней что-нибудь, чтобы получить ее деньги, — ей стоило только изменить завещание, ведь так?

Луи Беннер хмуро разглядывал поверхность стола.

— Да. Она действительно думала об этом. Несколько месяцев назад я получил от нее письмо, где она писала, что хочет переговорить со мной по поводу завещания. Но это, пожалуй, все, что мне известно, потому что она так и не встретилась со мной.

— Что было в завещании?

— После смерти Макса его деньги полностью отошли к Сюзанн. Полагаю, для тебя не секрет, что он лишил тебя наследства? По завещанию Сюзанн, которое она сделала через год после свадьбы, треть состояния переходит ее мужу, треть — дочери и треть — тебе. По приблизительным оценкам, доля каждого составляет примерно полмиллиона. Естественно, часть денег вложена в ценные бумаги, так что потребуется несколько лет, чтобы перевести всю сумму в наличные.

Миллион долларов, подумала Дженни. Семья Лэнгдонов стала богаче ровно на миллион долларов после несчастного случая с Сюзанн.

— Я отказываюсь от своей доли наследства, — сказала она. — Мне достаточно тех денег, которые оставила мама. Это не миллион долларов, конечно, но я не страдаю от бедности. К тому же это деньги Макса; как ты знаешь, он не всегда зарабатывал их честно.

— Мне кажется, Сюзанн подозревала, что нам не удастся найти тебя. Может быть, она догадывалась, что ты откажешься от своей части наследства, — продолжал Беннер, игнорируя замечание относительно честности Макса. — В завещании оговорен пункт, что, если твоя часть останется невостребованной в течение года, она автоматически отходит к мужу Сюзанн. Точно так же, если что-либо произойдет с ребенком, деньги отходят к нему.

Для человека, который женился ради денег, подумала Дженни, такие условия были равносильны дьявольскому соблазну.

— Расскажи мне об их семье, Луи. Ты ведь наводил справки?

— Только до свадьбы. — Он слегка покраснел, и Дженни поняла, что Сюзанн не просила его об этом. Она была слишком наивна, чтобы задумываться о подобных вещах.

— Мы встречались всего два раза: на свадьбе и на похоронах Сюзанн. Глава семейства — мать: рано овдовела, держится словно королева в изгнании. Двое взрослых сыновей. У Рэя манеры профессионального обольстителя, — тебе, вероятно, знаком этот тип людей. Застольный этикет и урожаи вин — единственная тема, на которую он способен рассуждать серьезно. Его старший брат Пауль, муж Сюзанн, отличается в лучшую сторону. Мне показалось, что он несколько староват для Сюзанн и как-то… тяжеловесен, если это подходящее слово.

Дженни молча кивнула, догадываясь, что хотел сказать Луи. Такой тип мужчины — зрелый, сильный, уверенный в себе — должен был притягивать Сюзанн. Ее влекло к людям, похожим на Макса, особенно когда его не стало, и некому было устраивать ее жизнь. О том, что можно самостоятельно устроить свою жизнь, Сюзанн даже не помышляла.

— Одно время семья считалась наиболее состоятельной на побережье. Замок на острове выстроил прадед Пауля. Незначительные изменения внес его дед. Однако этот джентльмен умер совсем молодым, а его сын — отец Пауля — был кем угодно, но только не практичным человеком. Он и его брат умудрились развеять по ветру почти все фамильное состояние. Что-то проиграли в карты, что-то продали, чтобы оплатить долги.

К тому времени, когда Пауль вступил во владение, поместье было практически разорено. Разумеется, остались замок и пара земельных участков, но все они были давно заложены до последнего акра. Денег Сюзанн едва хватит на то, чтобы спасти оставшееся.