Наталья Рыжкова - Донское казачество в войнах начала XX века

Всего за период с января 1904 г. по август 1905 г. было мобилизовано 4887 донских казаков.

Окончательно дивизион был переведен на военное положение 29 июля 1904 г.{18} Для доведения его батарей до штата военного времени были отправлены: 1 конно-ветеринарный фельдшер, 31 конный и 15 пеших казаков. Дивизион имел 12 боевых орудий{19}.

На добровольные пожертвования Войска Донского были сформированы два военно-санитарных поезда{20}.

Кадровый руководящий состав казачьих войск был следующий. Командир 4-й Донской казачьей дивизии — генерал-лейтенант Телешов Михаил Николаевич, командир 1-й бригады 4-й Донской дивизии — генерал-майор Стоянов Михаил Павлович, командир 19-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Пахомов Павел Григорьевич, командир 24-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Попов Василий Васильевич. Командир 2-й бригады 4-й Донской дивизии — генерал-майор Абрамов Федор Федорович, командир 25-го Донского казачьего полка — полковник Медведев Василий Иванович, командир 26-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Багаев Михаил Васильевич. Командир 3-го Донского казачьего артиллерийского дивизиона — полковник Кузнецов Владимир Иванович. Штаб дивизии был укомплектован 49 казаками Черкасского округа и 3 казаками Первого Донского округа. Начальником штаба был Филимонов Николай Григорьевич, старший адъютант штаба — Певнев Алексей Леонтьевич{21}.

Провожал казаков на фронт сам император Николай II, специально прибывший 29 августа 1904 г. на Дон. Императора с великими князьями Михаилом Александровичем и Николаем Николаевичем с хлебом-солью встречали войсковой казачий атаман генерал-адъютант Константин Клавдиевич Максимов, представители Войска Донского и донского дворянства и Торгового общества. Войска были построены в две линии. В первой стояли 19-й, 24-й и 25-й полки, во второй — 26-й полк, 3-й артиллерийский дивизион и санитарный отряд Красного Креста, составленный на добровольные пожертвования Войска Донского. Сзади них стояли казаки Донского Императорского Александра III кадетского корпуса, воспитанники новочеркасских дивизий и реального училища, станичные и хуторские атаманы, казаки. После церемониального марша император обратился с напутственными словами, отметив, что «во всех войнах, какие вело наше отечество, донские казаки принимали деятельное участие. Потому, чтобы и теперь дать возможность участвовать в тяжелой настоящей войне, Его Величество повелел призвать одну из льготных дивизий, сбор которой совершился с такою быстротою и тщательностью. Отправлявшаяся на Дальний Восток дивизия поддержит старую боевую славу донских казаков»{22}.

После посещения Дона Николай II в своем дневнике оставил следующую запись: «В 10 часов приехали в Казачий лагерь близ Новочеркасска. На платформе была встреча от Донского войска, дворянства и торгового сословия. Сел на лошадь и поехал к выстроенной тут же 4-й Донской дивизии и 3-му Донскому казачьему дивизиону. Пропустил их два раза и, прощаясь, благословил части иконами. Казаки представились молодцами на отличных лошадях, впечатление они произвели на меня самое лучшее».

На следующий день началась посадка казаков на поезда и отправка их на Дальний Восток.

К театру военных действий донские войска прибыли: 3 октября 1904 г. в Телин 24-й и 25-й Донские казачьи полки; 8 октября в Мукден — 19-й и 26-й Донские казачьи полки; 9 октября в Хушитай — штаб 4-й Донской казачьей дивизии и 3-й Донской артиллерийский дивизион.

4-я Донская казачья дивизия вошла в состав Западного отряда 2-й Маньчжурской армии. Первое боевое крещение произошло 17 октября 1904 г. у деревни Лидиутунь.

Перед казаками были поставлены три задачи. Первая — разведка по направлению Фуцзячжуаньцзы, Лидиутунь, далее на юг и юго-восток — была решена наполовину. Вторая — нападение на передовые посты противника — была решена полностью благодаря сотне есаула Косоротова. Третья — прорыв Донской дивизии на юг и юго-восток — не была выполнена из-за неумения командиров, так как перед деревней Лидиутунь произошла остановка, которой воспользовались{23} японцы.

19-й, 24-й, 25-й полки и 3-й дивизион были направлены на деревни Фуцзячжуаньцзы и Лидиутунь.

Все деревни, занятые японцами, представляли собой форты. Друг с другом они были соединены телеграфом. Дорога от Фуцзячжуаньцзы до Лидиутунь японцами была замаскирована, чтобы иметь возможность скрыть передвижение своих сил. 19-й казачий полк пошел вперед. Три сотни его спешились, и казаки, согнувшись, с винтовками наперевес вошли в поля гаоляна (хлебное высокоствольное растение), затем рассеялись. Меткая стрельба донцов вынудила отступить японцев. Казаки вошли в деревню Фуцзячжуаньцзы.

На разведку деревни Лидиутунь, которая располагалась за Фуцзячжуаньцзы, были вызваны из сотен 8 казаков. Их возглавил хорунжий Полковников. Этот отряд тихо подкрался к деревне, точно определил место расположения орудий противника, но не заметил двойную защиту: окопы и проволочное заграждение. Затем орудия 3-го Донского артиллерийского дивизиона начали обстреливать шрапнелью деревню, японцы стали отступать. А третья сотня 19-го полка, под командованием есаула Косоротова, была послана в японский тыл. На окраине деревни сотня рассыпалась по гаоляну. Казаки увидели два орудия противника, стоявшие, как казалось, без прикрытия. Есаул Косоротое с криком «На батарею!» помчался вперед, увлекая за собой сотню. Кони быстро перескочили окопы, но запутались в проволочной сети. Казаки прекратили атаку и отступили. В этом бою 32 казака было ранено, 15 остались на проволоке. Лошадей было ранено 37, убито — 33.{24} Генерал М.Н. Телешов приказал отступать в место своего расположения, к деревне Тачжуанхе.

Первый бой показал, что есть много пробелов в артиллерийской военной подготовке. Отсутствие телефона не позволило быстро и точно осуществлять стрельбу. Убедились, что наблюдение за падением своих снарядов придется осуществлять не с батарей, а со стороны. Поэтому все свободное время батареи занимались изучением семафорной сигнализации с помощью флагов системы генерала Хомодовского. Один комплект флагов находился у командующего батареей, а другой — у старшего офицера, остающегося на батарее. В.В. Добрынин пишет: «Отрадно было одно, что урок не прошел даром. Работали все, от командира до казака, батареи мужали. Ждали второго урока»{25}. Во время боя выяснилось, что позиция дивизиона неправильна. Батарея противника была гораздо левее, чем предполагали. Это случилось потому, что «отсутствовали порядочные карты»{26}. Орудия в деле оказались хорошими, но при передвижении по китайским пашням были тяжелы. Батареи от полного разгрома спасли ровики, сделанные для хранения снарядов возле орудий, и особенность японских снарядов. В ровики прятались во время вражеской стрельбы. А японские снаряды давали такие высокие разрывы, что не было жертв. Например, «одна пуля, пробив полушубок и мундир (на спине) не успевшего вовремя спрятаться в ровик урядника 6-го орудия Венидиктова Петра, бессильно скатилась ему за пазуху»{27}.

За мужество и храбрость в бою 17 октября 1904 г. донские казаки были награждены знаками отличия Военного ордена 4-й степени: в 19-м полку — 16 человек, в 25-м — 6 человек, во 2-й артиллерийской батарее — 7 человек{28}. Георгиевским крестом 4-й степени — 9 казаков 3-й Донской артиллерийской батареи: Дубинин Илья, Недорослев Прохор и др.

Приказом № 24 от 26 октября 1904 г.{29} 4-я Донская казачья дивизия в составе трех полков — 19-го, 24-го и 25-го, и двух батарей была подчинена Оренбургской казачьей дивизии генерал-майора Грекова, непосредственно под командованием полковника Баскакова.

В ноябре и декабре 1904 г. донские казаки участвовали в рейдах по тылам противника и налетах на селения Хунхэ, Нючожуан, Инкоу. Также осуществляли сторожевое охранение. Рейды по тылу противника называли разъездами. В письме к родным урядник 19-го Донского казачьего полка Евлампий Литвищенков писал: «Японцы делают проволочные заграждения, которые останавливают стремительные атаки донцов. Казачьи сердца рвались отомстить за смерть товарищей. Небольшими разъездами отправлялись в сторону неприятеля, но бесшумно, чтобы неожиданно ночью напасть на японцев, запалить их фанзы (жилище) и фураж. И непременно достать живого японца»{30}.

Такие разъезды были частыми и всегда удачными. Сторожевое охранение казаки считали довольно тяжелой и скучной службой.

Необходимо было сидеть в окопах несколько часов и наблюдать за позицией противника, которая находилась в 1/2 версты. Ф. Ростовцев пишет: «Очень часто ночи проходили в беспрерывной перестрелке. Вылазки и засады велись с обеих сторон»{31}. В ночное время японцы, используя сигнализацию, передавали сведения. Начальник штаба 4-й Донской дивизии предложил казакам изучить сигнализацию японцев и посылать ложные сведения. Это предложение было удачно реализовано.