Владимир Грибовский - Российский флот на Черном море. Страницы истории. 1696-1924 гг.

Подобная акция надолго стала своеобразной «традицией» в русско-турецких отношениях. Попытки Петра I решить конфликт мирным путем не удались. Крымские орды уже в декабре 1710 года совершили набег на южные пределы России, дошли до Харькова и вернулись обратно. 22 февраля 1711 года русский царь объявил войну султану.

П.А. Толстой составил подробное описание Османской империи и ее вооруженных сил. Он пришел к выводу, что военное ослабление империи османов было следствием экономического упадка. Техника армии, в том числе артиллерия, устарела. В XVIII веке она отставала от европейской на полтора века. В поле турки по-прежнему действовали большими массами, а не регулярным строем. Дисциплина в войсках была низкой, жалование выплачивалось нерегулярно. Гвардейцы султана — янычары — стремились уклониться от участия в походах, предпочитая занятия собственным хозяйством, чем напоминали наших стрельцов.

Флот находился в несколько лучшем положении, но в техническом отношении также уступал европейским. Слабым местом и армии, и флота была подготовка командного состава. Последний зачастую имел даже низкий общеобразовательный уровень. Не случайно командные посты на флоте часто занимали ренегаты — принявшие ислам христиане-европейцы. Первую печатную турецкую карту Мраморного моря только в 1719 году изготовил Ибрагим Мютеферрика, по происхождению — венгр из Трансильвании. В 1724 году он же отпечатал карту Черного моря, а позднее основал первую типографию, выпускавшую книги на турецком языке{6}.

Большинство турецких офицеров искали в службе материальную выгоду и, вместе с мусульманским духовенством, сопротивлялись освоению технических и военных знаний, носителями которых являлись «неверные» «франки» — европейцы. Первая артиллерийская школа была основана в Стамбуле в первой половине XVIII века ренегатом из Франции. Он же впоследствии отмечал слабость османской армии, в которой не удалось провести реформы по европейскому образцу.

В то время когда П.А. Толстой изучал Османскую империю и отстаивал интересы России в Высокой Порте (так русские именовали турецкое правительство), Петр I воевал со Швецией. После первой неудачи под Нарвой (1700 г.) Великая Северная война ознаменовалась победами в Прибалтике, основанием Санкт-Петербурга и Балтийского флота (1703 г.). Впрочем, последний в первые годы состоял из однопалубных кораблей (фрегатов), уступавших азовским.

Вступление армии шведского короля Карла XII в пределы России, как известно, закончилось Полтавой. Армия шведов, одна из лучших во всей Европе, в 1709 году была почти полностью уничтожена и попала в плен, а сам король был вынужден искать спасения во владениях турецкого султана. Требования Петра I о его высылке не увенчались успехом. Султан Ахмед III (1703–1730) отличался корыстолюбием, сам он, его сановники и наместники тратили на себя огромные средства, что вело к обеднению населения и ослаблению армии и флота. Тем не менее султан внял уговорам и обещаниям Карла XII и крымского хана, советам английских, французских и австрийских дипломатов и в ноябре 1710 года объявил России войну.

Новая распря с Османской империей вызвала очередное вооружение Азовского флота, на которое были отпущены значительные средства. В Азов из Петербурга отправились лучшие моряки, а в Воронеж — плотники. Возглавить флот должны были генерал-адмирал Ф.М. Апраксин и вице-адмирал К.И. Крюйс.

В кампанию 1711 года флот вышел в Азовское море. По данным Н.А. Бестужева, его составляли 17 вымпелов, в том числе:

— 60-пушечный «Скорпион», флаг генерал-адмирала Ф.М. Апраксина, капитан Шельтинг, экипаж — 550 человек;

— 60-пушечный «Черепаха», флаг вице-адмирала К.И. Крюйса, капитан фон Гент, 550 человек;

— 70-пушечный «Спящий лев», капитан Эдварде, 550 человек;

— 60-пушечный «Цвет войны», капитан Симеон, 550 человек;

— 58-пушечный «Вингельгак», капитан Безематер, 430 человек;

— 48-пушечный «Дельфин», капитан Вессель, 430 человек. Всего 6 кораблей, 356 пушек, свыше 3 тысяч человек экипажа. Кроме этого, при флоте состояли: одна 16-пушечная и две 12-пушечных шнявы капитанов Рама, Блорио и Беринга, а в крейсерство по Азовскому морю были высланы две бригантины капитанов Бредаля и Волганова{7}.

Есть основания предполагать, что в Азове к выходу в море готовилось 50-пушечный корабль «Ластка» капитан-командора Я. Бекмана, 60-пушечный «Шпага» и 58-пушечный «Гото Предестинация». По сравнению с «караваном морским» времен Керченского похода 1699 года новый Азовский флот выглядел гораздо солиднее по количеству и калибру вооружения, а также по численности личного состава.

Возможно, поэтому турецкий флот, появившийся у Керчи в количестве не менее 16 кораблей и стольких же галер, ограничился лишь безуспешными погонями за русскими крейсерами. Кроме того, на турецких кораблях не было предположенного ранее к высадке у Азова десанта. Главные силы войска османов, под начальством великого везира, были сосредоточены в нижнем течении Дуная, где они совместно с татарскими ордами должны были отражать русскую армию, бывшую под командованием самого Петра I.

Как известно, Прутский поход 1711 года по целому ряду причин окончился для россиян неудачей. В целях сохранения армии и собственной свободы Петр I был вынужден пойти на заключение с визиром мира (12 июля) на условиях передачи туркам Азова, уничтожения Таганрога, Каменного затона, невмешательства вдела Польши и предоставления свободного проезда в свои владения Карла XII.

Условия Прутского мира были подтверждены Константинопольским договором 1712 года, и Петру I в этом году пришлось их выполнять. С оставлением Азова и Таганрога (Троицкая крепость при нем была разрушена) существование кораблей на Дону потеряло смысл. Царь надеялся перевести лучшие из кораблей на Балтику, но султанское правительство отказалось пропустить их через Проливную зону. В результате переговоров корабли «Гото Предестинация», «Ластка» и две шнявы были проданы Турции, прочие постепенно разобраны или сожжены. Последние большие корабли постройки 1700–1709 годов разобрали в Таврове в 1727 году, когда они уже пришли в полную негодность.

Азовский флот стоил России огромных материальных ресурсов, денежных средств и тысяч человеческих жизней, унесенных тяжелыми условиями труда и болезнями. Многим представляется, что эти жертвы, учитывая конечный результат, были напрасны и вызваны неоправданными амбициями и волевыми решениями Петра I. Автор склоняется, однако, к мнению генерала Ф.Ф. Веселаго, высказанному им в конце XIX века. «Азовский флот… принес немаловажную пользу государству. Заслуга его в морском отношении заключалась в том, что он дал возможность русским людям приобрести опытность в новом для них деле и указал на источники средств, которые способствовали неимоверно быстрому созданию и развитию флота на Балтийском море. Как морская практическая школа, Азовский флот принес также огромную пользу: на нем были заложены довольно прочные основания всех главных отраслей морской деятельности. Наконец, существование его имело серьезное политическое значение, показав Европе, что может сделать Россия»{8}.

К этому можно добавить, что морская сила, неожиданно возникшая «в 1200 верстах от моря», оказала большое воздействие и на Османскую империю. Взятие Азова, Керченский поход 1699 года, переход «Крепости» с посольством в Константинополь имели большое значение для заключения договора 1700 года, позволившего России перебросить армию на Север. Вооружение флота в 1711 году, очевидно, предотвратило наступательные действия турок против Азова и Таганрога.

Строительство и первые плавания флота позволили выделить из большого количества призванных в Россию корабельных мастеров и моряков людей, принесших нашему флоту действительную пользу (П. Памбург, Я. Бекман, К. Крюйс, Д. Дин, Р. Козенц, О. Най и другие). Здесь же получили опыт и первые природные россияне, известные своими заслугами в истории флота — Ф.М. Апраксин, Ф.М. Скляев, Н.А. Синявин (включая самого Петра I и А.Д. Меньшикова). Наконец, именно в конце XVII — начале XVIII века было положено начало изучению и освоению регулярным флотом Азовского и Черного морей.

Обострение русско-турецких отношений к 1787 году было вызвано, с одной стороны, стремлением правительства турецкого султана к пересмотру Кучук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года и к возвращению Крыма, присоединенного в 1783 году к России, с другой — активной политикой в Черноморском бассейне российского правительства Екатерины 11, которая одобряла планы князя Г.А. Потемкина-Таврического об освобождении от турецкого ига славянских народов на Балканах, об изгнании Турции из Европы и о занятии Константинополя.